Михаил Алексеев - Воскресное утро
Ваша задача – воспользоваться этой информацией как можно более полно.
Помните! Самое трудное будет выдержать первые дни. Выдержим – быстрее победим. Остальное вам доложит ваш командир.
— Пожалуйста, Иван Иванович, как закончите, зайдите ко мне, — и Жигарев, передав слово Копцу, вышел.
…
— Иван Иванович, тебе в помощь передается Особый корпус ВВС РГК, частично состоящий из твоих же частей как ты знаешь из приказа. Кроме твоей 43-й АИД в него войдут части с аэродрома «Двоевка», — продолжил разговор Жигарев, когда через 10 минут Копец вернулся в кабинет с инструктажа. — Они закончат сосредоточение на аэродроме Бобруйск 19 июня. Командир корпуса – генерал-майор Красавин. 20 июня он представится тебе. Слетаешь с ним в Бобруйск, посмотришь. Там от них будет один полк и отдельные эскадрильи, еще половина дивизии пока остается в Вязьме.
Жигарев усмехнулся, представив, что Копцу придется прочувствовать все тоже, что уже происходило с ним.
— У тебя будет интересный день – 20 июня. И не забудь, им нужны летчики-наблюдатели для разведчиков.
17 июня 1941 года. Минск. 16 часов. Штаб УПВ НКВД СССР
На совещании присутствовали начальники УПВ НКВД Мурманского, Карело-Финского, Ленинградского, Прибалтийского округов, Белорусской ССР, Украинской ССР, Молдавской ССР, начальники УНКГБ и НКВД по Белорусской ССР, старший майор Судоплатов.
— Здравствуйте товарищи! На сегодняшнем совещании я буду говорить не только от себя лично, но и от имени товарища Берии, который инструктировал меня перед вылетом в Минск. Обстановка такая – по достоверным сведениям 22 июня начнется война с фашистской Германией. Начнется она с удара Люфтваффе по нашим аэродромам, городам и воинским частям. После удара авиацией последует вторжение Вермахта на всем протяжении советско-германской границы. По этим же сведениям к войне против СССР чуть позднее присоединятся и фашистские Финляндия, Румыния, Венгрия. Все это вы знаете или догадываетесь, исходя из обстановки на границе. Но незримая война уже началась. На территории Белоруссии действуют разведывательно-диверсионные группы полка «Бранденбург-800». Они уже тут и уже начали свою деятельность. Сложность их разоблачения состоит в высоком уровне подготовки их личного состава, в отличном знании ими русского языка – большинство из них являются русскими по происхождению, либо жившими длительное время в России, они одеты и вооружены как командиры и красноармейцы РККА и войск НКВД. Именно поэтому на совещании присутствуют начальники УНКГБ и НКВД, именно поэтому со мной прилетел товарищ Судоплатов. Они уже получили рекомендации по организации противодействию и разоблачению групп диверсантов и после совещания тут нужно остаться начальнику УПВ по Белоруссии для согласования совместных действий. Я же заострю внимание на подготовке войск к началу войны. То небольшое время до начала войны мы должны использовать с максимальной эффективностью. Ввиду этого буду краток:
1. Довести до сведения начальников застав приказ самостоятельно определять время обороны опорных пунктов и оборонительных сооружений застав. Приказ на отход может и не дойти. Главное – сохранить личный состав.
2. Всем заставам, имеющим опорные пункты рядом с УРами, по согласованию с руководством НКО рекомендуется занимать укрепления и позиции УРов и организовывать бой совместно с гарнизонами УР.
3. Всем заставам в оставшееся время подготовить в лесных массивах скрытые склады боепитания, продуктов, снаряжения. Для этого использовать весь запас, имеющийся на заставах, за исключением одного боекомплекта, необходимого для отражения первого натиска врага. Запасы делать примерно на месяц активных действий заставы в тылу врага. Начальникам отрядов получить все требуемое имущество, продукты, боеприпасы со складов НКО. Вопрос о выдаче согласован с НКО.
4. После отхода в намеченные скрытые районы заставы переходят к тактике действий разведывательно-диверсионных групп в своем районе.
Цели: штабы, узлы связи, неохраняемые колонны снабжения, тыловые учреждения и подразделения врага, аэродромы, мосты, станции, лагеря военнопленных.
5. Заставам, укомплектованным радиостанциями – вести разведывательную работу. Порядок организации связи, позывные и частоты получить в УНКГБ.
6. При проведении диверсионной деятельности необходимо взаимодействовать с агентурной сетью органов, оставляемой на оккупированной территории. Все необходимые сведения начальникам отрядов будут переданы завтра.
7. Собирать оружие и боеприпасы на местах боев и складировать их. При возможности освобождения советских военнопленных использовать это оружие для их вооружения.
8. Срок операции в тылу – 1 месяц. По истечении этого срока, если не будет отмены или изменения приказа – заставам и отрядам самостоятельно выходить в расположение наших войск.
На этом инструктивная часть мной закончена, и я передаю слово старшему майору госбезопасности Судоплатову.
18 июня 1941 года. Аэродром «Бобруйск»
Утром 18 июня до Егорова и всех кто расписался о неразглашении, стало доходить понимание, за что они расписывались. На аэродроме царила обычная суета, обусловленная неустроенностью личного состава двух частей в одном месте. Народ как бы знакомился и притирался друг к другу, понимая, что служить, придется рядом.
И как-то совершенно незаметно шум аэродрома стал заглушаться гулом мощных моторов, накатывающемся откуда-то из-за ближайшего леса. Причем гул был необычный. Многие останавливались и, задрав головы, пытались увидеть то, что его издавало. Тут только Егоров обратил внимание, что новички не просто суетятся, обустраиваясь на новом месте – они явно готовятся к прибытию самолетов. На передвижном КП стоят люди, многие смотрят в бинокли на восток. Заняли свои места экипажи пожарной машины и санитарки. Через минуту-две он услышал удивленные восклицания тех, кто стоял удачнее чем он и видел, что-то приближающееся к аэродрому с востока. Он никак не мог рассмотреть, что это такое – мешало утреннее солнце, и он сам находился на восточной окраине аэродрома неподалеку от леса. Гул усиливался, переходя в рев мощнейших двигателей. И неожиданно для Егорова из-за леса на высоте, которую он не смог определить из-за размеров КОРАБЛЯ, а это по-другому назвать было нельзя, вывалилось нечто огромных размеров, двухкилевое, четырехмоторное, давящее ревом своих моторов так, что хотелось пригнуться. Лейтенант беспомощно оглянулся на свой «ишачок», стоявший неподалеку в тени деревьев, как бы сравнивая их в размерах. Гигант прошел над полосой, осматривая ее, и с разворотом ушел на «коробочку». Минуты через три точно так же над аэродромом прошелся второй четырехмоторник размером поменьше первого.
