Алексей Ивакин - Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны
– Да капитан же! – не выдержав, рявкнул майор. – Приведите себя в порядок! Объяснитесь. Что вообще происходит?
– Ж…жил я тут, товарищ майор… Д…до войны жил…
– ПОВТОРИТЕ! НЕ СЛЫШУ! – надавил комбат, в душе ненавидя себя за это.
– Я жил здесь до войны, товарищ майор, – взял себя в руки офицер. – А потом…
– Что потом, капитан? – мягко спросил Лаптев, отстранив Крупенникова в сторону и выразительно на него взглянув.
– Дочка у меня тут осталась под румынами. Жена еще до оккупации погибла. На окопах, под Дальником. А дочка вот осталась. Ну, а потом…
И капитан снова не сдержался, зарыдав.
– Капитан, тебя как звать-то? – вступил Харченко.
Толпа молчала, окаменев.
– Антоном…
– Антоша, а дальше что было?
– Письмо потом пришло, от соседки. Нету дочки моей больше, румыны убили, потому что мать еврейкой была…
Внезапно кольцо толпы разорвала какая-то женщина в длинной цветастой ночной рубахе:
– Ой, та шо вы мучаете мальчика? Сказились, чи шо? – язык был самым обыкновенным, никакой интерлингвой тут и близко не пахло. – Антошенька, пойдем покушать, – она схватила капитана за локоть.
– Дама или как вас там… согражданинка… согражданка!
– Меня там вам не надо! Я – тетя Дина, если вы хотели спросить за мое имя. И, хотя я глупая старуха, понимаю, что мальчику нужно кушать. Кушать вообще полезно, даже если вы в отпуске. Вы когда-нибудь кушали печеночный торт? Ой! Вся Одесса вам скажет, что такого торта вы еще не кушали…
Непонятно каким образом, но два майора и два капитана оказались за столом. И толпа куда-то рассосалась.
– Да ты не переживай, Антошенька, – причитала тетя Дина, накрывая стол. – Бог дал, Бог взял. Вы же все тут из прошлого?
– Э-э… – промямлил Харченко за всех сразу. Он не любил выдавать секретную информацию, даже если она таковой не являлась, что сразу же и выяснилось от тети Дины:
– Да про вас по всем сайтам новости скачут, как тараканы. Только и слышно – гости из прошлого, гости из прошлого! Ну, я и подумала, какой дурак будет ночью плакать на Молдаванке? Ты, Антошенька, кушай, кушай, не слушай старую ведьму. Выхожу, смотрю – точно, ваш дурак!
Несмотря на причитания тети Дины кусок в горло не лез. Даже такой вкусный, как кусок печеночного торта.
– Ой, та вы еще мои фаршированные перчики не попробовали!
Пришлось попробовать, хотя офицеры были сыты еще с ужина. Но переубедить хозяйку оказалось делом совершенно нереальным. А потом она спохватилась:
– От дура я, дура! Винцо-то забыла! Сама делаю, видели вон арку виноградную во дворе? Это еще прошлогоднее, а скоро и новый урожай поспеет…
Пришлось пить винцо. Между стаканами вина выслушали историю капитана по имени Антон. Да, собственно говоря, обычная для военных лет история. Женился за год до войны. Жена еврейка. Родилась дочка. Убыл на фронт. Жена погибла при обороне Одессы, копая окопы и противотанковые рвы под городом. Дочка осталась на руках родителей супруги, пропавших вместе с внучкой во время оккупации. Антон пытался навести справки, но все было бесполезно…
Над головой сверкало холодными зрачками звезд августовское небо, темнел на арке начинающий наливаться соком виноград. Тетя Дина тихо плакала, опершись рукой на сухонький кулачок.
И какая разница, какой это был век? Двадцать третий? А какая вообще разница в нумерациях столетий? Двадцать третье, двадцатое, семнадцатое, десятое… Человеческая трагедия не измеряется в числах и датах.
Когда закончилась бутыль вина, когда они пешком зашагали по ночной Молдаванке, когда Харченко старательно прятал рецепт печеночного торта в карман гимнастерки, когда тетя Дина махала им рукой из тускло освещенной подворотни и даже когда они укладывались спать в казарме на пятой станции Большого Фонтана, Крупенникова не оставляла мысль о том, что им необходимо вернуться домой.
Именно необходимо.
Пусть даже капитан Антон сегодня уснет лишь после того, как проблюется около биоунитаза и получит энное количество инъекций от равнодушного кибердока.
Им. Необходимо. Вернуться. Домой.
Иначе как?
Зачем же жить, если некуда возвращаться?
Земля, 2297 год
– Смирно! – отдал команду Крупенников, пришедший лично проводить уходящие в рейд разведгруппы. Оглядел застывших навытяжку бойцов, уже полностью экипированных и готовых к посадке в челноки. Активный камуфляж сейчас был «отключен», и глаза не раздражало бесконечное мельтешение пятен маскировки, к которому они с таким трудом привыкали в первое время. Забрала шлемов подняты, лица серьезны и собраны, глаза спокойно смотрят на комбата.
С этим камуфляжем вообще поначалу оказалось связано немало сложностей, а порой и откровенно комичных моментов. Особенно, если приходилось использовать режим полной невидимости, когда фигура облаченного в нанокамуфляж бойца практически полностью сливалась с окружающими зарослями. Привыкшие к обычной маскировке бойцы никак не могли свыкнуться с тем, что не видят собственных товарищей, а ориентироваться в группе следует по выводимым на внутреннюю поверхность забрала данным. На тренировках бывали случаи, когда «противником» становился боец собственной группы, а «вражеские» солдаты, наоборот, зачислялись в свой отряд. Со временем разобрались, конечно, научившись работать с боевым шлемом, процессор которого самостоятельно идентифицировал своих, помечая отметки боевых единиц зеленым, а противника – красным. Ну, а разобравшись – откровенно влюбились в собственные «хамелеоны», способные работать в пяти штатных режимах, от свободного, когда пятна камуфляжа постоянно меняют форму и цвет, «перетекая» друг в друга, до той самой невидимки. А уж когда выяснилось, что боевые комбинезоны еще и оснащены системой климат-контроля, обеспечивая комфортные условия при температуре от минус сорока пяти до плюс пятидесяти, восхищению личного состава и вовсе не было предела. Осталась лишь грусть о том, что там, в прошлом, у них не было ничего даже отдаленно напоминающего подобную экипировку… А ведь в состав полученной амуниции входили еще почти что невесомые бронежилеты, удобные разгрузки, вместимостью вполне способные заменить десантный ранец, невиданное оружие…
Сморгнув, Крупенников прогнал нахлынувшие воспоминания, всматриваясь в лица идущих на первое в этом времени боевоезадание ребят. Справятся ли они, сумеют ли не только выполнить задание, но и вернуться? Ведь сколько у них было того времени на овладение всеми этими техническими диковинами? Пара недель – разве срок? Да, все они боевые офицеры, прошедшие, как говорится, огонь, воду и медные трубы, не просто понюхавшие пороха, а сполна испытавшие на себе и своих близких все чудовищные ужасы тойвойны. Но – подобная мысль впервые пришла Виталию в голову – многого ли на самом деле стоит их опыт и умение здесь? Да, ящеров можно считать настоящими фашистами; да, их действия столь же отвратительны и ужасны, как и действия земных карателей, полицаев-предателей или эсэсовцев, но… Тефашисты, как ни дико это звучит, все-таки тоже принадлежали к человеческой расе, эти же – нет. Что они вообще знают об этих рептилиях? Нет, речь вовсе не о тактике их действий и не о конечных целях, речь о другом. О самих ящерах. О первом в истории, так уж выходит, контакте с неземным разумом. Который волею судьбы оказался столь изощренно-уродливым, что понять его с позиций обыденной человеческой логики просто нереально… Вот затем и идут эти ребята, бывшие разведчики и диверсанты, лучшие из лучших в этом времени, чтобы они смогли ответить хоть на некоторые из заданных вопросов… Ну, а справятся ли? Справятся, он в этом уверен. На то они и элита.
– Вольно, товарищи офицеры, – негромко скомандовал майор. – Я не стану сейчас говорить красивых фраз о чести и долге и тем более не стану рассказывать о вашей боевой задаче. Вы все это и так прекрасно знаете. Потому я просто пожелаю вам удачи, мужики! И попрошу об одном одолжении лично для меня, – комбат оглядел замерший в удивлении строй. – А просьба у меня такая: пожалуйста, возвращайтесь живыми! Все. Лейтенант, командуй погрузку, – кивнул он Зайцу, возглавившему одну из групп.
Отойдя в сторону, Крупенников наблюдал, как четыре тоненьких человеческих ручейка потекли по пластобетону старого военного аэродрома к замершим челнокам, готовым поднять их на орбиту, где уже дожидались корабли. Бывшие спасательные, а ныне носящие не слишком соответствующее истинному положению дел, но впечатляюще звучащее, наименование «корвет». Никаких особых изменений конструкции корабли при этом не претерпели, разве что обзавелись хоть каким-то оружием и дополнительной защитой – установленными в швартовочных нишах вместо спасательных капсул кинетическими ЭМ-пушками да усиленными силовыми экранами. Правда, на борту еще находились противометеоритные мини-торпеды, но что это такое, Виталий не знал и в подробности не углублялся. Было б это оружием – потомки наверняка сами бы им рассказали.
