Джерри Пурнелл - Легион Фалькенберга
Это напомнило мне о дневных стычках. Сражение шло, но я его почти не видел. Сначала только новые линии на карте, а позже окровавленные раненые в полевом госпитале. Война на экране триви, совершенно нереальная. Разведывательный спутник прошел над долиной Аллана как раз перед сумерками, и из Гаррисона мне передали новые снимки. Не очень отчетливые. Стоит низкая облачность, так что разрешение не очень высокое, и в моих данных о силах Ассоциации большие пробелы.
— Садится вертолет первого номера, сэр, — доложил сержант Джески. Этот специалист по связи из штабного взвода, пожилой, поседевший, шутя управляется с электроникой, пока все идет хорошо. Но может стать таким же суровым и грубым, как любой унтер-офицер во Флоте.
Первый номер — это Фалькенберг. И я не удивился, когда несколько минут спустя вошел капитан. Он предупредил, что присоединится к главным силам, если на переходе все будет спокойно. Я встал и уступил ему место командира за столом с картой. Я все равно чувствовал себя там неловко и обрадовался, что кто-то может снять с меня это бремя.
— Просматриваю ленту со спутника, — сказал я.
— Это одна из причин моего появления. Слишком хорошо идут дела. Когда такое случается, я начинаю искать, что упустил. — Он пробежался по клавишам, вызывая на карту нашу нынешнюю позицию. — У Ардвайна есть проблемы с окружением?
— Нет, сэр.
Он хмыкнул и снова принялся нажимать клавиши. Потом просмотрел снимки со спутника.
— Мистер Слейтер, почему силы Ассоциации не заняли берега реки за расположением губернатора?
— Не знаю, сэр.
— А почему его превосходительство не ушел по воде? Он вполне мог это сделать, прихватив с собой несколько человек.
— Не хотел бросать милицию, сэр?
— Возможно.
Я посмотрел на часы. С наступления темноты прошло два часа. Войска хорошо окопались по периметру, за исключением группы Ардвайна, которая двигалась к южной окраине города.
Фалькенберг просмотрел рапорты за день и, нахмурившись, поднял голову.
— Мистер Слейтер, почему у меня складывается впечатление, что в этой ситуации есть что-то фальшивое?
— В каком смысле, сэр?
— Все слишком легко. Нас убеждали, что разбойники из Ассоциации умеют драться, но до сих пор мы встретили только несколько пехотных заслонов, которые отступали, прежде чем мы успевали вступить с ними в контакт. А первое настоящее сражение началось, только когда вы достигли города?
— Были артиллерийские дуэли, сэр.
— Да. И мы их выигрывали несколькими выстрелами. Вам это не кажется странным?
— Нет, сэр. — Я убедился, что парни Дина очень хорошо стреляют. После той поддержки, которую они оказали мне у дорожного блокпоста в Вирсавии, я был готов поверить, что они способны на все. — Я об этом не думал, сэр, но коль скоро вы спросили — что ж, действительно легко. Обмен несколькими выстрелами, и их орудия замолкают.
Фалькенберг кивнул.
— Уничтожены или просто перестали действовать? Глядя на карту, я бы сказал, что ко второй возможности вы не готовы.
— Я…
— Вы хорошо сработали, лейтенант. Все дело в моей отвратительной подозрительности. Не люблю сюрпризы. Далее. Почему губернатор не попросил, чтобы его эвакуировали по воде? Почему остался сидеть в Алланспорте?
— Сэр…
Он не дал мне закончить.
— Полагаю, вы сообщали свои позиции и планы губернатору?
— Конечно, сэр.
— А мы заняли проход очень небольшими усилиями. Почти без потерь. А ведь Ассоциация отлично знает, что мы его удерживаем. Почему их силы в городе ничего не предприняли? Почему не напали, не взорвали утес, не взяли губернатора в заложники — почему они ничего не делали? — Он распрямился, принимая решение.
— Главстаршина!
— Сэр!
— Я хочу отправить сообщение центуриону Ардвайну. И не хочу, чтобы его можно было перехватить.
— Сэр.
— Он должен воздержаться от взятия города в кольцо. Пусть пошлет несколько патрулей вперед, чтобы они окопались в пределах видимости, а сам держит свои силы подальше от Алланспорта. Он может перемещаться взад-вперед и производить много шума. Я хочу, чтобы они считали, что он продолжает окружать Алланспорт, но на самом деле Ардвайн должен отвести свои силы на северо-запад и закрепиться не дальше чем в двух километрах от города. И сделать это, по возможности, бесшумно и незаметно.
— Да, сэр. — Огильви вышел.
— Страховка, мистер Слейтер, — сказал Фалькенберг. — Страховка. Брать город в кольцо не нужно.
— Да, сэр.
— Не понимаете, мистер?
— Да, сэр.
— Просто сохраняю возможность выбора, лейтенант. Не хочу связывать свои силы, пока не ясны цели.
— Но цель — захватить силы Ассоциации и нейтрализовать их, — сказал я. — Окружение города привело бы к этому. Нам не пришлось бы рассчитывать на ранчеро, чтобы они не давали противнику уйти на юг.
— Это я понимаю, лейтенант. Теперь прошу меня простить, у нас обоих есть работа.
— Да, сэр. — Я оставил командную машину, чтобы подыскать другое место для работы. А работы было много.
Я занял одну из пустующих комнат фермы и принялся шелестеть бумагами. Примерно час спустя вошел Дин Ноулз.
— Мне изменили приказ, — сказал он. — Что происходит?
— Не знаю. Садись. Кофе там.
— Спасибо, не откажусь. — Он наполнил чашку и сел наискосок от меня. В комнате стоял большой стол, вырубленный из одного ствола. На Земле такой стол стоил бы целое состояние. Сомневаюсь, что, за исключением нескольких охраняемых секвой, на Земле еще сохранились деревья такого размера.
— Тебе не кажется, что я должен знать, что происходит? — спросил Дин. Голос его звучал дружелюбно, но в нем слышалась саркастическая нотка.
— Обратись к Фалькенбергу, если действительно хочешь получить ответ, — сказал я. — Мне он тоже ничего не сказал. Знаю только, что рота А где-то на местности, но когда я попросил разрешения идти с ней, он ответил, что я нужен здесь.
— Ну-ка поподробнее, — попросил Дин. Я описал происходившее.
Дин подул на горячий кофе, потом сделал глоток.
— По-твоему, Фалькенберг считает, что мы засовываем голову в ловушку?
— Да. А ты что думаешь?
— Хороший довод насчет артиллерии. Мне и самому казалось, что все идет слишком гладко. Примем его теорию и посмотрим, к чему это ведет.
— Ты понимаешь, что есть только один человек, способный устроить такую ловушку, — сказал я.
— Да.
— Но какие у него могут быть мотивы? — удивился я. Дин пожал плечами.
— Все равно, давай посмотрим, к чему это ведет. Мы в целях дискуссии предполагаем, что губернатор Хьюго Суэйл вступил в заговор с бандой преступников, чтобы навлечь на 501-й все что угодно: от поражения до полной катастрофы…
— Видишь, как глупо это звучит, — сказал я. — Слишком глупо, чтобы обсуждать.
— Примем предположение, — настаивал Дин. — Это означает, что Ассоциации Защиты отлично известны наши позиции и планы. Что она может сделать с этой информацией?
— Вот почему это так глупо, — ответил я. — Что с того, что они знают, где мы? Если они покажутся и попробуют сражаться, мы их все равно побьем. Они не могут надеяться разбить профессиональную часть! Возможно, с фермерами, женщинами, детьми у них отлично получалось, но это батальон линейной морской пехоты.
— Временный батальон.
— Все равно.
— Ты так считаешь? Будь реалистом, Хэл. Мы провели одну короткую кампанию. А в остальном мы те же, какими явились сюда, — разношерстные солдаты, частично новобранцы, другая часть набрана в гауптвахтах, командуют ими три новичка-лейтенанта и самый молодой капитан во всем Флоте. Наш полковник — престарелый военный полицейский, и у нас нет и четверти оборудования, какое есть в регулярном батальоне.
— Мы справимся со всем, что может выставить против нас банда преступников.
— Хорошо вооруженная банда преступников, — сказал Дин. — Продолжай гордиться своей частью, Хэл. Я не отрицаю достоинств 501-го. Дело в том, что сами мы можем знать, что у нас отличная часть, но мало кто в это поверит.
— У них скоро появятся основания думать по-другому. — Может быть. — Дин принялся изучать карту. — Может быть.
XVI
Ночь прошла спокойно. В полночь я прошелся по лагерю — не для того, чтобы проверить часовых: в этом отношении можно было положиться на унтер-офицеров, — а просто чтобы посмотреть, каково тут по ночам. Солдаты были бодры и с нетерпением ждали завтрашних схваток. Даже новобранцы улыбались по-волчьи. Нам противостояла дезорганизованная толпа, и у нас было больше орудий. Каждая манипула разбила палатку, внутри установили крошечные полевые печи, так что были кофе и жареная курица. На одной из ферм нашлось вино. Наш лагерь скорее напоминал пикник под открытым небом, чем армию перед сражением.
