Антон Корнилов - Пастухи чудовищ
Тут я осекся, сообразив, что нипочем мне не объяснить, куда я ищу дорогу. Но бабенка вдруг, ткнув меня острым взглядом, чему-то хихикнула и сказала:
– Тебе, сынок, сейчас – как до конца коридора доберешься – все вниз и вниз. Там сам увидишь…
И пошла себе дальше, толкая тележку. А я, удивленно поблагодарив, проследовал по указанному ей маршруту.
Несколько лестничных пролетов (все вниз и вниз) вывели меня в просторный двор, усыпанный хрустящим под ногами гравием, из которого тут и там торчали низенькие каменные скамейки без спинок. В том дворе, в самом его центре, кружились, то сходясь, то отскакивая друг от друга, два человека: какой-то молодой мужик, бритоголовый, с клочковатой белобрысой бородой, и… Ветка.
Еще шестеро – пятеро парней и одна девчонка – примостились на парапете, за которым далеко внизу дышала холодом озерная гладь. То ли ждали своей очереди, то ли наоборот – уже отдыхали.
То, чем занимались Ветка и бритоголовый, было похоже на махалово, но махалово какое-то несерьезное, словно ненастоящее. «Тренируются», – догадался я наконец, подумав при этом, что первый раз в жизни вижу тренировку. Нам-то в Гагаринке не до тренировок было, всему учились на практике. А как же еще? Кто крепче, тот и имеет право на достойную жизнь среди своих. Кто пасует… Впрочем, таких почти и не было. Приноровишься тут быть крепким, когда тебя каждый день на эту самую крепость проверяют.
Бородатый был очень даже неплох, это я сразу понял. Руки и ноги его мелькали в воздухе так, что их в момент удара было и не разглядеть. А Ветка… Она вроде как и не сопротивлялась совсем, не очень-то и уклонялась, но всегда почему-то выходило так, что удар бритоголового не достигал цели. Вот уж не знал, что Ветка так умеет… Я стал присматриваться, как это у нее выходит… Но тут парень мельком оглянулся на меня и немедленно получил от Ветки короткий и точный тычок основанием ладони под подбородок – сверху вниз. Запрокинулся назад, замахал в воздухе руками, пытаясь устоять, но не удержался и брякнулся на спину.
– Опять, Егорша?! – строго сказала ему Ветка. – Сколько раз говорила?! Нельзя концентрироваться исключительно на реальном противнике! Ты должен контролировать пространство вокруг себя – полностью! И мгновенно учитывать малейшее изменение в этом пространстве при расчете алгоритма действий. Это, кстати, всех касается! – повысила она голос.
– Я и учитываю… – прохрипел бородач, поднимаясь. – Пытаюсь…
– Плохо, значит, пытаешься. Как ты отреагировал на изменение в окружающем пространстве? Отвлекся от реального противника.
– А вдруг он – тоже… – бритоголовый кивнул в мою сторону, – реальный противник? Вдруг он как набросился бы на меня! Как же на него не отвлечься?
– Об этом я и говорю. Сколько б ни было противников, они – часть окружающей тебя действительности. Как и все остальное, на что ты можешь воздействовать и что может воздействовать на тебя: камни под ногами, ветви деревьев над головой… все что угодно. Концентрируешься на чем-то одном – следовательно, выпускаешь из внимания все остальное. Бой – это не просто драка с тем, кто стоит напротив тебя. Бой – это стремление возобладать над реальностью. Умеешь контролировать пространство вокруг себя – значит, ты уже победил.
Распекая бородатого, Ветка вроде бы незаметно наступала на него. Тот машинально пятился. Еще пара шагов – и он бы наткнулся на одну из скамеек, которую, конечно, не видел. А я видел. И Ветка, разумеется, видела. И эти шестеро на парапете тоже видели – оживились, зашушукались между собой.
– Идем дальше. Вот зачем ты оглянулся на него, а? – продолжала Ветка.
– А вдруг он…
– Ты ведь его услышал, так? Иначе б не оглянулся.
– Ну…
– Услышал. Выходит, определил появление нового объекта и его примерное местоположение. Этого недостаточно, чтобы принять необходимое решение? Вполне достаточно. Но тебе за каким-то чертом понадобилось еще и посмотреть в его сторону, переключить, другими словами, концентрацию внимания с меня на него. Это не я тебя победила. Это он тебя победил. Даже и пальцем не коснувшись…
– Ну уж прямо и он! – запротестовал бородач. – Да так вообще не бывает – чтобы пальцем не коснувшись…
Ветка усмехнулась. Затем вдруг, резко подавшись вперед, поддела мыском ботинка крупный кусок гравия и, подбросив его невысоко, с силой пнула в мою сторону… То есть это я только потом понял, что в мою сторону. Уже после того как, получив каменным снарядом в грудь, охнул и осел наземь. Бородатый оказался в горизонтальном положении еще раньше – инстинктивно отпрянув от неожиданного движения Ветки, он запнулся о скамейку и рухнул навзничь. На парапете заржали, заулюлюкали, засвистели…
– Вот так, – удовлетворенно проговорила эта рыжая бестия. – Иллюстрация вам к вышесказанному. А то – так не бывает…
– А если б в лоб угодила? – поинтересовался я, встав на ноги. – Тогда что?
– Тогда б ты так скоро не поднялся, – ответила Ветка. – Ну или совсем бы не поднялся. Только метила-то я не в лоб.
Встал и бородач Егорша, принялся отряхивать штаны, сосредоточенно сопя.
– Можешь идти, – сказала ему Ветка.
– Уже? – удивился тот.
– На сегодня достаточно. Снайпер ты, может, и первоклассный, а вот рукопашный бой у тебя хромает. Поэтому обдумай хорошенько то, что я тебе сегодня сказала, а завтра продолжим. А чтоб лучше думалось – отдежурь на кухне.
Она звонко хлопнула в ладоши.
– Все остальные тоже свободны!
– Так не моя же очередь дежурить-то… – буркнул Егорша, но не возражающе, а так… просто с неудовольствием.
Проходя мимо, он хмуро поздоровался:
– Здоров… – Как будто это я был виноват в только что объявленной смене его распорядка дня.
– А ты, Маугли, иди-ка сюда, – распорядилась Ветка, когда во дворе кроме нас никого не осталось.
– Ты тут, получается, в авторитете? – сказал я, приближаясь. – Воспитываешь рядовой состав этих… как это у вас называется… ратников?
– До ратников всем вам еще расти и расти, – весело заметила Ветка. – Ратника не умения делают, а верное понимание действительности. Макс говорил, ты с ножом ловко управляешься?
– С джагой.
– Ну, пусть с джагой. Покажешь, что умеешь?
Я на секунду замялся. Охота мне, что ли, кувыркаться здесь, как этот Егорша? Боец из рыжей Ветки, видать, очень крутой. Я таких бойцов еще не встречал. Никогда не думал раньше, что под обычное махалово можно какую-либо теорию подвести… У нас ведь как? Бей, куда удобнее, следи, чтобы тебя самого не срубили, – и только. А оно вона как, оказывается: уметь контролировать пространство надо, если хочешь победить. Мудрено, но смысл в этом, безусловно, имеется. В чем я только что наглядно убедился. И вывод из всего этого лично для меня следует такой: побьет меня, скорее всего, эта девка. А быть поверженным девкой – что можно придумать позорнее?..
– У меня вообще-то трещина в ребре, – заявил я. – Мне беречься надо какое-то время, так Семеныч сказал.
– А мы аккуратненько. Я тебя сильно бить не буду, обещаю.
Вот уж не сомневался, что услышу в ответ нечто подобное.
– И потом, – добавил я, приложив некоторое усилие, чтобы не психануть, – джага – это тебе не игрушка. У нас, в Гагаринке, ей просто так размахивать не принято. Достал – значит, бей.
– Испугался… – притворно вздохнула она.
– На подначки не ведусь, не мальчик, – ответил я, усмехнувшись, через силу, впрочем, усмехнувшись.
А Ветка вдруг пожала плечами.
– Ну и ладно. Не хочешь – не надо.
Готовый отпираться и дальше, такого я не ожидал. Я постоял немного, поворошил ботинком гравий, глядя, как Ветка, поставив ногу на скамейку, о которую споткнулся Егорша, оправляет штанину… И заговорил, выбрав первую из плававших на поверхности сознания тем.
– А мне вот интересно о конечной цели этих ваших тренировок узнать… – заявил я и тут же ошалел от собственной наглой дурости.
Ветка внимательно смотрела на меня, молчала.
– Каким это способом вы собираетесь мир изменить, обратно все по своим местам расставить, я это имею в виду, – сглотнув, продолжил я. – Нет, я на самом деле не понимаю. Это вообще возможно?
– Безусловно, – ответила Ветка таким тоном, будто я спрашивал о каких-то очевидных вещах, не разбираться в которых может только полный недоумок. И этот тон погасил во мне растерянность. Разозлил меня этот тон.
– И что же за способ?
– Придет время – узнаешь.
– Это я уже слышал. А все-таки?
– Не суй свой нос, Маугли, куда не следует, – с обидной снисходительностью, как мне показалось, посоветовала Ветка. – Я о таких вещах с тобой разговаривать не уполномочена.
– Тайна, значит? Секрет? А зачем, спрашивается, нужно все засекречивать, если ничего плохого не делаешь, а наоборот – желаешь для всех только добра? – И этого мне, безусловно, не стоило говорить, оно у меня само собой как-то выскочило. – Кому другому вы, может, мозги и запудрили, а мне вот что-то не верится. У нас в Гагаринке лет пять назад был такой дядя Женя… Погоняло – Пупсик. Очень любил Женя Пупсик с мелкотой возиться. Рассказывал им, что секретный космонавт и что набирает команду для очередного межзвездного перелета. Водил мелких к себе в берлогу тренировать на выносливость для космических перегрузок. Потом, конечно, раскрылось, какие он тренировки мальчикам и девочкам устраивал… Копам его наши пацаны не сдали, сами справились, своими силами. Для начала дяде Жене отрезали…
