Сергей Дмитрюк - Зуб кобры
Между деревьями повисли серые клочья тумана. Значит, скоро рассвет и нужно спешить вернуться в город. Ноги путались в длинных стеблях мха и травы, в побегах кустарника. После получасового пути по широкой дороге лунного света, мы вышли к океану.
Пляж был безлюден. Океан тихо рокотал, невидимый в темноте — скрывшаяся за облаками луна погрузила все вокруг в плотную пелену мрака.
Кунти подошла к самой кромке воды и села на большой камень, поджав под себя колени и опустив голову. Швырнув в темноту уже не нужный автомат, я сел рядом с ней. Она повернула ко мне темное лицо. Ее глаза показались мне тлеющими углями догорающего костра.
Я задумчиво посмотрел вдаль, туда, где тонул во тьме конец серебристой полосы Млечного Пути. Бесшумными, стремительными стрелами падали звезды, вспыхивая напоследок ослепительно-яркими искрами, гасшими в мрачной пучине океана.
— Влад! Как же нам теперь быть?
Я вздрогнул от тихого голоса девушки, в котором звучала растерянность и боль.
— Не знаю… В любом случае, я должен добыть эти бумаги! Ты поможешь мне? — Я с надеждой посмотрел на нее.
— Да, — помолчав, тихо ответила она.
* * *К вилле Садора мы подъехали после полудня. Слухи о ночном столкновении морской полиции с мятежниками разнеслись по всей столице, и по радио дикторы наперебой комментировали это событие, восхваляя доблестных полицейских и обливая грязью ненавистных мятежников.
Не в силах больше слушать это, Кунти выключила приемник и тревожно посмотрела на меня. Я успокаивающе положил свои пальцы на ее ладонь.
Въехав в парк, под тень раскидистых широколиственных деревьев, мы остановились. Невдалеке, на небольшой, хорошо утрамбованной песчаной площадке я заметил большую группу людей.
— Что это?
— Саку тренирует ликторов, — нехотя ответила Кунти.
— «Ликторов»?
— Ну да! Охранников, — пояснила девушка.
Я вспомнил, что так называли служителей, охранявших высших особ у этрусков — древнего народа Земли. Вот они, земные корни, хотя они все время пытаются отрицать свое родство с Землей!
— Если можно, я посмотрю?
Кунти безразлично пожала плечами. Было видно, что она настолько устала, что ей сейчас все равно. Я вылез из машины и подошел поближе.
Сакумаса стоял обособленно, у края площадки. Остальные — человек двадцать в белых, на старинный манер, кимоно — выстроились несколькими шеренгами в центре. Видимо, телохранитель Садора только начал свой урок, и я подошел вовремя.
Сам он, в черном, застиранном кимоно, скрестив ноги, сел на песок. Губы старика шевелились, словно он читал какую-то молитву; руки были сложены ладонями перед грудью.
Я внимательно наблюдал за ним. Но ритуальная часть была закончена, и Сакумаса легко и непринужденно вскочил на ноги, встав во фронтальную стойку. Ноги его пружинисто напряглись под весом тела, взгляд сделался глубоким и всеобъемлющим. Быстро разведя в стороны локти, китаец нанес молниеносный удар кулаком по невидимому противнику и резко выдохнул:
— Йи Хао!
Мгновенно все его ученики, до этого остававшиеся абсолютно неподвижными, отступили на шаг и сделали защитное движение рукой вверх и вправо.
Быстро перегруппировавшись, Сакумаса начал молотить воздух сокрушительными ударами, так что было трудно уследить за его движениями: два удара левым кулаком, шаг в сторону, два удара правым кулаком, отступление на два шага назад.
«Дорожки» шагов и «связки» всевозможных ударов постепенно удлинялись и усложнялись, но ликторы послушно повторяли каждое движение своего учителя. А он демонстрировал поистине удивительную гибкость и пластичность, сочетавшуюся с несокрушимой силой и мощью.
«Наноси удар, как молния. Исчезай быстрее ветра», — вспомнились мне слова учителя, обучавшего меня искусству боя в Школе ОСО. Да, искусство древней борьбы было известно не только на Земле, но и жило на Гивее. Теперь я мог убедиться в этом воочию.
Неожиданно Сакумаса поднял руку, и движения людей в белом замерли.
— Кумите! — коротко сказал он.
Все, участвовавшие в уроке, сели по краю площадки, поджав под себя ноги. Китаец выбрал из них четверых, и они послушно вышли на середину. Сакумаса, не спеша, подошел к ним. Показав два пальца, произнес:
— Уд Хао!
Я понял, что сейчас должно произойти самое интересное, но недовольный голос Кунти заставил меня обернуться.
— Неужели тебе это интересно?
Ей было явно не по себе. Она подняла на меня глаза и тут же опустила их.
— Идем в дом!
Заметив нас, китаец почтенно поклонился, но Кунти прошла мимо, словно не заметила его. Я не узнавал девушку. Она стала холодной и решительной, но когда на ступенях лестницы у парадного входа появился Садор, Кунти улыбнулась ему заискивающе.
Крес Садор показался мне слишком взволнованным. Еще не доходя до нас, он крикнул каким-то капризным, резким голосом:
— Кунти! Ты зачем уехала из дому ночью? Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда делается что-то без спросу!
Садор остановился за спиной Кунти, всматриваясь в меня и близоруко щуря глаза. Красное солнце стояло прямо над его головой, и пурпурный отблеск горел в его седых волосах. Ослепленный солнцем, я плохо видел выражение его лица.
— Вот что, молодой человек! Мне кажется, вы начинаете переходить рамки дозволенного. Не хочу на вас сердиться. Вы мне понравились в прошлый раз. Ну и… — Садор помолчал. — По-моему, моя дочь к вам неравнодушна. И все же…
Кунти возмущенно повернулась к нему.
— Миран здесь ни при чем! И потом, почему ты решил, что я не ночевала дома?
— Тебя не видели в твоей комнате.
— Ага! За мной уже шпионят?! — Кунти нахмурила брови.
— Нет, нет! Что ты? — поспешно сказал Садор и тут же быстро спросил: — А где ты была?
— Мы гуляли с Мираном на океане, — беспечно ответила девушка. — Мне захотелось посмотреть на восход, и Миран любезно согласился проводить меня.
— На океане?
Мне показалось, что Садор искренне испугался за дочь.
— Да. А что случилось? Почему ты воспринимаешь это так серьезно?
— Ты не читала утренних газет? — еще больше изумился Садор.
Кунти обиженно надула губы.
— Папа! Ты же знаешь, что я никогда не читаю газет.
— Ах, да! Прости, — спохватился Садор. — Но радио ты, надеюсь, слушала?
— Извини, но мне было не до того! — слегка развязно отрезала девушка и метнула на меня призывный взгляд. — Что случилось, наконец?!
— Сегодня ночью на побережье была разгромлена банда мятежников! Произошла жуткая перестрелка. Погибло много полицейских. Это произошло у Скалистой бухты, на востоке от столицы. А где гуляли вы?
— К югу, — неохотно ответила Кунти, на минуту о чем-то задумавшись. — На Лазурном пляже. Так что ты зря беспокоился. Только и слышно, что разговоров об этих мятежниках!
— Напрасно ты иронизируешь, — перебил ее Садор. — Все гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд! А вы что думаете об этом, молодой человек?
Он пристально посмотрел на меня.
— Думаю, вы правы. Правительство сильно недооценивает их возможности.
Садор довольно кивнул. Было видно, что он рад был услышать мнение, совпадающее с его собственным.
— Ну папочка! Давай не будем больше об этом? — Кунти повисла у него на шее, чмокая его в щеку. — Сегодня такой день, а ты все о делах и о делах!
Садор слегка смутился, отстранил дочь.
— Перестань! Ты, как маленькая, Кунти, в самом деле!.. Постой. Что это с твоим платьем?
Кунти удивленно осмотрела себя с ног до головы: ее легкое платье действительно было порвано в нескольких местах; руки и колени были исцарапаны колючками.
— Ой, пап! Там такие ужасные колючки! — без тени смущения воскликнула она, делая круглые глаза. — Смотри, и Мирану досталось!
Я понял, что идти в таком виде на именины к Садору будет не прилично, и решил вернуться в гостиницу, но хозяин дома остановил меня.
— Бросьте! Право, не стоит так беспокоиться, молодой человек. Все это не трудно исправить. — Он повернулся к дочери. — Покажи ему, где можно переодеться, а то вид у него действительно неважный.
Поручив меня Кунти, он развернулся на каблуках и направился в глубь аллеи.
Кунти взяла меня под руку.
— Ты знаешь, я почему-то боюсь. — Она зябко передернула плечами.
Я не сразу понял, о чем она.
— Чего?
— Н-не знаю… Раньше я не боялась ничего на свете, а сегодня на душе как-то неспокойно, нехорошо… Мне кажется, что случится какая-то беда.
— Перестань!
Я осторожно обнял ее за плечи. Она вздрогнула, посмотрела мне в глаза. На губах ее появилась задумчивая улыбка.
Мы поднялись на второй этаж виллы, где располагались жилые комнаты, библиотека и кабинет Садора. Кунти остановилась у бокового коридора.
