Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
Глава 3
Зона, 05 ноября 2058 г.
Осень — это состояние души, а не время года. Время сожаления об упущенных возможностях, о тепле, которого придется ждать полгода, а то и дольше, о планах, которые рухнули, хотя ещё весной казались безупречными. В общем, осень — это тоска и уныние. Особенно в таких местах, как Зона. В любой из её пяти локаций…
Лейтенант Павел Сухов открыл глаза и мысленно себя одёрнул: сколько можно думать об одном и том же?! Не робот и не компьютер всё-таки, чтобы включаться с одним и тем же приветствием. «Здравствуй, хозяин, во что сыграем сегодня?» Известно во что. В спасение мира от ядерной катастрофы. Сухову вспомнился вчерашний финал миссии, и он невольно содрогнулся. Это было круто. Кроме вспышки он ничего не запомнил, мозг просто не успел проанализировать никакие ощущения, но всё равно было круто. Впечатлял сам факт того, что Сухов побывал в эпицентре ядерного взрыва. Пусть и виртуально.
«Значит, из «петли» «вертушка» не вылетела, — мысленно подвёл Сухов итоги вчерашнего дня. — Не помогло ни успешное завершение миссии, ни волшебный ключ-кристалл. Всё это плохо и хорошо одновременно. Ведь теперь можно считать доказанным факт, что Апостол на самом деле никому не угрожает. Какая разница, что произойдёт в пространственно-временной петле? Пусть даже и ядерный апокалипсис. Для всего остального мира это не будет иметь никакого значения».
Что ж выводы утешали, хотя вопросы всё равно оставались. Допустим, о правилах игры. Почему всё-таки взорвался фугас, если Сухов выполнил миссию?
«Да потому, что с выполнением миссии не всё получилось гладко, — дошло до Сухова. — Скорее всего, вынести фугас из «петли» можно только через специальный выход. Наподобие воронки. А я понадеялся на авось, кристалл, удачу, вот и снова погиб-воскрес. «Петля» не засчитала попытку. Придётся повторить».
Сухов смахнул с лица капли дождя, плавно перевернулся на живот, подтянул ноги, сгруппировался и одним прыжком, словно изображая вымершего лет двадцать назад амурского тигра, очутился наверху. Сегодня воронка отпустила без возражений. Да и что она могла противопоставить? За два дня Сухов «набегал» себе немалый опыт. Как говорят любители поиграть в виртуальности: хорошенько «прокачал» своего героя. То есть самого себя. Непонятно, откуда взялся необходимый опыт, из каких-то кладовых подсознания или из базы данных «петли», но скромничать и отрицать факт не имело смысла. Сухов теперь умел и знал гораздо больше, чем прежде.
«И всё, — остановил себя Павел. — На этом лучше остановиться. А откуда — тема для размышлений на досуге, в реальном мире, за чашкой кофе. Сейчас не до того».
Жаль, с оружием никакой «прокачки» не получилось. Вооружён Сухов оказался как и прежде: нож, граната, «фрич» и «Шторм» с двенадцатью патронами.
«Что ж, тогда тем более остаётся надежда только на «прокачку» опыта и навыков. Допустим, снайперских».
Сухов поставил переводчик огня ИПП на единицу. Очередью дюжина патронов улетит вмиг. А вот одиночными — другое дело. Да, более опасно. Всё равно что отключить в машине все компьютерные системы и ехать, полагаясь только на свои водительские навыки. Но когда вопрос стоит ребром, доехать бы, тогда не до комфорта.
Сухов в три прыжка добрался до ближайших зарослей, обошёл по узкой тропке слева дом с залом для совещаний и выбрал себе местечко у стены.
«Здесь наверняка будет слышно кое-что из разговора Апостола с инспектором и видно тропу, по которой пойдёт Чех, — решил Сухов. — А дальше по плану».
План в голове у Сухова пока толком не оформился, но основные направления и задачи Павел для себя определил. Правда, для их решения ему требовался проводник. Кто им станет, Сухов решил не особо раздумывая. Нет, не Спилберг. Такая мысль пришла первой и выбор показался оптимальным, но Сухов всё-таки отбросил этот вариант. Спилберг представлялся лёгкой добычей, но ведь лейтенанту требовалось не просто «добыть» пленника, а ещё и выжать из него максимум пользы. В Спилберге этой субстанции содержалось меньше, чем в камне воды. А вот в Чехе…
Павел мало что услышал из разговора, пару невнятных возгласов и только. Всё остальное слилось в сплошной гул. Но одно Сухов определил точно: сегодня беседа не заладилась. Неизвестно, что сказал Апостол, но инспектор выбежал из развалин гораздо раньше, чем вчера, и очень резво. Можно сказать, вылетел, как пробка из бутылки. Вылетел и торопливо пошагал по тропе слева от здания. Сухов не рассмотрел лица инспектора, но слышал, как тот негромко чертыхается, причём сквозь зубы. Наверное, и к лицу его приклеилась вовсе не гримаса умиления. Инспектор злился, как чёрт, и гримасничал наверняка соответственно.
«Впрочем, без разницы. Где же Чех и команда?»
Бойцы во главе с Чехом появились не сразу, да и пошли по тропе неторопливо. Игнорировать приказ они не могли, но и проявлять усердие не спешили. Впрочем, наверняка дело не в том, что Апостол растерял авторитет. Скорее, наоборот, бойцы показывали инспектору, что здесь главные именно Апостол и его верные братья по оружию. А всякие начальники с Большой земли тут никто и звать их никак. Формула, известная всем военным по первым дням службы. Примерно такими словами встречают новобранцев сержанты любой войсковой части. В результате отстали «чеховцы» изрядно. Появись на пути у инспектора опасность, ни о какой помощи от «эскорта» не могло быть и речи.
Но инспектору повезло. На тропе ему не встретилось ничего, кроме мелких скоргов, поэтому до точки подхвата он добрался благополучно. Не оборачиваясь, инспектор запрыгнул в новенькую военную «вертушку» и резко захлопнул дверцу.
— Дома холодильником так хлопай, — процедил сквозь зубы Чех и сплюнул.
«Эскорт» как раз только добрался до «точки».
— Аппарат новьё, — сказал один из бойцов, с серебристой бляхой нанозаразы на лбу и виске. — Небось только с завода.
— Вот я и говорю, — Чех кивнул. — А обращаются, как с говном. На хвост им, видите ли, наступили, бля. Не так поговорили, не тем тоном! Гонору выше крыши, а толку как с козла молока. Ладно, хер с ним, идём на базу. Нам ещё к караулу готовиться. Спилберг, какое кино в карауле покажешь?
— «День сурка», — ответил боец.
— А мы его не видели? — Чех вопросительно уставился на заражённого бойца.
— Вроде нет, — воин пожал плечами. — Вчера он вроде бы другой фильм показывал. Но тоже старше моей бабушки. Плоский, да ещё и не цветной почти.
— Ты просто дальтоник, Зубов, — обиженно заявил Спилберг.
Сухов поднял «Шторм» и прицелился. Первым в перекрестье попал Зубов, хотя Спилберг стоял ближе, да и деревья не мешали. Но основное правило снайпера гласило: убирай в первую очередь трудные цели и обязательно с позиций, на которых тебя никто не станет искать. Тогда будет время убрать и лёгкие цели. На этом операция либо закончится, либо у тебя останется время спокойно передислоцироваться.
ИПП негромко хлопнул, Сухов тут же прицелился в другого бойца, безымянного, и снова выстрелил. На этот раз дважды. Зубов и его товарищ рухнули замертво. Чех, сообразив, что дело пахнет керосином, тут же бросился в кусты, а вот Спилберг замешкался. Он ещё целую секунду испуганно озирался, стоя на виду. Сухову стало немного жаль этого долговязого, несуразного любителя старого кино. Он чем-то неуловимо напоминал Павлу одного школьного приятеля, тоже повёрнутого на кинематографе всех времён и народов. Тот пацан был безобидным и забавным. Таким же выглядел и этот Спилберг, вот только в руках безобидный на вид парень сжимал вполне грозное оружие. Сухов прицелился и выстрелил. И не промахнулся.
И тут же над головой у Павла жестянку вспорола длинная очередь. А вот Чех напоминал Сухову какого-то персонажа из более поздних времён. Уже «зональных». И этот Чех оказался гораздо более опытным бойцом, нежели Спилберг, ориентировался в ситуации мгновенно. Но и Сухов не отставал от противника. К тому же он хорошо изучил окрестности. Он быстро и почти бесшумно прополз влево, скатился в неглубокую яму, в два прыжка добрался до развалин позади позиции Чеха, выпрямился и вскинул «Шторм». На экранчике прицела появилось четкое изображение: сгорбленная спина Чеха, присевшего за остатками толстой кирпичной стены.
Сухов поднял оружие чуть выше, предполагая, что Чех может подняться, чтобы полоснуть по кустам ещё одной очередью. Так и вышло. Чех резко привстал и прострочил жестянку, сопровождая стрельбу хорошо знакомым Павлу комментарием.
— Ах ты тварь! Я тебе жопу до темечка порву!
Сухов выстрелил, целясь чуть правее. Пули вспороли кладку стены, за которой прятался Чех, и кирпичное крошево накрыло бойца красноватым дождём. Воин мгновенно сориентировался в ситуации, бросил «Шторм» и положил руки на стену.
— Не стреляй! Сдаюсь!
— Спилберг тебе говорил, мочи сразу, — негромко сказал Сухов. — Хороший был совет.
