Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»
«Выходит, я его бросил? Когда ему так плохо, когда он в беде… Забыл, махнул рукой, лишь бы искупаться в лучах славы…» – он не помнил, где вычитал эту фразу, но когда-то она ему очень нравилась. Марат всегда мечтал о таком «купании», непонятно в честь чего, но выражение звучало очень красиво. Прежде звучало.
«Герой! – досадуя на себя, подумал он. – Лешага сражался за нас, рисковал головой, а потом ушел, чтобы еще раз спасти, и словом не обмолвился. Я ведь все слышал, нарочно дверь неплотно закрыл. Этот Сохатый скормил бы нас Охотнику за просто так и глазом бы не повел. Мы же для него зверьки. А вот Леха…»
– Стойте, стойте! – он раздвинул осаждающую его толпу. – Где Лилия?
Девушка стояла, прислонясь к высокому раскидистому дубу, точно вжимаясь, врастая в него спиной. Марат попытался было проследить, куда она смотрит – в кроны шелестящих вокруг деревьев, на хмурое с редкими просветами небо? Вероятнее – в себя, пытаясь найти какой-то знак, подсказку. Сердце ее ныло, точно его раз за разом опускали в кипящий расплав, вынимали и вновь погружали.
– Лилия! – крикнул драконид. – Ты сможешь довести их до границы ваших земель? Дальше я нарисую, как следует идти, укажу ориентиры, не заблудятся.
– А ты? – дочь старосты с трудом вышла из оцепенения.
– Мне надо отыскать Лешагу. – Марат положил руку на автоматный ствол.
Чешуйчатые зашумели, то ли ошеломленно, то ли негодуя.
– Всем тихо! – неожиданно даже для самого себя крикнул юнец и удивленно обвел замершую толпу взглядом. – Будет так, как я сказал!
Дочь старосты улыбнулась, перед ней был уже не давешний мальчишка, назойливо тащившийся за ее мужчиной.
– Она доведет вас до земель своего народа, дальше пойдете сами. Я дам вам короткоствол, патронов мало, попусту не тратьте, используйте камни, выломайте дубины, палки можно заточить и обжечь. Да и кто в здравом уме решится напасть на такой отряд, – он специально использовал это слово «отряд», как-то вдруг превратившее суетливую толпу в нечто монолитное и грозное. – А мне нужно спешить на подмогу.
– Ну что ты, Марат! – всплеснула руками одна из его тетушек. – Куда тебе одному?
– Я воин драконьего рода! – он перекинул через шею автоматный ремень и опустил ствол на тот самый манер, как носил оружие его кумир. – Лилия, я верю, когда мы победим, Леха вернется к тебе.
– Нет, – покачала головой девушка.
– Я его лучше знаю. Он победит и вернется! – упрямо воскликнул драконид.
– Нет, – повторила дочь старосты. – Я не поведу их. Расскажу, найдут сами. Я с тобой.
– Но Охотник…
– Я иду с тобой. – И она с грозным видом передернула затвор, вгоняя патрон в патронник.
* * *Лешага слушал дробную трель, блаженно прикрыв глаза и затаив дыхание, даже пение лесных пичуг не доставляло ему такой радости. На этот раз перекоса не случилось. Крупнокалиберный пулемет долбил, как заведенный, поливая свинцом округу, срезая кустарник, впиваясь клыками пуль в стволы деревьев. Шедший следом за Лехой кошмар дернулся было вперед, но тут же замер, и окружавшее его серое облако растаяло, как застрявший между ветвями обрывок рассветного тумана. Лешага нащупал сознание вожака. Черный лежал совсем рядом, укрывшись за деревом. И вся Стая, прижав уши, вжималась в землю, тихо поскуливая от рокочущего на весь лес грохота выстрелов. Наконец пулемет смолк. Леха поднялся и, приведя оружие в боевую готовность, двинулся вперед. Ему нужно было получше рассмотреть преследователя. Существо лежало, навалившись мощной тушей на проволоку растяжки.
Бывший страж, при всем своем опыте, не мог понять, что это за страшилище. Дюжина пуль, угодивших в Охотника, разворотили торс и не добавили красоты его облику, и без того не слишком привлекательному. Кем бы это существо ни было, оно ходило на четырех лапах, таивших пару десятков длинных, отточенных когтей, и в полный рост в холке, пожалуй, достигло бы груди Лешаги. Морда… Тут ученик Старого Бирюка даже вздрогнул и поморщился, такого прежде видеть не доводилось.
Перед ним было огромное, но… почти человеческое лицо с пастью от уха до уха и оскаленным частоколом зубов в три ряда. В довершение всего мощный, заканчивающийся костяным шипом, хвост. Умирая, чудовище, видимо, колотило им из стороны в сторону. Вывернутый ударом хвоста куст орешника валялся около туши.
– А это еще что? – Леха подошел вплотную и наклонился. На шее омерзительного чудища красовалось нечто вроде металлического ошейника. Одна из пуль зацепила его, попав аккурат в коробочку, прикрывавшую кадык. На крышке неведомого устройства красовалась внушительная, прочерченная наискось вмятина. Пуля ушла рикошетом, так и не пробив странную штуковину. Воин попытался снять ее – тщетно. Неведомое приспособление словно вросло в шею мерзкой твари.
– Ладно, – процедил воин, подзывая Черного. – Добыча ваша.
Радостно взвыв, Стая бросилась на тушу. Их человек был щедр и ловок, и, конечно, он был самый умный и хитрый. Он заставил шумящую смерть помогать им в охоте.
Лешага привалился к стволу дерева и только сейчас почувствовал, что смертельно устал. Это ощущение удивило его. Конечно, бежать почти без отдыха много часов кряду – не самое простое дело. Но Старый Бирюк гонял их с Бурым пожестче, и ничего, а тут вдруг усталость и какая-то тупая опустошенность накатили и не желали отпускать. Казалось, каждую самую малюсенькую клеточку его тела разламывают на части. Он сидел, безучастно глядя, как вошедшая в раж Стая терзает Охотника, ставшего добычей. Леха не ощущал ни голода, ни радости, ни облегчения.
«Как-то все слишком просто, – вдруг мелькнуло у него в голове. – И спросить-то не у кого. Сохатый, похоже, сам боится Охотника пуще смерти. Старый Бирюк – вот бы у кого узнать, как ему удалось спастись, – снова мелькнуло в голове Лешаги. – Да где его найти?..»
Лехе вдруг живо вспомнился Марат. Этот знает все обо всем, но он сейчас наверняка, марширует с родичами домой.
«И Лилия с ним», – вдруг предательски высказалось сердце, не успел одернуть. Зубы сжались до скрежета, так что вожак оторвался на мгновение от трапезы и удивленно поглядел на хозяина.
«Приди в себя! – разозлился Лешага. – Кто тебе нужен? Никто! Только побратим, и никто другой. Все остальное – не для тебя. А Бурого с ходу отбить не получится, тут нужно понять, как. И знать это могут в одном-единственном месте, если вообще кто-то может знать!»
Ему вспомнилась давняя поговорка: «Все дороги ведут в Трактир». Тот, кто сказал это первым, знал, что говорил. Лишь там человеку, не имеющему доступа в бунки, можно отыскать информацию о Базе. Кто-то мог видеть, слышать, а кто-то, может, и вовсе был там. Кто-то знает, что это за проклятый ошейник. Он поднялся, усилием воли преодолевая усталость, и подошел к обглоданной туше. Теперь ошейник был виден во всей красе. Внутренняя часть была покрыта множеством торчащих из него шипов, заканчивающихся чем-то вроде присосок.
– Так вот почему он не снимался, – ухмыльнувшись, Лешага ударил прикладом по веренице шейных позвонков и сдернул устройство. – Пригодится. И все-таки, – бывший страж покачал головой, – все-таки слишком просто.
* * *Лесная глушь смыкала ветви деревьев над головами идущих, сплетая их в причудливое зеленое кружево.
– Ты знаешь, куда идти? – с удивлением спросила Лилия, даже немного завидуя.
– Не очень – признался юнец.
– А куда же тогда мы? – растерянно поинтересовалась девушка.
– За Лешагой, – пожал плечами чешуйчатый.
– Но ты же не знаешь, где его искать!
– Подумай сама. Вон там, – он махнул рукой назад. – База, куда утащили Бурого. Сейчас Леха туда не сунется. С той стороны, откуда мы пришли, – твое селение. Готов поспорить, он не поведет туда Охотника. К тому же в ту сторону пошли мои земляки. А Леха почти что Замдекана. Он не станет подвергать своих опасности. Да и не в его духе идти назад. А вот впереди – горы, там легче уйти от погони. Уверен, именно туда он и потащит за собой хвост. Так что – идем и прислушиваемся. А вообще, не сомневайся, – Марат тяжело вздохнул, – если жив, он сам нас найдет.
Глава 16
Сохатый исподлобья глядел на смиренного брата, принесшего весть. Тот съежился под тяжелым взглядом, но старался держаться браво, как велел монастырский устав. Если бы кто-нибудь мог видеть его лицо, навсегда скрытое от чужих взглядов выцветшей черной маской, он бы увидел капли пота, выступившие на лбу монаха. Взгляд Настоятеля не предвещал ничего хорошего.
– Он совсем близко, – точно сомневаясь, что Сохатый все правильно расслышал, повторил брат Викарий, – загнал существо в нашу ловушку. В перископ я насчитал около двух десятков попаданий. То, что осталось от мерзкой твари, сожрали его псы.
– Молокосос убил Охотника? Это что-то новое, – преемник Майора поднялся из-за стола. Новость обескураживала, ученик Бирюка утер ему нос, кажется, даже не вспотев.
