James Swallow - Немезида
Снаружи, "Ультио" подплыл ближе.
СЕМЬ
Штормовое Предупреждение
Старая Рана
Объект
1
Йозеф Сабрат чувствовал себя не в своей тарелке.
Зал аудиенций был настолько велик, что на его площади могли бы вольготно разместиться три таких дома, как у Сабрата, и украшен такими сокровищами, что их стоимость, по всей вероятности, соответствовала всем прочим домам в том же районе, вместе взятым. Это была выставка украшений и ценностей со всего южного края Сегментума Ультима: неброские скульптуры с Дельты Тао и Павониса с автографами на этикетках, гобелены и вышивки с Ультрамара, картины из колоний Восточного Предела, триптихи потрясающих пиктов в серебряных рамках, стекло и золото, сталь и бронза... Содержимое одного этого зала посрамляло даже самые богатейшие музеи Исты Веракруз.
Размышляя о своём родном мире, Йозеф машинально поднял взгляд к овальному окну над его головой. Там, в величественной тишине, плыла планета; она разворачивалась своей дневной стороной, и над зелёно-голубыми лентами океана около экватора катился рассвет. Но, несмотря на всю её красоту, он не мог стряхнуть ощущение, что она висит над ним неким огромным грузом, готовым упасть и раздавить его, как только он отвлечётся. Он отвёл глаза и обнаружил рядом с собой Дэйга. Второй префект мельком на него посмотрел, и выражение лица его напарника было подавленным.
– Что мы здесь делаем? – негромко спросил Дэйг. – Посмотри на это место. Одни только осветители, наверное, стоят столько, что можно купить губернатора. Я ещё ни разу за всю свою жизнь не чувствовал себя таким плебеем.
– Я знаю, что ты имеешь ввиду, – ответил Йозеф. – Просто стой молча и кивай в нужных местах.
– Не пытаться себя показать, ты это подразумеваешь?
– Что-то в этом роде.
Хиссос, который стоял в нескольких метрах от них, негромко бормотал в воздух. Йозеф предполагал, что у оперативника должна была быть некая разновидность импланта-коммуникатора, позволяющего осуществлять субвокальную регистрацию речи и посылать вокс-сообщения с той же лёгкостью, с которой егеря Стражи делали это по рации. Благодаря богатствам Еврота, барон и его клан явно имели всё самое лучшее из возможного. Сабрат ясно понял это в тот момент, когда во внутреннем дворе участка приземлился космический челнок Консорциума – элегантный, похожий на лебедя, корабль, совершивший идеально точную посадку, которая практически не потревожила деревья. Тем не менее, это плохо сочеталось с запущенностью, которую он видел в комплексе торговцев днём раньше. Он мельком подумал об этом, сделав в голове пометку поразмыслить на эту тему в дальнейшем.
Челнок стремительно вознёс их на низкую орбиту, навстречу громадной овальной туше "Иубара", флагмана Консорциума Еврот и космического дворца повелевавшего им вольного торговца. Горстка прочих судов меньших размеров вилась вокруг "Иубара", как прислужницы вокруг королевы – и Йозеф подумал о них, как о более мелких, исключительно из-за гигантских размеров флагмана. Тоннаж кораблей сопровождения с лёгкостью составил бы конкуренцию самым большим крейсерам системы, которые принадлежали истанским СПО.
Псайкер Перриг осталась на поверхности, настояв на том, чтобы её отвезли в Двор Бласко для произведения считывания. Хиссос объяснил, что женщина обладала способностью провидеть недавнее прошлое предметов, на которые она накладывала руки, и имелась надежда, что она возьмёт в этом месте телепатический след Сигга. Скельте выпало её сопровождать, и немая паника на лице егеря была ясна, как день. Префект восхищался тем, что Хиссос казался совершенно равнодушным к сверхъестественным способностям Перриг. Он говорил о ней так, как Йозеф или Дэйг могли бы обсуждать сноровку, проявляемую на месте преступления офицерами-архивистами – как о не более чем коллеге-дознавателе со своими собственными уникальными талантами.
В часы, прошедшие с момента его прибытия – и бесцеремонного отстранения Лэймнера – Хиссос целиком погрузился в дело о серийных убийствах, впитывая каждую крупицу информации, до которой только мог дотянуться. Йозеф понимал, что мужчина уже обладал всеми сведениями, которые Консорциум Еврот был в состоянии ему дать – как бы иначе он узнал имена всех в участке, если не из заблаговременных консультаций с Горосп и её подчинёнными? – но он всё ещё составлял своё мнение о ситуации.
Дэйг взял два-три часа на то, чтобы поспать в комнате для дежурных, а Йозефа заразила спокойная настойчивость Хиссоса, и он сидел вместе с ним, заново пересказывая ему свои соображения и впечатления. Вопросы оперативника были исключительно проницательными и не несли в себе никакого подтекста. Хиссос заставил префекта заново обдумать суть фактов и версий, и Йозеф обнаружил, что начинает испытывать к нему симпатию. Ему нравилось отсутствие притворства, прямые манеры Хиссоса... и нравился он сам, за то, что с первого взгляда увидел Бёртса Лэймнера насквозь.
– Здесь есть что-то большее, – сказал Хиссос поверх дымящейся кружки рекафа. – Сигг, убивающий и играющий в художника-трупореза... Это не складывается.
Йозеф согласился – но тут из штаба спустили сообщение. Пустотный Барон прибыл, и губернатор разрывался на части. В обычных обстоятельствах, визит персоны такого ранга, как барон Еврот, был бы днём огромного значения, с торговым фестивалем для купцов Исты и богатых классов и программой развлечений для работников и обывателей. Но на то, чтобы подготовить праздник, не было времени. В то самое время, как они грузились в челнок, отвечая на вызов Хиссоса наверх, в правительстве царила суматоха, и оно пыталось на скорую руку соорудить пышное торжество, которое выглядело бы так, как будто было запланировано с самого начала.
Лэймнер предпринял последнюю попытку проникнуть в челнок. Он заявил, что Телемах приказала ему сделать доклад барону, и что совесть не позволяет ему отойти в сторону и позволить взять на себя эту ответственность менее компетентным офицерам. Произнося эти слова, он смотрел на Йозефа. В представлении последнего, Телемах скорее всего и понятия не имела о челноке или вызове. По всей вероятности, она была слишком занята грызнёй с ландграфом, имперским губернатором и лордом-маршалом, чтобы обратить на них внимание. Но, опять таки, Хиссос жёстко воспрепятствовал тому, чтобы префект-надзиратель воспользовался этим как возможностью возвыситься любой ценой, и оставил его внизу, забрав с собой на орбиту двух префектов более низкого ранга.
Для Дэйга это были незабываемые впечатления – он впервые покинул планету, и его обычная манера поведения сменились тем, что походило на стоически переносимый благоговейный ужас.
Хиссос поманил их к дальнему концу просторной галереи, к широкой сводчатой нише, перед которой располагалась кафедра и были расставлены аудиторные кресла. Внутри арки находился резной фриз, выполненный из красного долантского нефрита. Произведение искусства, не уступающее размером фасаду дома Йозефа, было скомпоновано из изображений межзвёздных торговцев, занятых своей деятельностью: путешествующих от мира к миру, торгующих и несущих свет Империума. Над всем доминировала скульптура Императора Человечества в центре. Он был изображён подавшимся вперёд и протягивавшим руку ладонью вниз. Перед ним преклонял колени мужчина в одеяниях патриарха вольных торговцев, державший под рукой Императора раскрытую книгу.
Дэйг увидел композицию и задохнулся:
– Кто... Кто это?
– Первый Еврот, – сказал Хиссос, – человек великого усердия и мужества. Много столетий назад он командовал боевым кораблём на службе Императора. К знак уважения к его заслугам Император пожаловал ему свободу космоса и сделал его вольным торговцем.
– Но книга... – сказал Дэйг, указывая рукой, – что он делает с книгой?
Йозеф посмотрел внимательнее и увидел, о чём говорит Дэйг. На фризе, на развёрнутой вниз руке Императора отчётливо виднелось то, что могло быть только порезом и каплей крови, – представленной здесь одним гранёным рубином, – которая падала вниз к странице открытого фолианта.
– Это Торговая Лицензия, – раздался сзади новый голос, сопровождаемый приближающимися шагами. Йозеф развернулся и увидел властного мужчину хищного вида в одеждах такого же фасона, как у человека на фризе. За его спиной маршировала группа охранников и сопровождающих, но торговец не обращал на них внимания.
– Капёрское свидетельство и документ, дарующий моему клану право странствовать между звёзд во имя человечества. Наш повелитель ратифицировал его, капнув на страницу своей собственной кровью, – он обвёл рукой вокруг себя. – Мы возим книгу в безопасном месте на борту "Иубара", как делали это поколение за поколением.
