Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
— Не стреляй! Сдаюсь!
— Спилберг тебе говорил, мочи сразу, — негромко сказал Сухов. — Хороший был совет.
— Когда это он такое говорил? — удивлённо спросил Чех и чуть повернул голову, пытаясь разглядеть Сухова боковым зрением. — Ты молодец, парень, сориентировался. Давно в Зоне?
— В Зоне давно, а здесь только третий день. Зубы не заговаривай.
— Я повернусь? — Чех попытался положить ладони чуть ближе друг к другу.
— Сначала финку из рукава вытащи, только медленно, и брось под ноги, — приказал Сухов. — Потом руки в стороны и медленно развернись.
Чех снова хмыкнул, теперь с досадой, но приказ выполнил.
— А ты опытный, — Чех смерил Сухова взглядом.
— Сам ножи в рукавах таскаю, — Павел чуть склонил голову набок и уставился на Чеха.
Сухов по-прежнему не мог понять, что же в этом Чехе казалось ему знакомым? Где они встречались вне «петли»? Теперь Павел точно знал, что встречались, но где и когда?
— Чего смотришь? — Чех поморщился. — Не сверли взглядом, не стенка, шуруп не вкрутишь, плащ не повесишь.
— Видел тебя где-то. Не подскажешь?
— Нет, — Чех пожал плечами. — Ошибся ты, парень.
— Ладно, — Сухов кивком разрешил пленному опустить руки. — Поможешь, отпущу.
— К чистильщикам вывести? — Чех взглянул на Павла исподлобья. — Это можно. Но с одним условием…
— Никаких условий, Чех, — перебил его Сухов. — Отведешь меня к Апостолу.
— Во как! — Чех удивлённо вскинул брови. — Знаешь меня? Ну, может, и встречались. Только всё равно не припомню где. А зачем тебе к Апостолу? Что задумал?
— Не твоё дело. Можно к нему в бункер забраться без лишнего шума, через какой-нибудь чёрный ход?
— Надо подумать, — Чех усмехнулся, но спрятал усмешку, сделав вид, что задумчиво трёт подбородок.
— Подумай.
Сухов вдруг вскинул «Шторм» и влепил короткую очередь в стену в паре сантиметров от левого уха бойца. Красное крошево вновь брызнуло на Чеха, и мелкие кирпичные осколки посекли ему лицо. Чех негромко вскрикнул, прижал одну ладонь к левой скуле, а другую выставил перед собой.
— Э-э, военный, не горячись! Есть там задний проход! Ну, в смысле чёрный ход, проведу! Но незаметно получится только до бункера. Внутри я тебе не помощник.
Сухов снова выстрелил, теперь крошево брызнуло справа от головы Чеха.
— Подумай ещё!
— Всё, всё, — Чех взмахнул обеими руками, — подумал! Остынь, псих! Проведу в лучшем виде! В бункере тоже помогу.
— Уже лучше, — Сухов прицелился Чеху в лоб. — Но ты слишком легко согласился. В чём подвох?
— Да нет никакого подвоха, командир! Просто не всё в моих силах, ты ж понимаешь! Я кто? Ну, дедушка по сроку службы, но ведь не офицер, даже не сержант! Допуск у меня второго уровня, сечёшь? А там нулевой нужен, а нулевой только у Апостола и его охраны. Так что я могу только до закрытой зоны провести, а дальше… сам замки ломай. И с личной охраной Апостола сам справляйся. Она за ним даже в сортир ходит!
— Теперь я тебе почти поверил, — Сухов чуть опустил ствол. — Идём. И только попробуй дёрнуться или заорать, Чех. Не повезёт тебе по полной программе.
— Я и сейчас ни хрена себя везунчиком не чувствую, — пробурчал пленник. — Плащ возьми… у кого-нибудь. Для маскировки.
Сухов снял плащ со Спилберга. У него же позаимствовал магазины. Поискал гаджет, с помощью которого парень показывал товарищам старое кино (просто из любопытства), но ничего не нашёл. Возможно, эту штуку ему имплантировали. Вариант вполне вероятный, ведь превращают мнемотехники дикую нанозаразу в сканеры, энергоконцентраторы, электрошокеры или в другую полезную периферию. Почему не сделать из очага спонтанной жестяной имплантации проигрыватель медиа-файлов с объёмным проектором? Штуковина в Зоне бесполезная, даже лишняя, но желание клиента — закон. Платите деньги — и нет вопросов.
Когда Сухов закончил доукомплектовку, Чех вдруг замер и попытался отвернуться, но Павел тут же подскочил к пленному и сунул ствол ему под нижнюю челюсть. С Чехом явно попытались выйти на связь подельники.
— Слово лишнее, даже намёк и конец! — прошипел Сухов. — Отвечай!
— Алё, на, — ответил на вызов Чех. — Это я, на.
Сухов не мог слышать вопросы, поэтому внимательно следил за мимикой и движениями глаз Чеха.
— Нормалёк, улетел, — сказал Чех, видимо, в ответ на вопрос «как проводили инспектора». — Да, мы в караул… ага… готовиться чапаем. Не-е, мы не на стадионе. Чего, опять аврал? Ну понял… ага… выдвигаемся. Не-е, тут зверьё рыщет, мы в обход двинем, ага… через гусиный брод. А-а, ну вот эти к вам, наверное, и топают. Чего, может, вставить им под хвост кочергу? Ну, как скажете. Есть, понял, идём к порту, заходим с юга. Сколько? Не-е, мало, за час не успеем. Кто обсуждает приказы? Я? Да ни в жисть! Понял, через час будем! Конец связи.
— Хорошо говорил, спокойно, молодец, — Сухов не заметил ни одного признака, который выдал бы Чеха. Скорее всего, боец разговаривал с младшим командиром именно так, как разговаривал обычно.
— Если б я волновался каждый раз, когда мне в нюх суют ствол, ходил бы всё время потный, — Чех усмехнулся. — Час у тебя, военный. Слыхал?
— Этого хватит, — уверенно сказал Сухов. — Даже с запасом. Поэтому сначала заглянем в одно местечко, а потом в бункер.
— Слышь, а ты хорошо подумал? Больше половины сейчас на берег уйдут, но в бункере всё равно человек сорок останется. Ты ловкий, базара нет, да только и те волчары не из зоопарка, а настоящие, матёрые.
— Вот и я ходил бы потный, если б вас, матёрых, боялся, — теперь усмехнулся Сухов.
— Ну понятно, — Чех скривился. — Крутой вояка. От тайги до британских морей Красная армия всех сильней. Смотри, попадётся кто покруче, поздняк будет метаться. Оно часто так бывает: крутизна в мозгах — кишки на сапогах.
— Ты долго будешь трепаться? Шагай, я сказал!
— Ты не сказал, куда хочешь заглянуть по пути, — напомнил Чех.
— В «Универмаг». На пять минут. Сильно уйдём в сторону?
— Ну, как тебе сказать? Не сильно. Совсем не уйдём. Нам туда и надо.
— Интересно, — Сухов прищурился. — И где же там спрятана дверь в «задний проход»? Уж не на складе ли?
— Там она, — Чех кивнул. — А ты чего там хотел? Прикупить чего?
— Под «Универмагом» подпольная торговая точка?
— Пошутил, на, — Чех поморщился. — Там подвалы начинаются. Целая, как её… не помню… короче — цепочка комнат, иногда смежных, иногда коридорами соединены, но все, как по линейке, точно к базе ведут.
— Анфилада.
— Во-во, анафи… елда.
— Там «серые» какие-то кучкуются, кто такие?
— Откуда знаешь? — удивлённо спросил Чех. — «Гуси» это. Мы потому этот выход «гусиным бродом» и называем.
— «Гуси»? Так их группировка называется?
— Не в курсе, чесслово. Их так наш командир называет. Мы думаем, потому, что рядятся они, как те, которые у бабуси жили. Слыхал в детстве песенку? Жили у бабуси два весёлых гуся, один серый, другой… Короче, они в серых комбезах рассекают, вот и «гуси». А может, ещё почему-то их так обозвали. Например, потому, что они все на какой-то хрени помешаны. То ли секта у них, то ли что ещё. Не знаю.
— Почему тогда «гуси»?
— Ну, с гусями в голове, — Чех постучал пальцем по виску.
— Тогда понятно, — задумчиво проронил Сухов. — Поэтому она сначала за своих эту братию и приняла. Рыбак рыбака видит издалека. Псих психа тем более.
— Она? — Чех хмыкнул. — Вот чего ты там забыл! Бабу хочешь у «гусей» отнять? Не пойму только, откуда у них баба и на хрен тебе обоз?
— Просто выведем её и всё, — Сухов встрепенулся. — И вообще, не твоё дело. Погнали!
Чех провёл к «Универмагу» почти тем же путём, которым вчера двигался Сухов. Разве что не через стадион, а немного правее. В результате вышли ходоки у южной стены длинного дома с пристройкой, а не у северной, как вчера вышел Сухов. На склад Чех провёл также новым путём, но маршрут закончился всё равно у знакомой Павлу двери в «гусиное гнездо».
— Если они не ваши, почему обосновались у запасного выхода из бункера? — шёпотом спросил Сухов.
— Какой-то договор у них с командиром, — Чех пожал плечами и хмыкнул. — А вообще — не знаю. Сам у командира спросишь. Стучать?
— Погоди, — Сухов указал на небольшую нишу в стене метрах в десяти от двери. — Встань туда, подождём.
— Чего?
— Разговорчики! Встал и умолк. Вякнешь, продырявлю.
Сухов спрятался в темной нише позади Чеха. Ствол «Шторма» он на всякий случай приставил пленнику между лопаток. Павел, если честно, и сам не знал, чего собирается ждать. Когда выбежит Ольга? Ещё чего-то? Наверное, просто снова доверился чутью. И оно опять не подвело.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и из подвала потянулась длинная цепочка бойцов в «сером». Все воины выглядели сосредоточенными и, судя по лицам, решительно настроенными. Двинулась серая братия в сторону берега. До Сухова вдруг дошло, что «чутьё» на самом деле оказалось простым логическим построением на уровне подсознания. Если товарищи Чеха выдвинулись в сторону берега на какую-то крупную операцию, то логично туда же выдвинуться и их союзникам. Ведь у Апостола с ними «какой-то договор». Да и вчера «серые» воевали в одно время с бойцами Апостола, только против другого противника. Так что всё совпадало. Ну, снова сдвинулось на час по времени, это мелочи. И чутьё тут ни при чём.
