Александр Митич - Игра в поддавки
«Их путевками в Зону премируют или штрафуют?» - некстати подумалось мне. И еще подумалось: «Эге, а если они на КПП этих сопляков выставили, значит, все приписанные к лагерю военсталкеры где-то на поисковом выходе!»
Трофим внешне был не очень-то похож на записного ученого: коренастый, бритоголовый, с приплюснутым боксерским носом. Однако стоило ему открыть рот, и всякий понимал, что перед ним личность в высшей степени интеллигентная: говорил Трофим мягким, красивым голосом с плавными интонациями, причем говорил вещи обтекаемые и банально-верные. Матом же Трофим и вовсе не ругался.
- Мне нужно на тот берег, - сказал я Трофиму. - А для этого я хочу попросить у тебя мокроступы. Две пары.
- Это я уже понял. - Он вздохнул. - Ты бы раньше приходил. Этих мокроступов было!
- И куда, интересно, сплыло?
- Вчера, - он понизил голос, - пришли семеро. Все запыхавшиеся, оборванные, ты бы видел. Как после марш-броска. Не знаю, кто это был и с кем из начальства они говорили… Но только выдали им в итоге семь пар мокроступов и массу ценного оборудования.
- Ну хотя бы приблизительно ты понял? Это сталкеры или, может, кто-то издалека?
- Трое были сталкерами, похоже. Но я их не знаю. Остальные… ну, я бы сказал, военные. Широкие такие мужики, стриженые. В Зоне же как - все в камуфляже, все с автоматами…
- Может, бандосы?
- Может, и бандиты. - Трофим надавил на последнее слово, будто бы укоряя меня за столь нелюбимый им жаргонизм.
- Ладно, вернемся к теме. Так мне бы мокроступы, а?
- Ничем не могу помочь, Комбат. На тот берег и так пройти можно. Обычно озеро нормально обходится - и с юга, и с севера.
- Время, Трофим. Спешим мы. Кроме того, ты сам сказал - «обычно». Обычно - это когда нет Каменного Неба, верно? А с ним-то как? Или, скажешь, оно не влияет?
- Влияет, похоже…
«Спросить его про упавший вертолет? Не спрашивать? А что он скажет в самом лучшем случае? «Да, вертолет видел, да, он летел, а потом упал. Больше ничего не знаю…» И все это именно в лучшем случае! А в худшем - только отмахнется. Дескать, первый раз слышу…»
Решил другое спросить.
- Слушай, Трофим, а кто тут у вас сейчас лучший специалист по А-генерации?
- Доктор Менглер. Но он сейчас в Гонолулу, на симпозиуме. А что тебя интересует, может, я знаю?
- Меня интересует, что думает современная наука по поводу генерации артефактов феноменом «вертикальный бич». Какие артефакты генерируются, сколько, в общем - конкретика.
- «Вертикальный бич» редкий феномен… Я сомневаюсь, накоплена ли мировой наукой отвечающая стандартам статистика, - степенно ответил Трофим. Хорошо им, ученым, - говори гладко, слов побольше всяких лепи, а тебе за это денежки каждый месяц заносят. Спецам по Зоне, кстати, - немалые…
- Вот именно поэтому я бы хотел говорить с лучшим специалистом по А-генерации, - сказал я, сделав ударение на «лучшим». - Не в обиду, Трофим.
- А чего мне обижаться? Я некробиотик, занимаюсь местными формами квазижизни. Аномалии и артефакты меня интересуют лишь в той мере, в какой возможно установление связей между их активностью и поведением форм квазижиз…
Видимо, взгляд мой в ту секунду стал достаточно красноречив, потому что Трофим осекся и кротко сказал:
- Хочешь, сейчас сходим в лабораторию Менглера. Спросим у кого-то из его сотрудников. Может, знают.
- Хочу. А пока мы идем, ты думай, пожалуйста, как меня на тот берег переправить. Очень надо.
Я так запросто с Трофимом обращался - будто был он моим подчиненным, - потому что чувствовал за собой моральное право. А когда я чувствую за собой моральное право - извините-подвиньтесь.
В конце прошлого года я спас Трофиму жизнь. Ничего особенного, обычная история про обычных парней в Зоне.
Он шел по Зоне один, ошибся, попал в жадинку. Собственно, главная ошибка Трофима была в том, что он шел по Зоне один. То, что он жадинку не заметил и позволил себя крепко прихватить, - это уже мелочи.
Ну а я тоже шел по Зоне один - мне можно! - и вдруг оказался в нужном месте в нужное время. И был у меня при себе, к счастью, артефакт «иллюзион». Редкий, но дешевый, потому что за пределами Зоны он теряет все свои свойства. Да и в пределах-то Зоны свойство у него лишь одно: вместе с изменениями температуры «иллюзион» меняет вес. В частности, при нагреве - тяжелеет.
Ну и вот при помощи «иллюзиона» вкупе с горелкой (на которой я кофе себе по утром варю) я без проблем перегрузил жадинку. Она лопнула и Трофима отпустила.
Так что Трофим - мой должник. Но я пока ни разу не злоупотребил этим. А теперь вот намеревался.
Пока мы шли, Трофим сопел, пыхтел, и было видно, что в душе у него идет настоящая борьба - сообщать некоему Комбату нечто важное или перебьется. В то же время это «нечто» тянуло его за язык…
Наконец - припомнил, видать, по чьей милости он все еще землю топчет - Трофим остановил меня, придержав за локоть, перед ангаром, на дверях которого желтела трафаретная надпись «Лаборатория А-3».
- Я вообще-то не рекомендую тебе сейчас идти на тот берег, Комбат. Сейчас - не надо.
- А что такое?
- Не могу тебе сказать. Мне и знать-то это не положено… Но там что-то аховое. Все наши военные сталкеры сорвались туда, за озеро, два часа назад.
«Ах какая неожиданность!» - удовлетворенно подумал я.
- Зачем сорвались?
- Ну а зачем военсталкеры срываются? Спасают кого-то, сам понимаешь.
- А не кажется тебе, товарищ ученый, что есть какая-то связь между той семеркой, которая вчера выгребла все мокроступы, и вашими военсталкерами?
- Какая связь? - Трофим нахмурился. Кажется, он действительно не просекал.
«Во дает! Хорош интеллектуал!»
- Ну, например, ваши военсталкеры получили сигнал тревоги от аларм-маячка, принадлежащего одному из тех типов, в ваших мокроступах. А?
- А ведь похоже… Ну так тем более, Комбат! Куда ты собрался сейчас? Если те громилы всемером не справились! Если были вынуждены позвать на помощь наших военсталкеров, значит, там кошмар и полный пэ!
«Полный пэ» - такое я из уст Трофима слышал впервые в жизни.
- Без истерик. Полный или неполный - надо идти смотреть. Заозерье, в конце концов, большое. Если те вчерашние ходоки были идиоты и сунулись, скажем, ко второй скважине… Или если у кого-то из них хватило ума выстрелить в Каменное Небо…
- Для самоуспокоения то, что ты говоришь, вполне годится. Но лично я тебя на тот берег идти всячески отговариваю.
- Это я вижу. И вообще - спасибо за заботу о моей бесценной шкурке! А теперь позволь же мне поговорить с кем-нибудь из сотрудников этого вашего Менглера.
Трофим рывком открыл дверь в «Лабораторию А-3», предварительно скользнув своей пластиковой карточкой по панели электронного замка.
Мы вошли.
Внутри оказалось на удивление светло и просторно. Я готовился обнаружить, что весь объем лаборатории заставлен железными шкафами с оборудованием. Но ничего подобного. Никаких шкафов - только два стальных стола. На одном стоял некий затейливый агрегат, похожий на портативный электронный микроскоп, на другом - прозрачная банка с желеобразной багровой жидкостью. Не могу назвать оттенок жидкости «кровавым», скорее она походила цветом на малиновое варенье.
Над банкой, на высоте порядка метра, висел болт. Железный болт. Таких устрашающих размеров, будто передо мной была заклепка от «Титаника».
Рядом с банкой стоял грошовый пластмассовый будильник в виде красной божьей коровки.
Чуть в стороне можно было видеть канистру с надписью «Гипохлорит натрия». Что такое гипохлорит натрия, я случайно знал, потому что у одного моего приятеля в Витебске есть дом с бассейном. Так вот этим гипохлоритом дезинфицируют воду в бассейнах, действующее вещество там - обычный хлор.
Возложив локти на стол и сцепив руки под подбородком, банку безмолвно созерцал человек чуть старше средних лет, полный, краснолицый, в очках с толстыми линзами.
- Профессор, можно к вам?
- Нельзя.
- Профессор, мы нуждаемся в вашей эрудиции исследователя и таланте крупного ученого.
Краснолицый чуть повернул голову в нашу сторону, но взгляд его по-прежнему был сфокусирован на малиновом варенье в банке. «Картина: чем занимался Карлсон до того, как начал интересоваться малышами», - пронеслось в голове.
- Убирайтесь к дьяволу.
Я поглядел на Трофима. Трофим поглядел на меня. Удивительно, но в глазах Трофима не читалось обиды. Напротив! Казалось, мой друг некробиотик нашел для себя в словах Добровольцева нечто обнадеживающее.
- Вопрос про «вертикальный бич», - сообщил Трофим.
Добровольцев вдруг резко развернулся на нас всем корпусом вместе со стулом, вмиг потеряв всякий интерес к малиновому варенью, будильнику, болту.
- И какой вопрос? - спросил он с живейшим интересом.
Я повторил то, что уже говорил Трофиму по поводу генерации артефактов.
