Владимир Стрельников - За жизнь платят кровью (СИ)
С этими мыслями девушка уснула, убаюканная мерными покачиваниями гамака, и тихими переговорами женщин в дальнем конце трюма…
После развода я собрался идти на смену, когда меня тормознул кэп.
— Василий, проводи девушку и покажи ей небо из своего поста. Руки не распускать, внимание не терять. — И подтолкнул ко мне слегка покрасневшую Варвару. — Не переживайте, барышня, Василий парень честный и порядочный.
Услышав эти слова, Ильшат чуть не поперхнулся от смеха, и едва слышно пробурчал:
— Ага, трахает всех по порядку.
Но продолжать не стал, тем более во весь голос. Мы с ним как‑то на ригне постукались, я егшо трижды в ногдаун отправлял. С тех пор он ко мне с уважением относится. Хотя, не намного меньше меня парень, крепкий и жилистый, откормился на маминых эчписмаках и бялишах.
— Я надеюсь, что ты меня снова щипать не будешь? — Варя, пройдя со мной до первого трапа, улыбнулась, сверкнув ровными жемчужными зубами. — И позволишь лезть за тобой? А то моя форма мало пригодна для того, чтобы перед парнями по вертикальным трапам лазить.
— Отличная форма. — Я поглядел на ладный китель, и отутюженную юбку, отлично подогнанные и подчеркивающие великолепную фигуру девушки. Кстати, а ведь гладилась она уже здесь, вчера на ней другой комплект был, чуть светлее. И блузка была голубая, а сегодня белая. — И тебе отлично идет.
— Скажешь тоже. — Грустно усмехнулась Варя. — Это ты высоченный, а так парни подходить боятся, и за глаза коровой — переростком зовут.
— Их проблемы. — Усмехнулся я, забираясь наверх, и ожидая девушку. — Надо было кашу в детстве кушать.
— Да нет, Василий, я на самом деле очень высокая. — Варя усмехнулась. — У нас в роду все парни были такие, и я в отца удалась. Мать все переживала, как я жениха искать буду. — В глазах девушки блеснули слезы, и она отвернулась.
— Вить, кэп приказал показать коллеге наше небо. — Я успокоил напарника, который было потерял дар речи от моей наглости.
После чего принял у него пост, надев все необходимые причиндалы, прокрутив пулеметы и доложившись в ходовую.
Сегодня пересменка, одна короткая вахта, и меняемся местами. Обычай такой, посреди рейса смена очередности вахт. С чего так — бог его знает.
А Варя тихо стояла около левой установки, и смотрела на проплывающую снизу землю, резко окутываемую тьмой. На западе еще сверкала корона лучей, вырываясь из‑за закрывшей светило Земли..
— Как здесь странно. Вроде те же земли, а нет знакомых городов и поселков. Темно, ни огонька.
— Что ты хочешь, Варь. — Я вслушался в горизонт, и повернулся к девушке. Нет ничего, хотя, после той атаки дэва я перелопатил всю свою электронную библиотеку в планшете, и нашел‑таки, что искал. Оказывается, дэвы не нежить, а нелюдь, вроде кицунэ. И в отличии от тех фрогов, которых я грохнул там же, имееют "оттенок" скорее крупного хищника, вроде льва или медведя. Так что я тогда хоть и облажался, но это от отсутствия опыта, хищника‑то я чувствовал, просто не думал, что он решится. Но опять‑таки, к людям дэвы крайне агрессивны, в отличии от кицунек. Лисички, они же скорее вредные. — Вам же прочли короткую лекцию о нашем мире. Нас сейчас вообще на Земле чуть больше чем в вашем Союзе Республик Евпоры и Азии.
— А у вас Советский Союз был, и ВКП(б) переименовали в КПСС. И этот Союз распался на независимые капиталистические страны. И Сталин умер не в шестидесятом, а в пятьдесят третьем. — Кивнула девушка, оглянувшись на меня, после чего снова уткнулась лбом в остекленение полусферы, привстав на цыпочки и одновременно слегка нагнувшись, пытаясь высмотреть что‑то внизу.
А я отвел взгляд от Вари. Уж очень эротично выглядела стюардесса, с такой‑то фигурой, и в такой позе. При этом ни капли наигранности, или заигрываний. Просто так ей удобно.
— знаешь, странное ощущение — знать, что нет компартии, что вокруг капитализм. — Варя выпрямилась, и села на откидной стульчик, закинув ногу на ногу. Покачала туфелькой, после чего подняла голову. — А звезды и луна такие же, как у нас. Вась, а почему мы на Белое, точнее, на Соловецкое море летим? У вас нет медицинских центров поблизости?
— Варя, ну ты даешь. — Я усмехнулся, тоже усаживаясь на стульчик. — Сейчас у нашего корабля высшая биолгическая опасность, мы даже отходы жизнедеятельности не сбрасываем как положено. Копим, благо нам мягкие цистерны на борт в Целинограде выделили. Ну, кроме продуктов и воды. Потому и никто из экипажа не спускался, даже шланги не сбрасывали, но водовод, ни топливные. Все в контейнерах и цистернах, перекачивали на борту. Так что пока карантин в Инститете Иномирья на острове Отрадный не пройдем — никаких контактов с внешним миром. Был тут один случай, восемьдесят годов назад. Блин, планшета с собой нет, я бы тебе этот текст нашел. А так помню только то, что был прорыв Мембраны, и к нам попало около двадцати каких‑то ролевиков, из иномирной России. И занесли с собой корь. Так иномирцы просто перетемпературили, а половина Находки вымерла. Двадцать семь тысяч человек почти, Варь. Так что теперь все строго через карантин.
— А почему вы нас спасли? — Тихо спросила Варя, замерев с широко раскрытыми глазищами. — Раз это так опасно?
— А что я потом скажу матери или брату, Варь? Как буду смотреть в глаза людям? Мог помочь, и не помог? Знаешь, не для того меня мать растила, чтобы я ублюдком бесчусственным стал. И остальные мужики так же. — Я усмехнулся, и постучал по рукоятям пулеметов. — Варь. У нас не идеальный мир, всякого хватает. Но помогать в попавшему в беду, и сумевшему подать сигнал будут даже бандиты. Иначе их другие бандиты за людей считать не будут, скупщики, подельники откажутся с ними работать. Правда. Конечно, никто потом не гарантирует, что эти же бандиты этих же спасенных при следующей встрече не зарежут. Погоди, доложусь. — И нажал на клавищу микрофона. — Ходовая — второй установке. Все тихо и чисто.
— Принял. Вторая, тут командир АНа просит тебя не обижать Белову.
— Я сам кому хошь обижалки поотрываю, знаешь ведь. Конец связи. — И я отключился.
Блин, вот нет в жизни счастья — рядом потрясно красивая девчонка, небо в огромных звездах, а я с ней о политике разговариваю.
И вообще, что мне делать? Сару забыть не могу, но ведь и Варвара каким‑то образом в сердце влезла. Треугольник, итить, мозголомный.
— Вась, а это что? — Варя как завороженная уставилась в полусферу, снова приподнявшись на цыпочки.
— Это? Это бывшее среднее поволжье, Варь. После катастрофы Кама и Волга изменили русла, тут были сильнейшие толчки, оторвавшие грунтовые воды, и сейчас здесь пустыня. Так называемая Средняя Пустошь. Дурное место, право слово. Тут даже пески и барханы какие‑то странные, электронапряженные. Могут за здорово живешь током шарахнуть. — Я тоже поглядел вниз, где изредка проскальзывали разряды наземных молний. — Знаешь, у нас сейчас столько загадок, что решаем их по мере возможностей. Тут сейчас на территории примерно тысяча на тысячу километров почти никто не живет. Разве каки‑либо искатели, или банды. Но даже бандиты глубоко внутрь не заходят. Исследовать именно это место вроде как начали, но не сильно напряженно. Пока нет особой необходимости, хватает мест, где намного лучше.
![Вуди Аллен - Секс-комедия в летнюю ночь [=Комедия секса в летнюю ночь]](/uploads/posts/books/228844/228844.jpg)
