"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

— Капитан де Монтойя, — механическим голосом произнёс он, едва повернув голову в сторону своего офицера, — вы немедленно поедете к генералу Лефлёру. Пусть принимает командование на себя. Его задача потушить пожар и водворить спокойствие в Эр-Эпинэ. Вы поняли? Отправляйтесь. Барон Гаржиак… Где барон?

Гаржиак задержался в комнате у Валме, по-видимому для того, чтобы оказать несчастному виконту кое-какую помощь. Через несколько минут он протолкался к регенту. За недолгое время ожидания Алва, по-видимому, успел взять себя в руки.

— Вы эпинец, барон, — сказал он уже более нормальным голосом. — Вы способны найти общий язык с местным дворянством. Оставляю вас в Нежюре как своего представителя. Герцог Эпинэ также полагается на вашу опытность. Изучите здешние умонастроения и соберите жалобы на злоупотребления. Корона Талига в моём лице желает восстановить мир и благоденствие в вашей провинции.

Гаржиак поклонился. Он не был польщён – он напряжённо думал, как лучше взяться за данное ему поручение.

Алва круто повернулся к Роберу.

— Возьмите самого верного из ваших слуг, — негромко приказал он, — и соберите всё необходимое для поездки в Гальтару. У вас есть час. Жду вас у ратуши.

— У меня нет здесь слуг, — мгновенно отозвался Робер: его мысли были сосредоточены на том же, что и мысли Ворона. — Я готов бы ехать хоть сейчас, но должен прежде навестить Жозину и поручить их с Мэллит друг другу.

Алва кивнул в знак согласия и отпустил его со словами:

— И не забудьте взять ваш лук.

Через час Робер снова встретился с Алвой: тот отдавал последние распоряжения. С собой Ворон взял только одного человека – своего домоправителя Суавеса. Робер заметил, что к лошади молчаливого и исполнительного кэналлийца был приторочен тот самый кофр, который недавно с проклятиями таскал за собою виконт Валме.

Значит, реликвии Ушедших – меч и корону – Алва посчитал нужным прихватить в дорогу.

Они выехали из города ночью и помчались галопом, останавливаясь только для того, чтобы навести справки, напоить лошадей и спешно перекусить, не сходя с сёдел. На следы Дикона они напали очень быстро: он действительно проезжал здесь и совсем недавно. Виконт Валме не солгал. У тех купцов он выменял хлеб и мясо за свой тёплый плащ, в той деревушке купил дешёвый местный сидр. Всё указывало на то, что он и впрямь держал путь в Гальтару.

Они не спали больше суток.

На рассвете второго дня погони они наконец выбрались на старогальтарский тракт. Дорога казалась заброшенной и пустынной. Но в этом была и её опасность: здесь обычные кони (конечно, не Дракко, но Моро и конь рея Суавеса) легко могли попасть копытом в какие-нибудь пустоты или дыры – заброшенные шахты, ведущие в катакомбы, или трещины, оставшиеся после летнего землетрясения.

Однако бесполезно было бы говорить об этом Алве: он гнал Моро без продыха.

Внезапно слух встревоженного Робера уловил какой-то шум на спиной. Обернувшись на полном скаку, он увидел, что гальтарский тракт вовсе не так пустынен, как прежде казался. Следом за их маленьким отрядом ехал какой-то всадник на неказистой и невысокой лошадёнке. Она, казалось, едва перебирала копытами, низко склонив голову между колен. Возможно, это был местный крестьянин, но Робера в самое сердце поразило какое-то смутное и мерзкое воспоминание. Обернувшись вторично, он заметил, что лошадёнка не только не отставала от несущихся галопом Дракко и Моро, но и явно догоняла их!

Потрясённый внезапным открытием, Робер резко дёрнул за повод и повернул своего пирофора лицом к преследователям. Он знал их. Он несомненно их знал! Однажды он уже видел их – в Агарисе, глухой ночью, в окне комнаты Матильды Ракан. Только тогда вместе с ними была ещё уродливая капризная девчонка.

Рей Суавес, заметив движение Робера, тоже остановился, свистнув на особый манер. Алва, летевший впереди их маленького отряда, резко замедлил ход и обернулся.

— Ну, что случилось? — крикнул он нетерпеливо.

Робер молча указал рукой на приближающихся всадника и лошадь. Волосы у него встали дыбом. Теперь он узнал в лошадёнке кобылу из его кошмаров – ту самую, которая являлась ему на стене, похожую на стены Нохи.

Лошадь, соткавшуюся из плесени.

— Ого! — произнёс Алва прямо у него под ухом: оказывается, он успел незаметно приблизиться. — Какая прелесть. Да ведь это капитан Свин!

Теперь и Робер наконец-то с удивлением признал всадника.

Во всём своём великолепии – в мундире, перевязи и ботфортах – к ним приближался сам Арнольд Арамона, сгинувший невесть где бывший начальник школы Лаик. Щёки его лоснились, маленькие глазки смотрели мутно, а на лице блуждала ухмылка – одновременно наглая и подобострастная.

— Выходец! — выдохнул Робер, сам того не замечая.

Рей Суавес бросил тревожный взгляд на Алву.

— Соберано, — окликнул он негромко, — я слышал, от них помогает рябина, да ещё четверной заговор и четыре свечи. Рябины здесь не сыскать, но свечи я добуду.

— Не нужно, — ответил Ворон, не сводя глаз с приближающегося капитана Арамоны. — Дай мне твой кинжал.

— Он явился за мной, — тихо сказал Робер Рокэ. — Однажды он уже приходил.

— Сейчас мы и выясним, зачем он явился, — также тихо ответил Алва. — Встаньте за мной и ни в коем случае не называйте его по имени.

Пегая кобыла наконец-то заметила, что люди, следом за которыми она шла, остановились и повернулись к ней лицом. Это ей не понравилось. Она задрала морду, замедлила шаг и всхрапнула, оскалив зубы. Живые явно не вызывали у неё восторга. В конце концов она тоже остановилась, недовольно тряся ушами, но капитан Арамона пнул её каблуками в бока и заставил сойти с места. Его маленькие свинячьи глазки перебегали с лица Алвы на лицо Робера – сначала опасливо, затем смелее, и наконец в них зажёгся тот алчный огонёк, который загорается во взгляде чревоугодника при виде обильной пищи.

— Ты идёшь за нами, — сказал Алва Арамоне, когда тот приблизился. — Что тебе нужно?

Выходец ещё раз пнул в бока заартачившуюся кобылу и подъехал на расстояние вытянутой руки.

— Королеве нужен король, — забормотал он подобострастно, втягивая голову в плечи. — Королева послала меня за королём.

— Какой же король тебе нужен? — равнодушно поинтересовался Ворон.

Глазки Свина снова забегали с лица Ворона на лицо Робера и обратно. Рея Суавеса выходец проигнорировал.

— Цилла выбрала, — пробормотал он. — Моя доченька выбрала себе жениха… Я возьму только для неё. Не для себя, нет!

— Она и есть королева? — осведомился Алва безразличным тоном.

Глазки Арамоны виновато забегали.

— Королева выбрала дурного короля, — залопотал он. — Дурной унар! — взревел он внезапно. — Хитрый, хитрый, дурной! Моя доченька, моя кровиночка! Умерла, умерла!..

И выходец разразился визгливым плачем, похожим на кликушеские причитания. Это было чудовищно противоестественное зрелище: в живом свете утреннего солнца мертвенные щёки выходца влажно лоснились, а глазки мутно блестели, словно по его лицу текли настоящие человеческие слёзы.

— Рокэ, он плачет? — поражённо спросил Робер на ухо у Алвы.

— Нет. Это багряноземельский крокодил плачет, когда пожирает свою жертву, — сухо бросил Алва и снова обратился к Арамоне: — Раз твоя дочь умерла, она не королева. Так какой король тебе нужен?

Выходец разом перестал кликушествовать.

— Хочу жениха, которого выбрала доченька, — ответил он угодливо, останавливая алчный взгляд на Робере.

— Так забирай его, — равнодушно позволил Алва, украдкой высвобождая кинжал рея Суавеса из ножен.

Капитан Арамона стал бочком подбираться к Роберу, бросая на него опасливые и трусоватые взгляды.

— Унар Робер, конечно, помнит своего старого капитана, — залебезил он как бывалый попрошайка. — Он же не откажется протянуть руку доброму старому Арнольду Арамоне!..

Робер не успел ответить, что не стал бы марать руки даже об живого Арамону: Дракко ударил копытом, и Пегая кобыла тут же испуганно отскочила назад на приличное расстояние.