Андрей Круз - Двери во Тьме
– А что в этих делах?
– Все, кроме работы и всего такого. Больше информация по обстоятельствам провала и анкеты по тому слою, из которого они провалились. – Теперь Иван налил в чайник кипятку, закрыл его и накинул сверху полотенце. – Пусть заварится минут пять. В общем, некоторые анкеты вызывают интерес. Этих людей начинают опрашивать дополнительно, как тебя, например, – кивнул он в мою сторону, – а потом некоторые из файлов уже секретят. А некоторые нет. Твое засекречено уже.
– Почему?
– Точно сказать не могу, это все в ведении секретного отдела Фермы, который, к слову, дублируется секретным отделом УпрО.
– Валиев? – чуть не подскочил на стуле Федька.
– Валиев был начальником секретного отдела почти до самого исчезновения, – сказал Иван, вроде даже понизив голос. – Только это уже так говорю, не под протокол, так сказать. Друзья поделились инфой, так что вы языками поосторожней, понятно?
– Давай дальше, – кивнул я в знак согласия.
То есть Серых увел информацию с Фермы, а Валиев из секретного отдела. Причем такую информацию, которая как-то связана с проходами в Отстойник и из Отстойника. Почему? Потому что Серых только этим и занимался, так что именно это и могло их связывать.
– Есть у одного моего друга, Витьки, который раньше на статистике работал, подозрение, что мы не все из разных слоев, – продолжал Иван, крупно нарезая батон. – Есть и совпадения, причем не так уж и мало. Сами люди давно к мысли привыкли о том, что мы из разных действительностей, так что тема не обсуждается, да и слишком много вопросов надо задать, чтобы в этом убедиться.
Это точно, вопросов мне задали много. И потом засекретили. Я с кем-то совпал слоем? Почему бы и нет. А почему секретность? Это как-то странно… малость… Чего в этой информации может быть такого, чего другим знать нельзя? Как-то не просчитывается у меня это с ходу, нет никакой теории.
– А как-то выяснить, с кем у меня анкета совпала, никак нельзя? – спросил я на всякий случай, хотя ответ был понятен заранее.
– Не, никак, – помотал косматой башкой Иван. – Даже если вопросы задавать начну, могу поиметь много проблем. Это уже за пределами моего допуска.
Ну да, ну да…
– Вань, а кровь твари ощущают? Ну типа как акулы в воде?
– Кровь, говорят, в отношении с тварями ключ ко всему. Если взять их жертвы, то от даже сильно изорванных очень мало остается крови вокруг. Они ее как-то того… усваивают, хотя в прямом кровопийстве не замечены. – Иван начал разливать чай. – Сахар сами кладите. В общем, есть такая теория, что именно кровь и генерирует нашу ауру, на которую твари и наводятся.
– Это мы знаем, – сказал Федька.
– Ну и мы знаем, – хмыкнул Иван, отставляя чайник. – На Ферме даже эксперимент ставили – несколько человек перед решеткой вставали, а за решеткой тварь. Один палец колол, крови всего капелька, но тварь кидалась именно на него. Капля крови – а там полное безумие.
* * *Комендантом дома, в котором жил Рома, оказался совсем молодой, чуть за двадцать, высокий и тощий парень с длинными волосами, убранными в хвост, и маленькой козлиной бородкой. Несмотря на несколько раздолбайский вид, он тщательно проверил нас с помощью фонаря и только потом пропустил в тамбур парадного, закрыв дверь у нас за спиной. Наших удостоверений сотрудников Горсвета оказалось вполне достаточно для налаживания контакта.
– А я и не знал, что вы нападения расследуете.
– Не все и не всегда, – сказал я солидно. – Только если есть подозрения, что случилось нечто аномальное.
– А тут случилось?
– Проверяем, – ответил за меня Федька. – Машина покойного где сейчас, не в курсе?
– Машина? Машина здесь, во дворе, – сказал комендант. – Показать?
– Желательно. Если не трудно, – добавил я уже сугубо из вежливости.
– А чего тут трудного? – удивился парень, натягивая тулуп и накидывая на плечо ремень СКС. – Пошли, это через задний ход.
Дом был типичным для центра Углегорска – парадное с улицы и черный ход в огороженный двор, застроенный сарайчиками и уставленный машинами. Машин в Углегорске вообще было много – куда больше, наверное, чем тогда, когда в этом месте жили его настоящие хозяева, неизвестно куда исчезнувшие. Потому что раньше эти машины «расползались» по всей области, по военным складам и частям, а теперь лихие, вроде нас с Федькой, мародеры тащили их все сюда, где люди живут. Вот и во дворе дома под слоем снега виднелись три «эмки», «опель-капитан», ГАЗ-67Б, «виллис» и пара небольших грузовиков, все накрытые брезентом. И как раз между ними затесался бывший мой «тазик», тоже присыпанный толстым слоем снега.
– Вот машина, – сказал комендант, хотя мы с Федькой уже опередили его и стояли рядом со «швимвагеном».
– Вижу, – сказал я, наклоняясь и заглядывая под тент.
Искать долго не пришлось: небольшое темное пятно выделялось на фоне светло-зеленого брезента спинки сиденья. Протянул руку, коснулся пальцами – что-то липкое. На свету это липкое заметно отдавало красным.
– Это что? – пригляделся Федька.
– Похоже на… – я задумался, – на смесь крови с чем-то, что не замерзает и не засыхает. Как глицерин густой… гля, кровь в нем разводами, даже не смешалась.
– Похоже, – кивнул Федька. – Точно, так и есть… даже это продумали.
Вот так, «продумали». Федька мою теорию принял, уже лучше. И именно что «продумали». Сиденье испачкали, наверное, тогда, когда Рома был в здании Администрации. Испачкали с умом – не просто извозюкали брезент, а словно соплю подвесили к кромке, в темноте не разглядишь. Рома сел, испачкался, потом…
– А нападение где случилось? – повернулся я к коменданту, прислушивавшемуся к нашему разговору.
– А вот прямо здесь, перед воротами. Рома из машины вышел их открыть, и тут тварь на него из темноты.
– Сам видел? – уточнил я.
– Сам, – ответил тот. – Еще со мой Влад Мерзляков был, комендант второго корпуса, – указал он рукой на следующее здание, – и Большаков, жилец с третьего этажа. Мы втроем и кинулись, да поздно было, Рома умер уже.
– Откуда тварь появилась, не заметил?
– Не, мы курили и друг с другом трындели… – Комендант взял фанерную лопату и начал отгребать снег с заднего крыльца. – Только когда Рома заорал, обернулись.
– Хмырь напал? – уточнил Федька.
– Ваши сказали, что хмырь. Мы его там же и положили – почти до утра развеивался. А с машиной что делать теперь?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Рома один жил?
– Один. Раньше с девушкой, но разошлись с год назад.
– Пусть пока здесь постоит, если очень надо – можешь даже пользоваться, – сказал я, чуть подумав. – Как выясним, что с ней делать, – сразу скажу.
– А, ладно, не вопрос.
– Давай, удачи, потом еще увидимся.
А что я могу еще про эту машину сказать? Наследников у Ромы, похоже, нет, как у половины местного населения, но мне он за нее честно заплатил, так что уже не мое. А так, глядишь… черт его знает, но у меня один союзник в запасе получился. Пусть будет.
Когда садились в мой «кюбель», специально осмотрел сиденья, но никаких следов смеси крови с глицерином, или что это было, не обнаружил. Дверки-то и в этой машине не запираются, только захлопываются на защелку. Вообще похоже, что машину без присмотра оставлять уже не стоит. Не кровью помажут, так гранату в комплекте с килограммом тротила под днище засунут. И от чеки проволоку на колесо. Надо будет с утра заглядывать вообще-то.
– Куда теперь? – спросил Федька, после того как «кюбель» тронулся с места.
– По домам. Все на сегодня. Завезу тебя, потом Настю с аэродрома заберу.
– Может, вместе за ней заедем?
– Все равно тебя завозить. Не, давай тебя сначала.
Ехали молча, мыслей в голове было столько, что на слова места уже не оставалось. Разве что у Федьки спросил разок:
– У нашей группы в Горсвете дежурство когда?
Федька задумался, что-то повычислял на пальцах, затем вполне уверенно ответил:
– Завтра на сутки заступают.
– Понятно.
– Зачем тебе?
– Хочу на Пашу глянуть.
– На хрена?
– На хрена? – переспросил я, сам задумавшись. – Да так… есть у меня ощущение, что с Пашей бы поговорить нужно всерьез. Там, где никто нам не помешает. И задать ему все-все вопросы, которые у нас накопились.
– Хм, – явно удивился Федька. – Потом ведь просто разойтись не получится, так? Гулять ведь его не отпустим, выходит?
– Выходит, что так, – согласился я с таким его выводом. – Но других вариантов не вижу, если честно. Да и причин его отпустить ты мне как-то не дал. На хрена его отпускать? Чем заслужил?
– Черт его знает, – озадачился Федька вконец. – Как-то странно просто – служили вместе, пили вместе, жрали вместе, а тут вот так. Как можно?
– А как нужно, Федь? Ты что предложить хочешь?
– Да не знаю я, – отмахнулся он.
– Ну видишь, не знаешь. А я знаю, что Паша знает много такого, за что ему по всем понятиям башку проломить можно.
