Александр Конторович - Пепельное небо
- А что, могло?
- Да кому мы тут интересны? Военных тут почти что и нет. Тюрьма, вон, стояла недалеко. Так оттуда почти все и сбежали. Да не одна здесь тюрьма была. Полгода назад еще большой лагерь построили, аккурат перед всем этим кошмаром только людей туда и привезли. Вот они и бегают у нас теперь по округе.
- Сбежали?
- Как же! Выпустили их!
- Это у кого ума хватило?
- Власть нонешняя. Как все плохеть-то стало, он и объявил, что теперь никакой власти, окромя его любезного, в этих краях нет и больше не будет. И объявил всем амнистию. Так что видели вы, чем теперь они занимаются.
- Там вроде все в полицейской форме были…
- Так настоящей полиции, почитай, и не осталось никого. Те, кто сразу с Верзилиным пошли, те остались. Начальники теперь. А всех прочих в один день за ворота выгнали. Те же, кто сразу с ним не пошел, ушли в лес, да на том пропускном пункте, что вы видели, и сидели. Я так думаю, они помощи ждали откуда-то. Да только не пришел к ним никто.
- А армия?
- Да где она здесь? И пары сотен человек не наберется, если всех вместе собрать. В наших лесах ничего интересного нет.
Однако же куда-то шел Ананьев. Значит, не совсем права девушка. Что-то тут есть, знать бы, что?
- А потом начали эти гости к нам приезжать.
- Извини, задумался я. Слова твои пропустил. Да и звать тебя как, кстати говоря?
- Ирина я. А вот он, - кивает она на рыжего, - Никитка, брат мой. Младший. А вас как звать-величать?
- Сергей я. Так что ты про гостей говорила?
- Они до нас-то не добрались еще. Дорога к нам трудная, ехать долго. Да и делать у нас особо нечего. Раньше-то все население на руднике работало. А как перестройка началась, его и закрыли. Сказали, невыгодно. Поселок и уменьшился раз в пять сразу. Потом еще многие уехали. А кто остался, больше в лесу промышляет. Коровы еще у нас есть да козы. Так вот и живем понемногу. А гости эти… Они в разные поселки приезжают. Говорят, теперь они вместо полиции будут. Какие-то поселки, вроде того что вы на трассе видели, объявляют неперспективными. Мол, неча вам тут делать, только хлеб зазря едите. Собирают всех и увозят.
- Куда?
- Не знаю. Мы позавчера узнали, что они в Николаевку приехали. Там и народу-то всего ничего живет, все больше старики. Понятно было, что они и их с собой заберут. Вот мы и решили напасть да отбить. А вон оно как все вышло…
- Много народу-то на той стороне было?
- Да с десяток. Думали, пуганем этих, они и попрячутся. Кто ж знал, что их там такая куча будет?
- Думаю я, Иришка, что не вы засаду устроили, а, скорее, на вас. Теперь у них повод есть за вас всерьез взяться. Я так понимаю, что совсем беспредельщиками они выглядеть не хотят. Оттого и устроили вам такую ловушку. Теперь они с чистой совестью к вам нагрянут. Сколько народу-то у вас еще осталось?
Девушка опасливо косится на пленного.
- Да ты не боись, - успокаиваю я ее, - уж этот-то никому и ничего больше не расскажет. Будет и дальше дурака валять, ногами за корни цепляться, - так дальше этого леса никуда и не уйдет. Не тащить же мне его на спине!
Последние слова я сказал нарочито громко, так что начавший было филонить Хамзат быстро прибавил шагу.
Идти оказалось очень даже прилично. По крайне мере, пару привалов мы еще делали. Погони за нами не было. Думаю, что, обнаружив парочку своих товарищей, особо резвые догоняльщики слегка поубавили прыти. Во время остановок я самым тщательным образом проинвентаризировал все наши трофеи. Абсолютно бессовестным образом забрал себе почти весь боеприпас, который подходил к моему автомату. Так что к трофейным автоматам осталось всего по одному магазину. Самозарядка, при ближайшем рассмотрении, оказалась не наша, а весьма дорогая итальянская штучка - 'Бенелли'. Магазин у неё был шестизарядный и вообще машинка была серьезная. Перезаряжалась она автоматически, но можно было передернуть затвор и вручную. Пожалуй, что лучше я тут уж точно ничего не найду. Дело оставалось за малым - отыскать ножовку и укоротить ствол и приклад. Варварство? А то ж… так делать-то нечего, охота мне точно теперь светит весьма нескоро. Если вообще когда-нибудь будет. Кстати… Окликаю Никиту и интересуюсь у него наличием боезапаса. Ответ мало что меня обескуражил, я попросту говоря охренел. В его карабине имелось всего пять патронов. И три - у Ирины. Теперь-то ясно, отчего они не рвались в бой. Одно дело - прижать к земле парочку негодяев, и совсем другое - воевать даже и с десятком противников. Не стесняясь девушки, высказываю всё, что я думаю об умственных способностях их командиров. Вручаю парню трофейный автомат и два магазина, а Ирине высыпаю полтора десятка охотничьих патронов, благо калибр её ружья и трофейной 'Бенелли' совпадает.
На глазах у девушки появляются слезы.
- Зря вы так… Павел Иванович наверное там погиб… мы же не солдаты, откуда нам такие хитрости знать. А он человек хороший был!
- Ира, хороший человек - это не профессия! Взялся командовать - соответствуй! Не можешь - сиди и не отсвечивай!
- Он у нас бригадиром был…
- Хоть председателем! Грамотный ефрейтор в бою трех губернаторов стоит!
Девушка не успокаивается, Никита обнимает её за плечи и исподлобья смотрит на меня.
- Господи! - поворачиваюсь к рыжему. - Ну, а ты-то что на меня вызверился? Это что, меня там кончать собирались? И мою сестру насиловать? Парень, сказки кончились! Это со своими ребятами ты можешь подраться, а потом пиво пить до утра. Здесь люди совсем другие! Я бы даже сказал, что и не люди они вовсе. И пока ты этого не поймешь, тебя будут бить! Нагибать и совать мордой в очко! Они только одно понимают - силу! Жестокую и беспощадную! Хочешь остаться живым?
- Да…
- Тогда усвой - назад дороги нет! Или ты - или они! Когда ты будешь готов порвать противника в куски голыми руками, будь спок - он это почует! И уйдет, поджавши хвост. Вот тогда, и только тогда, ты можешь проявлять к нему милосердие. А сейчас заруби на носу - это твои враги. И они могут быть для тебя только по одну сторону мушки. Нет раненного или пленного - есть враг! Мир рухнул на фиг, и нам некогда чикаться со всякой сволочью. Негодяй? Сиди в тюрьме или лежи в могиле! Нет больше адвокатов и правозащитников. Око за око и зуб за зуб. Это, как ты понимаешь, не я сказал. И не сейчас. Так что, Никита, или они будут жить, как все, или не будут жить вообще. Раз он взял в руки оружие, чтобы грабить и убивать, четко должен зарубить на носу - он уже покойник. И живет только до следующей встречи с тобой или с кем-нибудь из твоих товарищей. Я ещё должен тебе что-то пояснять?
Парень отрицательно мотает головой.
- Ну, и слава богу!
К полудню следующего дня мы перевалили через небольшую гряду холмов.
