Артем Каменистый - Недобитый
Считая умершего насильственной смертью лучника, в погоне участвуют шестеро. До обидного мало. Я ведь уже тройку отправил в края счастливой охоты — поневоле должны опасаться такого головореза. Может просто передовой отряд? А к чему такие сложности, если и так один впереди бежал, из-за чего и поплатился. Вероятно это все. Но почему не десяток или два? В принципе, я бы на месте их командования тоже не стал толпу гнать. Смысл? Ведь знают, что та стычка далась мне дорого — это любой поймет, завидев кровь на следах. Просто послали самых прытких, чтобы добили подранка, или тех, кто под рукой оказался.
Честно признать, шансы у них неплохи — против той давней тройки я бы сейчас вряд ли выстоял, что уж говорить о шестерке. Остается надеяться на припасенные пакости, самоуверенность врагов, личную удачу и наглость.
Выйдя к каньону, передний помахал рукой и хрипло, странно приглушенно уточнил:
— Готов?
Я кивнул, и этот ответ дема вполне удовлетворил. Обернувшись к остальным, он разочарованно прогудел:
— За нашим Скью на бешеной кобыле не угнаться!
— Мог бы ноги прострелить, — так же глухо, будто говорит из глубокой бочки, буркнул второй. — Половину дня убили на этого гаденыша. Эй! Скью! Ферр будет недоволен! Он хотел, чтобы мы взяли его живым! Этот уродец убил его лучшего грима, а пару искалечил так, что не залатаешь. А ты как всегда лупишь на убой.
Я на это ничего не ответил, лишь погладил напрягшимся пальцем спусковую скобу. Никак не могу определиться с кого бы начать, а пес неудобно стоит. Но тут четвероногий друг демов, до этого принюхивающийся к месту, благоухающему мочой беглеца, что-то почуял, рыча, кинулся к бревну, вырвав поводок из руки.
— Не давай трепать жмурика — он нам целый может пригодиться, — зловеще попросил вышедший из зарослей последний арбалетчик.
Пес не послушался — понесся через каньон. Разумеется, мчался он не труп потрепать, а очень даже живого и дорогого для меня человека, но со стороны разве поймешь — демы ничего не подозревали.
Я терпеливо дождался, когда пес пересечет половину расстояния, после чего выхватил из-под накидки арбалет, выстрелил. Болт пробил собаке голову, она по инерции проскочила еще несколько шагов, после чего покатилась по снегу уже на моем берегу. Ошеломленные демы замерли, взирая на происходящее с недоумением.
Чтобы еще больше подействовать на их настроение, я сдернул капюшон и счел необходимым поздороваться:
— Привет, бабы. А правду люди говорят, будто вы на свиньях женитесь?
Наверное, я спросил что-то не то — ребятки резко обиделись. Странно — мне казалось, что простенький юмор им должен понравиться. Один упер арбалет в землю, сунул ногу в стремя, начал возиться с поясным крюком, остальные, размахивая оружием, бросились к бревну.
Ну это вообще никуда не годится. Ладно — пусть фильмы про переправы по таким ненадежным мостикам они не смотрели, но хоть кроху ума должны иметь? Ведь наверняка не худшие вояки: и по лесу ходить умеют, и доспехи не стесняют движения, и оружие держат с такой уверенностью, будто родились с ним, а уж про загадочную тишину вообще помалкиваю. Я рассчитывал, что у одного, а может двух, не выдержат нервы, помчатся наказывать наглеца. Но не четверо же? Конечно, реальный бой сильно отличается от выверенных шагов шахматной партии, но не настолько же? У них что — коллективное безумие?! Да какая мне разница — если враг демонстрирует признаки прогрессирующего слабоумия, это надо поощрять.
Бросившись в сторону выворотня, присел, ухватился за корявую, не бросающуюся в глаза палку, потянул. Из-под снега выбрался присыпанный ремень, перекинутый через корень на краю обрыва. Натянулся в струну, стаскивая край бревна с кромки, но не хватило силы — что-то я не рассчитал в конструкции. Тем не менее "мостик" серьезно дернулся под ногами, а так как перила отсутствовали, то с самым прытким демом произошел несчастный случай — не удержался. Ловкий парень — уже падая, ухитрился податься вперед, за что-то зацепился на краю обрыва.
До остальных дошло, что зря они так торопятся — резко застопорились, задний двинулся назад. Еще рывок ремня, на себя, всем телом, на пределе сил. И на этот раз удачнее — бревно, наконец, сорвалось, увлекая за собой замешкавшуюся парочку. Внизу им придется несладко — ручей мелкий, но русло завалено огромными обледенелыми валунами, а высота приличная. Лишь последний успел спастись, отпрыгнув спиной вперед на противоположный берег. Да так неудачно, что наткнулся на стрелка, уже вскидывающего взведенное оружие. Оба покатились по снегу, а я укрылся за все тем же выворотнем и начал перезаряжать арбалет, прислушиваясь к происходящему.
Звуков было много, причем один приятнее другого. Со дна каньона кто-то приглушенно вопил, жалуясь на серьезные проблемы с нижними конечностями. Тот шустрик, что зацепился за край, теперь болтался там соплей на морозе и тоже орал, уговаривая товарищей немедленно прийти ему на помощь, так как падать на валуны с такой высоты ему не хочется. Арбалетчик материл раззяву, сбившего его с ног. Он считал, что не случись это прискорбное событие, я бы не успел спрятаться. "Виноватый" решил себя реабилитировать, поспешно протараторив:
— Вон тропка есть, я вниз по ней спущусь и помогу Хаваку. А потом мы с ним вместе наверх заберемся по расселине, а ты тут стой и не давай ублюдку сбежать. Пусть сидит и не высовывается.
— И меня вытащите! — умоляюще донеслось из мрачных глубин каньона. — Я ногу сломал! Обе ноги!
— А что с Шаргом?
— Он головой об камень приложился! Хана ему! Здесь все мозгами заляпано! Все камни в мозгах!
— Врешь, — вмешался я. — Откуда у него мозги? Если ваше войско взять, так на всех может с наперсток серого вещества наберется. Много ли такими крохами заляпаешь?
— Захлопни вонючую пасть, — грубо посоветовали с другого берега.
Настал мой черед обижаться. Взглянув в сторону противника, сквозь переплетение вывернутых корней прицелился в стрелка, выпустил болт. Тут же стукнул ответный выстрел, причем меткий. Я-то думал, что моя голова никудышная мишень, но просвистело в опасной близости, обдав лицо древесной трухой и снегом. Протирая глаза, спрятался, поспешно заработал рычагом взвода. Дистанция приличная — не попал. Но ничего — противнику тоже не обломилось.
Чем хорош мой арбалет — перезаряжается быстро и легко. И пусть левое плечо от усилий вновь налилось огненной болью, но дем еще возится со своим монстром, а я уже готов повторить. Идеальные условия — неподвижный противник, которого можно обстрелять безнаказанно. Расстояние, конечно, больше чем хотелось бы, но в битве у брода я вообще чуть ли не за пределом возможностей оружия достал одного нехорошего солдафона, а здесь ситуация гораздо скромнее.
Не успел прицелиться, как снизу, перекрикивая вопли висящего и переломанного, заорали так, что я едва не рассмеялся. Простенькая ловушка, но ведь сработала. "Провинившийся" дем так сильно торопился, что, сбегая по склону, не заметил веревочки. Зацепился, растянулся на земле. А ведь там колышки натыканы были — остренькие. Не убился, но здоровья поубавилось — вон как заливается.
Уложил ложе арбалета на кстати подвернувшийся корешок, потянул за спусковую скобу. На этот раз не промахнулся — болт ударил уже выпрямляющегося дема в бок, чуть выше поясницы. Наверное, сильно удивился моей скорости перезарядки. Сложившись пополам, он внес свой минорный вклад в разноголосый концерт, мелко семеня начал передвигаться параллельно каньону. Видимо от боли не соображал, куда податься.
Перезарядив оружие, я выбрался из укрытия, подошел поближе, встал на краю обрыва, выстрелил еще раз. Промахнуться с такой дистанции было трудно — болт угодил в грудь. Четвертый выстрел, похоже, лишний, но я не хотел давать врагу ни шанса — вдруг очухается, или окажется таким же суперменом как тот, с разрубленным сердцем. Добил дергающееся в снегу тело контрольным в голову.
Вот теперь точно все.
Покосился в сторону "альтернативного варианта". Дем, угодивший в ловушку, сидел у подножия спуска и остервенело закручивал ремень на бедре, пытаясь пережать фонтанирующую рану. "Удачно" поймал колышек — артерию зацепило. Любители резать вены на запястьях частенько выживают, зарабатывая проблемы с подвижностью рук из-за поврежденных сухожилий. Эти суицидники даже не догадываются, что есть гораздо более "безопасный" и надежный вариант истечь кровью — чикнуть по ножке, если знаешь куда. Долго страдать не придется; спасут вряд ли; а если и ухитришься выкарабкаться, то инвалидность не грозит. Этот воин понимал всю серьезность ситуации, поэтому не обращал внимания на обстановку — торопился остановить поток вытекающей жизни. И еще инерция мышления мешала ему уяснить, что, несмотря на пятикратное превосходство в численности, охотники поменялись местами с дичью. Это так же дико, как столкнуться с отрастившим кабаньи клыки кроликом, к тому же вооруженным автоматом Калашникова. Даже опытный таежник не в силах быстро с подобным бредом смириться.
