Игорь Михалков - Нибиру. Пробуждение
— Я должен что-то ощутить?
— Тепло! — выдохнула девушка, подаваясь вперед. — Оно наполняет меня изнутри!
Полковник, продолжая удерживать ее, отступил на полшага.
— Слышал я, что некоторые женщины в момент опасности теряют голову. Но никогда прежде не видел. Ты что, решила меня соблазнить?
— Тепло! — повторила телеведущая. Ее лицо светилось блаженством. Грудь возбужденно вздымалась. — Вам ведь тоже тепло?
— Теплее, чем наверху, — сказал ничего не понимающий полковник. — Наверное, из-за близости к реактору. А ты лучше оставь эту идею. Побереги себя для кого-то помоложе. Хорошо?
— Хорошо! — простонала Людмила. Спросила вдруг, указывая взглядом на дверь в реакторный зал: — А вы не хотите войти и посмотреть, что там?
— Так, — сухо сказал Орлов. — И думать забудь об этой двери. Туда нам вход заказан.
— Но я бы хотела посмотреть. Там очень интересно, — металлическим тоном известила телеведущая. Она совершенно запуталась в мыслях. Секунду назад было тепло и приятно, а теперь прекратилось, словно внутри нее кто-то нажал выключатель. Но собственный голос, независимо от желания, продолжал нашептывать.
«Я войду внутрь и слева у стены увижу компьютер».
«Не хочу. Там страшно».
«Нет, не страшно. Там станет еще приятнее! Когда я подойду к компьютеру, полковник мне поможет».
«Не буду я куда-то ходить! — прикрикнула на себя девушка. — Потому что не хочу!»
«Нет. Хочу! Немедленно!»
— Товарищ полковник, осторожно! — услышала Людмила.
Повернулась к источнику звука. По коридору бежал, разъяренно оскалившись, тот симпатичный офицер.
«Возможно, скоро и он поможет мне войти…»
Но офицер почти без замаха нанес удар, и девушка рухнула на руки Орлову.
— Ветров?! — от негодования забыл ругнуться полковник. — Ты сдурел? Женщину бить?
Госпожа Батурина пребывала без сознания.
— Она террористка, — пояснил Ветров, останавливаясь и переводя дух. Прислонился к стене, утирая пот. — Ее дружок всех наших раненых застрелил. И связиста тоже.
Орлов побледнел. Разжал руки, и телеведущая сползла на пол.
— Как это произошло?
— Не могу знать — прибыл, когда все закончилось. Солдаты рассказали, что стрельба началась, едва вы бросились за этой… — Роман несильно пнул Батурину носком полуботинка. — Возможно, девка умышленно отвлекла вас. Или рассчитывала пробраться к реактору.
— Не верю, что соплячка способна на такое. Да ты посмотри на нее — полная дурочка. Болтала какую-то чепуху. Соблазнить меня пыталась, на реактор посмотреть хоте… Твою мать! Ты можешь быть прав. Деваха явно перестаралась.
— Предлагаю разобраться наверху. — Ветров поднял телеведущую и закинул себе на плечо.
Полковник не колебался:
— Вперед! Они наверняка запланировали нас раздробить и перебить по одному. Наших же могли атаковать, пока я здесь с этой лярвой маялся! Вот те на, как меня угораздило.
— Выстрелов не слышно, — сообщил Ветров. — Но поторопиться стоит.
Орлов оглушительно фыркнул и сорвался с места. Но не успел Роман сделать и двух шагов следом за ним, как полковник внезапно остановился. Наклонил голову, прислушиваясь к чему-то.
— Странно, — пробормотал он.
Ветров молчал. Нахмуренно поглядывал на Орлова. Ему не терпелось поскорее вернуться к своим — за это время могло произойти много неприятного. Но у командира был такой ошарашенный вид, что стоило подождать. Вдруг он нашел выход из опасной ситуации?
Полковник тряхнул головой, несколько раз моргнул.
— Ты чувствуешь тепло? — обратился к лейтенанту.
— Как же не почувствовать, после такого-то бега, — удивился тот. — Мы с вами за девицей добрых полкилометра по коридорам и тоннелям намотали.
— Нет, это другое. Точно бутылку водки вылакал залпом. Греет изнутри. Не чувствуешь?
Роман помотал подбородком.
— У меня есть подозрение, что один из реакторов бабахнул, — задумчиво произнес Орлов, поднимая руку и глядя на ладонь. — Кажется, внутреннее жжение возникает от радиационного воздействия. Мать твою, печет, точно в кислоту нырнул.
Ветров поежился, и сам прислушиваясь к ощущениям. Ни теплоты, ни жжения он не чувствовал. Обычное состояние — разгорячен после физических упражнений.
— Если деваха — террорист… — вслух подумал полковник. Взглянул на Романа: — А ну-ка, проверь вход к реактору. Докладывали, что дверь герметично закрыта аварийной системой — даже ПТУРом не пробьешь. Уж не знаю, кто закрыл…
— Дедок один, — подсказал Роман. — Единственный уцелевший работник электростанции. Сейчас сидит вместе с ребятами и майором Свистюком в управленческой комнате. Мировой дед! Полный кавалер Славы.
— Будет ему еще и Герой, раз станцию обезопасил. Но дверку ты проверь. Что-то нехорошее там, чувствую, происходит.
Ветров небрежно свалил девушку с плеча и подошел к двери. Идеально круглая створка с виду напоминала сплюснутый танк и весила не меньше. В движение ее приводил наверняка мощнейший механизм, который включался маленьким пультом у двери. Пульт не работал. Однако дверь поддалась и с тяжелым грохотом отъехала в стену, едва Роман надавил плечом.
— Вот тебе и заблокировал, — присвистнул полковник. — Получается, твой мировой дедок заодно с террористами.
— Быть того не может, — не поверил Роман. — Нутром чую, что дело в другом.
— Механизм аварийного закрытия не сработал, — вдруг ровным голосом, будто ее только что не били по голове, сообщила телеведущая. — Дверь открывается благодаря системной ошибке. Я войду в реакторный зал и обязательно оставлю дверь открытой. Подключусь к компьютеру. Буду ждать команды. Автоматическую систему «Крен», ломающую опоры, отключить невозможно, но мне понадобится лишь пауза в десять минут. Когда получу инструкции, запущу программу «Непредвиденные обстоятельства». Протокол Экстра-12 сработает через три минуты после ввода.
— Неплохо я ее стукнул, — пробормотал Ветров.
После такого удара человеку полагается полчаса находиться в отключке. Или не смог ударить женщину в должную силу?
Девушка тупо смотрела в потолок и не пыталась подняться. На лице блуждала кривая ухмылка — то ли от боли и стресса, то ли признак психического расстройства. Губы снова разжались:
— Радиация существенно облегчит работу.
— Кому? — спросил полковник, приближаясь к Людмиле.
— Отцам, — ответила она.
— Это ваши дебильные борцы за экологию?! — гавкнул Орлов.
— Нет, они — Отцы! — сказала девушка так, будто за этой дефиницией скрывалась заведомо известная истина.
— Кто это такие? — нахмурился полковник. — Кто такие Отцы?
— Больше ничего сказать не могу, — ответила телеведущая, благодушно улыбаясь. — Информация отсутствует.
— Спрошу по-другому: чего они хотят?
— Обезопасить наш мир, — улыбка стала шире.
— Конкретнее! — приказал Орлов.
Людмила молча смотрела в потолок.
Полковник сорвал с плеча «винторез» и приставил дуло к груди девушки:
— Говори, тварь тупорылая! Не то насквозь прошибу!
Молчание. Беззаботное лицо, детская улыбка.
— Чего хотят Отцы? У них есть требования, конкретные задачи, цели?
— Единственная задача — безопасность нашего мира, — повторила телеведущая. — Они хотят его обезопасить.
— Слишком уж дурно пахнет это твое «обезопасить». Скорее воняет террористической идеологией и завоеваниями, — заметил Ветров.
Он немного отошел от двери и облегченно вздохнул — желания входить в реакторную и «проверять» не испытывал.
Полковник это заметил. Ругнулся неопределенно. Спросил, яростно взирая на телеведущую:
— От чего твои е…ные Отцы хотят нас обезопасить?
— Не нас — целый мир, — девушка улыбнулась еще шире и молча прикрыла глаза.
— Говори! — прошипел Орлов, надавливая винтовкой. — Застрелю ведь! Неужели не боишься умереть?
— Умереть не боюсь, — не открывая глаз, ответила телеведущая. — Угрозы игнорирую. Чувство самосохранения отсутствует.
— Да что с тобой такое? Хочешь сдохнуть за идею? — Полковник сильно ударил девушку стволом в солнечное сплетение.
Людмила не шелохнулась. Только дрогнули уголки губ, будто девушке невероятно смешно. Казалось, перед Орловым лежит улыбающаяся восковая фигура.
— Говори, мразь! — Полковник со щелчком передвинул плашку «винтореза» в режим автоматической стрельбы. — Ты ведь не хочешь разлететься дерьмом по полу! Нет? Что тебе известно?
— Больше ничего мне не известно, — снизошла к ответу телеведущая. — Ген-изменение остановлено по необъяснимым причинам. Состоится неконтролируемый вывод данных путем передачи их неактивированным. Я должна развоплотиться или ждать дальнейшей активации, когда придут остальные.
