Чехов (СИ) - "Каин"
— В этом я не сомневаюсь. Даже говорить такое не стоит.
— Спасибо, — вздохнул мой водитель и его плечи расслабились.
Я вдруг понял, что он беспокоился о том, что я ему не поверю. Сколько же в жизни пришлось хлебнуть этому простому парню, что он постоянно ждет подвоха. И при этом остается таким добряком.
— Откровенно говоря, я и не ждал от этого дельца ничего хорошего. На вид он порядочный. Одет просто, не нацепил на себя золото и рубины.
— Это вы, барин, бригадиров некоторых не видели. Они себе и зубы желтяком покрывают. И на пальцах перстня как болты носят.
— Много получают? — сощурился я.
— Ну не на последние же барыши золотишко прикупают, — резонно заметил Фома. — Они ж собирают деньгу за всех работников в бригаде, а потом кому платят, а кого… — парень повел плечами. — Может мне еще свезло. Как знать, могли бы и ножичком по горлышку провести и утопить. Делов-то.
— А деньги с подельниками поделить и присвоить, — продолжил я мысль и стукнул ладонью по обивке сиденья. — Спросу с пропавших никакого.
— Управляющий на это сквозь пальцы смотрит. Так когда я решил уйти, мне бригадир предложил дождаться его друга. Но не понравилось мне то, как он на инструменты за моей спиной косился. Не хочу наговаривать, вашество, но я подумал, что тюкнет он мне по голове и поминай как звали.
— Ты правильно сделал, что ушел. И что ко мне обратился, тоже верно сделал.
— Спасибо, что приняли, — тихо произнес парень и поджал губы.
— Я тебя не из доброты душевной приютил, — напомнил я. — Ты нанят на работу. И договор у нас подписан.
— Это да, — сразу взбодрился Фома.
— И если уж на то пошло, ты мой клиент. Так что дело я буду решать.
— И как же вы это сдюжите, вашество? Ежели этот хлыщ сказал, что я все вру? Мое слово против его слов.
— Ты не единственный недовольный работник, — заметил я и усмехнулся
— И надобно найти других?
— Уже нашел, — сообщил я и хлопнул Питерского по плечу. — Осталось все обдумать и исполнить.
Поездка домой была короче предыдущей. Оказалось, что Фома неплохо знает город. Он то и дело срезал дорогу через дворы или по малознакомым мне узким улочкам. И до офиса мы добрались быстро.
Фома затормозил у крыльца дома и обернулся ко мне:
— Ну вот, барин. Приехали.
— Спасибо. Ты отлично справился.
— Пока тут жил да в порту работал, часто катался с приятелем, — пояснил он.
Я вышел из машины, вошел в арку, поднялся на крыльцо и ступил в офис, где меня уже ожидала Арина Родионовна:
— С возвращением, мастер Чехов.
— Кто-то из тех, кто приходил до обеда, возвращался? Или новые клиенты наведались?
Девушка покачала головой:
— Нет. Никого не было. Но вы вовремя вернулись. Курьер недавно привез вам новое дело.
Я удивлённо поднял брови:
— Вот как?
Арина кивнула, взяла лежавшую на краю стола бумажную папку и протянула ее мне. И я заметил штамп жандармерии на лицевой стороне. Такие обычно ставят на дела нарушителей общественного порядка либо на копиях уголовных дел. После стандартных мероприятий жандармы снимают копии со всех документов и передают их адвокату подозреваемого или нарушителя. Папка была обернута бечевкой и опечатана сургучным оттиском. Значит, секретарь решила ее не вскрывать.
— Удалось договориться с портовой компанией? — уточнила девушка и я покачал головой:
— Нет. Управляющий сказал, что Фома никогда у них не работал.
Покосился на слугу, который вошёл в приемную. Тот горестно вздохнул, и вид у него стал совсем уж грустным.
— И ничего нельзя доказать? — Арина Родионовна подала помощнику кружку с чаем.
— Спасибо, — он обхватил посуду пальцами, будто хотел согреться.
— Не вешать нос, — приказал я. — Это только начало. Мы не сдаемся. Сейчас я напишу претензию, и направим ее официальным письмом, — добавил я и пошел в кабинет.
Открыл дверь, сел за стол и бросил перед собой папку. Это дело может немного подождать. А сперва я решу вопрос с портом.
Только так…
Я включил компьютер, дождался, пока загрузится система. Затем открыл новый документ, и быстро набрал текст, который продумал ещё во время поездки. Досудебная записка была сухой и короткой. В ней я изложил суть претензии и добавил с мстительным удовольствием: «Довожу до вашего сведения, что трудоустройство Фомы Питерского в вашей компании в указанные им сроки могут доказать несколько свидетелей, которые смогут подтвердить указанные мною факты». Имена этих самых свидетелей я, естественно, указывать не стал. Перечитал письмо и довольно улыбнулся: пусть теперь начальник порта понервничает и гадает, есть ли у меня доказательства для суда или это просто блеф.
Нажал на кнопку печати и в приемной послышался шум включенного принтера.
Затем мне пришлось войти в сеть, чтобы отыскать Митю Самсонова сына. Как и ожидалось заметок о нем в официальных новостях не нашлось. Маленький человек жил в крупном городе и делал это на редкость тихо. В сводки происшествий не попадал и законы не нарушал. Однако я сумел обнаружить его анкету на сайте поиска работы «Раб точка ру». Со снимка на меня смотрел суровый мужчина с жутковатого вида шрамом на лице. Из информации под фото стало ясно, что жил он в общем доме на Карпатской. Местечко довольно мрачное, но вполне подходящее для одинокого работяги, который копит деньги и не тратит их попусту. В графе семейное положение значилось «одинок и не обременен детьми». Однако в контактах я нашел номер телефона и женское имя. По этим данным на "Раб точка ру" сайте нашлась другая анкета. В карточке был снимок русоволосой девицы семнадцати лет. Ниже следовал список искомых вакансий, в который значилась прачка, уборщица и другие профессии, не требующие особых навыков. Также оказалось отмечено место проживания — приют для девиц оставшихся без попечения взрослых. Это была дочь Мити, в чем я не сомневался. И дело не только в отчестве девицы. Уж слишком похожи были их лица, если не учитывать шрам мужчины.
Недолго думая, я набрал номер телефона и приложил аппарат к уху. После пары долгих гудков мне ответили.
— Алло?
— Здравствуйте, Глафира Митиевна. Вас беспокоит адвокат Павел Филиппович Чехов.
— Да? — испуганно отозвалась девушка.
— У меня для вас печальные новости о вашем отце.
Из трубки донесся прерывистый вздох.
— Мне доподлинно известно, что Митя, сын Самсонов погиб на работе в результате несчастного случая.
— Точно? — спросил голос. — Вы прямо знаете, что батька мой не живой?
— Простите, что сообщаю вам это по телефону, но мне необходимо ваше согласие на подачу заявления на выплату компенсации от порта вам, как единственной родственнице погибшего .
— Не понимаю, о чем вы, — девушка всхлипнула. — В порту мне сказали, что я батьке никто и со мной даже говорить не стали. Погнали взашей.
Я зажмурился, чтобы рассеять мутную пелену ярости, что качнулась перед глазами. Отчего-то ясно представил несчастную девушку, стоящую в воротах порта. И презрительные взгляды дружинников, которые просто вытолкали беднягу прочь.
— Мне жаль, что так произошло. Но это недоразумение, которое я хочу исправить.
— У меня нет денег, господин, чтобы оплатить вам работу, — сдавленно сказала Глафира.
— Я возьму с вас ровно одну копейку, чтобы мне стало дозволено сделаться вашим официальным представителем. Вы сможете внести эту плату в кассу моей конторы?
— Всего лишь копейку? — уточнила девушка. — Как же так, господин?
— Вы можете прийти по адресу конторы и оформить заявку через моего секретаря. Она примет заявление и оплату. И я отправлю претензию в порт. Если сможете сделать это сегодня, то дело решится быстрее.
— Разве так можно? — взволнованно спросила Глафира. — Разве так бывает?
— Ваш отец хотел, чтобы вы получили компенсацию, если с ним что-то случится. И раз беда произошла, то его воля должна быть исполнена. Я сделаю все, чтобы так и случилось.