Алексей Барон - Третье пришествие
— Понятное дело. То, что я сказал, пока является предположением. Но я хочу, чтобы вы его запомнили. Кто знает, не угрожает ли нечто подобное Земле.
Григорий постучал по столешнице.
— А что говорит Земля?
— Земля пока ничего не говорит. Земля совещается сама с собой, что есть признак шизофрении.
— Ветер поднимается, — философски заметил Го.
Все, как по команде, повернулись каждый к своему иллюминатору.
На плоскогорье действительно крутились пыльные вихри. По два-три одновременно с каждой стороны.
— Безрадостная картина, — заметил Венсан. — Не верится, что тут была жизнь, не правда ли?
— Конечно, была, — с некоторым сомнением сказал Го. — Была себе да была, а потом исчезла.
— Прожарили, — упрямо повторил Венсан.
В его полутемной кабине пискнул сигнал.
— Оля-ля. Так-так. Ну и ну. Друзья, я только что потерял бур.
— Как — потерял?
— Самым банальным образом, — рассеянно отозвался француз, возясь с аппаратурой. — И не только бур, а еще и порядочный кусок трубы.
— Куда ж оно могло исчезнуть? — озадаченно спросил Григорий. — Все это дело?
— Из скважины оно могло деться только вниз, — догадался Го. — Все это дело.
— Точно, — кивнул Венсан. — А это означает… Господа, точно под нашими ногами на глубине в сто тридцать восемь метров находится пустота. То бишь пещера.
— Винс, — быстро спросил Эдвин. — Оставшаяся часть буровой трубы сейчас забита керном?
— Есть немного.
— Жаль. Взять бы пробы воздуха.
— Можно попытаться вытолкнуть пробку сжатым азотом.
— Да, конечно. Сейчас.
— Если получится, сразу включай газоанализатор.
— Ну не стиральную же машину, — проворчал Венсан.
И тут же добавил:
— Что ж это у меня плохо получается? Ну-ка, еще разок… Нет, ну просто наказание! Какой у нас сегодня день недели?
— Пятница. Тринадцатое.
— Это на Земле сейчас и пятница, и тринадцатое. А у нас… ну, будем считать, что среда. Вандреди.
— С чего это?
— Вот черт! Все равно не получается.
— Потому что пятница, — упрямо сказал Го. — Видишь ли, пятница, она и на Марсе пятница.
Пока они препирались, Эдвин вызвал на связь «Одиссей» и через него отправил сообщение на Землю.
— Везет же вам, — с завистью сказал Клаус. — Что ни день — то сенсация. А у нас — тоска орбитальная. Сюрпризов — ноль. Берусь предсказать, Земля в очередной раз пошлет к черту график исследований. Вам предстоит искать вход в подземелье.
Эдвин спорить не стал. И правильно поступил: Хьюстон моментально приказал отложить все дела и заняться определением размеров пещеры. Способом сейсмического зондирования. А это требовало установить вокруг «Спэрроу» соответствующие приборы.
— Послушайте, дайте и мне прогуляться, — сказал Венсан. — У буровой я уже насиделся.
— Я тоже озверел от сидения в консервной банке, — тут же напомнил Го.
Григорий красноречиво промолчал. Все трое уставились на Эдвина.
— О-кей, — сказал тот. — А мне надоело спать в формалине. Я-то и натоптался, и накопался. Словом, идите, попрыгайте, ребенки разных народов. Каждому по сейсмографу достанется.
— А ведь неплохой малый наш босс, — сказал Григорий. — При всех своих недостатках.
— Просто душка, — согласился Венсан. — Он, наверное, католик.
— Очень правильный капиталистический товарищ, — не согласился Го. — Я подозреваю, что в душе наш полковник скорее левый коммунист, чем католик.
Похохатывая, они принялись надевать скафандры. А Эдвину очень скоро пришел нагоняй. За пренебрежение к правилам биологической безопасности. В медицинском центре НАСА все еще считали возможность заражения реальной и настаивали на том, чтобы астронавты выходили на поверхность только по одному. Максимум — по два.
— Чем это поможет? — спросил Эдвин.
Прошло двенадцать минут.
— Сам не знаю, — ответил Джеф. — Отстань.
* * *Три сейсмографа расположились по окружности в ста двадцати угловых градусах друг от друга. Центром круга являлся «Спэрроу-2». На его борту работал четвертый, стационарный сейсмограф, регистрирующий колебания грунта через опоры модуля. Имелся и пятый прибор, установленный Эдвином в самом начале экспедиции. Он остался в каньоне, был засыпан оползнем, но частично сохранял работоспособность. Таким образом, удалось создать сеть датчиков. Это позволяло рассчитывать на приличное качество зондирования. Ночью, когда уменьшились ветровые и температурные помехи, Земля дала «добро» на эксперимент.
Эдвин нажал кнопку, и в нескольких местах взорвались заряды гексагена. Сейсмические волны ушли в марсианскую кору. Отраженные сигналы улавливались приборами и быстро анализировались бортовым компьютером «Спэрроу». Вскоре на экранах возникла характерная картина, не оставлявшая никаких сомнений в том, что плоскогорье скрывает в себе не просто пещеру, а целую систему многоярусных пустот. В плане они напоминали ловчую сеть паука, сложно переплетались и разбегались на многие километры во все стороны. Быть может, даже на десятки километров, точно определить границы простирания не получалось, поскольку за пределами кольца сейсмографов разрешающая способность метода резко падала. Но и того, что удалось увидеть, хватало с избытком.
С орбиты Клаус попытался охладить восторги:
— Карстовые образования?
Григорий отмахнулся.
— Какой там карст! Майор, да чтоб я в погреб провалился. Смотри, до чего легко идентифицируются линейные и кольцеобразные структуры.
— Ну кольцами на Марсе никого не удивишь.
— А прямыми тоннелями? А вертикальными колодцами, расположенными в шахматном порядке? Нет, ну ты на схему-то посмотри!
— Так что же это такое? Подземные выработки?
— Есть другое объяснение?
— Ну джентльмены… Ну черт возьми… Ну прямо…
Эдвин усмехнулся.
— У меня есть и другие новости.
Быстрее всех сообразил Венсан.
— Та-ак, — сказал он. — Признавайся, тебе удалось получить образцы воздуха из пещеры? Но как?
— Я все-таки продул забитую бурильную трубу. При четырех атмосферах пробка наконец вылетела.
— Ты хитрюга, полковник! Нас, значит, сплавил, а сам…
— Я не хитрюга. Просто надо же было чем-то заняться, пока вы прогуливались. Вот я и занялся изучением воздуха из лабиринта Дассо.
— О! — Сказал Го. — Еще одно название появилось. Дайте-ка мне карту. Сейчас увековечу.
— Не будем отвлекаться, — строго заявил Венсан, ничуть, впрочем, не протестуя против увековечивания. — Эдди, не томи. Рассказывай.
— Лучше покажу.
Эдвин открыл файл.
— Как видите, условия в пещере значительно отличаются от того, что есть на поверхности. Это еще не атмосфера Земли, конечно, но… почти один процент кислорода. Для Марса — феноменально.
— А влажность выше, чем на Земле! Нужно срочно сообщить в Хьюстон.
— Уже сообщил.
— Тогда надо просить разрешение на срочное обследование этих пустот, — предложил Го. — Все кости — побоку!
— Разрешение получено.
— Молодец, времени не терял. Тогда чего мы ждем?
— Утра.
Венсан глянул в иллюминатор.
— Эдди, ты мудр как царь Соломон. Это на тебя так Марс действует?
— Нет, образование.
— И лаконичен, как царь Леонид. Воспитание! — важно кивнул Го.
— Просто спать хочу.
* * *Сеть подземных пустот краем подходила к тому самому котловану, который образовался при недавнем взрыве. Конечно, имело смысл поискать там какую-нибудь щель или дыру подходящих размеров.
— А ведь здорово повезло с этим метеоритом, — заметил Го. — Он упал в очень правильное место.
— Даже дважды повезло, — уточнил Венсан. — Первый раз когда он нас не пришиб.
— Трижды, — уточнил Григорий. — В первый раз тогда, когда он вообще появился. Ни часом раньше и ни часом позже. Очень своевременное получилось появление. Оно вскрыло древние пласты как раз тогда, когда мы были рядом. Как думаешь, не приглядывают ли за нами братья по разуму? Из тридесятого измерения? Ну какие-нибудь энтомологи.
— Рановато все же строить предположения такого масштаба.
— Так я ж не всерьез, — смутился Григорий. — Так, игра фантазий.
— Пора выходить. Солнце встает, — поторопил Эдвин.
— Да, — все еще задумчиво сказал Венсан. — Скоро припекать начнет.
Чтобы сэкономить время, они воспользовались марсоходом. Но подъехать удалось не до самого обрыва — мешали груды выброшенных недавним взрывом камней и грунта. Машину пришлось оставить метрах в трехстах от гребня, а дальше пробираться пешком. Зато сам гребень выброса удалось преодолеть без особых усилий, он оказался довольно пологим.
А дальше, дальше начались трудности. Внутренний склон тонул под слоем рыхлых, размельченных пород, перемешанных с вездесущим песком. По причине малой силы тяжести этот слой не мог быть плотным. Мало того, что ноги в нем вязли чуть ли не по колено, смесь еще и лежала весьма непрочно. Из-за этого могли быть оползни.
