Дмитрий Казаков - Вторжение Химеры
Единый Разум, в одинаковой степени заключенный и в снующих около «волчка» разведчиках, и в его нервной системе, готовился создать себе новые инструменты, куда более совершенные и мощные.
А разведчики уходили все дальше и дальше от места приземления.
К рассвету они достигли поселка.
ДОЧЬ ЭВОЛЮЦИИ 9
Телевизионная картинка начала мигать, говоря о том, что наверху, над крышей барака, бушует очередная буря.
– Что за ерунда? – заворочался на койке Анджей. – Не дают послушать, как наши доблестные шахтеры добыли очередную тонну руды…
Мигель поднял голову от шахматной доски и бросил на шеольца насмешливый взгляд. Его противник, Густав, перестал ожесточенно чесать затылок и потянулся к сиротливо стоящей в одиночестве ладье.
– Ты здесь на отдыхе, что ли? – спросила Марта, зевая.
– А почему нет? – сказал Анджей. – Делать ничего не надо, лежи себе, жирей да радуйся.
Безвылазно под землей инструкторы сидели пятые сутки.
Еще в первый день у них отобрали оружие, после чего вынудили поселиться в одну казарму, а у выхода из барака поставили охрану.
В остальном бывших инструкторов особенно не ограничивали. Их даже кормили в столовой, где можно было перекинуться парой слов с бывшими подчиненными или командирами.
Те, судя по всему, тоже находились под следствием, а распоряжался на базе тот самый супертактик, что беседовал с Джонатаном на плацу.
Вчера во время ужина в столовой обнаружилась группа никак не боевых форсеров, с увеличенными головами, длинными худыми руками, и с ними – трое супертактиков и даже один стратег.
Наверное, тот самый, с которым разговаривала Марта.
Вызывать инструкторов на допросы пока никто не торопился. То ли следственная комиссия допрашивала рядовых, то ли просто изучала обстановку. Субтактикам оставалось только скучать да развлекать себя всеми возможными способами: телевизором, шахматами, которые Мигель выпросил у охраны, и разговорами.
– А все-таки я не пойму: чего портал закрылся? – пробурчал со своей верхотуры Клиффорд. – Сразу после установки он работал, хотя и не лучшим образом…
– Помехи в раме были с самого начала, – сказала Марта. – Удивляюсь, как командование людей не побоялось солдат туда запускать.
– Тоже следственной комиссии боялись, в лоб им магнит, – хмыкнул Рональд. – Если они на самом деле запускали модуль на Торридо, то при попытке более точной настройки тоннель просто разорвался. Одного в толк не возьму: как прибывшие не догадались, что они промахнулись?
– Нифелгейм и Торридо похожи, – лениво ответил Мигель. – И здесь и там жарко, ветрено, поверхность по большей части пустынная, гравитация повышена…
Марта вспомнила своего первого тактика, бывшего родом как раз с Торридо, чернокожего, мускулистого и маленького, особенно рядом с другими форсерами, но очень умного и компетентного.
– Нам повезло, что так получилось, – задумчиво сказал Стефан. – Если бы люди сумели прорваться на Торридо, то под ударом оказалась бы узловая планета, соединяющая две группы Сложных Миров, а также крупнейший полигон для испытания новых видов оружия. Или если бы люди с самого начала метили сюда, на Нифелгейм, то нам бы пришлось очень несладко.
Из коридора донеслись шаги, скрипнула дверь, и в казарму заглянул незнакомый тактик из «Черной сферы».
– Всем приготовиться к собеседованию, – безо всяких церемоний сказал он. – Первая – Сара С'Регед два-два-восемь-семь.
– Ну, я пошла. – Сара вместе с тактиком исчезла в коридоре, разговоры между бывшими инструкторами прекратились, в казарме повисла напряженная тишина.
Сары не было около получаса.
Через тридцать минут она вернулась, но не успела Марта открыть рот, как тактик из «Черной сферы» назвал ее имя.
– Клянусь Пророком, не думаю, что это будет приятно, – пробормотала Марта и пошла за ним.
Над базой царила глубокая ночь. В темном небе, не знающем лун, плыли облака, ветер носил пыль и песок.
Следственная комиссия ожидала Марту в той самой комнате, где когда-то с только что закончившими обучение субтактиками беседовал командир базы. За расставленными полукругом столами располагались офицеры и форсеры-ученые, в центре оставалось свободное пространство.
– Марта С'Норли два-два-восемь-шесть, инструктор-субтактик, по вашему приказанию прибыла, – доложила Марта, выйдя в центр помещения.
К ее удивлению, заговорил не стратег, а один из ученых.
– Поведайте-ка нам, молодая особа, о своих подопечных.
– Не могли бы вы уточнить, – попросила Марта.
– Отвечайте, инструктор, – холодно проговорил стратег. – Прямо и четко. Все, что считаете нужным.
– Можно и пояснить. Ну, для начала, – ученый поводил рукой в воздухе, будто очерчивая некую область сложной формы, – как часто они задавали вам вопросы? Обращались за уточнениями?
– Никогда.
– А что вы скажете об их манере реагировать на приказы?
– Всегда исполняют дословно. Что им говорят, то они прямо и делают, пусть это даже ведет к разрушительным последствиям, – отчеканила Марта, глядя прямо в карие глаза ученого.
– На то и новая модификация, – заговорил меднокожий супертактик со значком «Эпицентра ярости» на груди. – Мы создавали ее, исполняя инструкцию Пророка: «Если раса форсеров хочет победить в этой войне, то она должна не просто сплотиться, но обязана превратиться в механизм, безотказный и безошибочный».
– Почему же тогда в таком небольшом столкновении оказалось столько погибших? – покачал головой другой супертактик, на комбинезоне которого виднелась эмблема «Сердца бури».
– Достаточно, – остановил стратег готовый разгореться спор.
Супертактики замолкли, обменявшись довольно злобными взглядами.
– Если мне позволено будет высказать свое мнение… – Марта замолчала, подозревая, что совершает ошибку.
– Конечно, молодая особа, для того мы здесь и собрались, – подбодрил ее ученый.
– Вероятно, новобранцы вполне заслуживают названия «безотказного механизма». В том смысле, что они не отказываются выполнить любой приказ, даже самый глупый. – Члены комиссии следили за Мартой во все глаза. – Но безошибочными их действия назвать никак нельзя, поскольку они неспособны проявить здравый смысл, когда обстоятельства меняются или оказываются не такими, как предполагалось изначально.
– Здравый смысл должны проявлять командиры, – мрачно возразил супертактик из «Эпицентра ярости».
Ученый остановил его нетерпеливым движением и попросил:
– Расскажите подробнее: что вы имеете в виду?
– Да, господин. – Марта глубже вдохнула и начала рассказывать о том, что новые форсеры без командира беспомощны и не способны на инициативу, что они никогда не задумываются над тем, что именно делают. О том, что не могут ориентироваться в бою, исправлять ошибки командиров, и о многом другом…
Ее слушали очень внимательно, субтактик из «Сердца бури» довольно кивал, его коллега из «Эпицентра ярости» яростно хрустел пальцами, а лицо стратега делалось все более и более мрачным.
– Очень хорошо, – сказал ученый, когда Марта замолчала. – Расскажите нам о ходе операции по уничтожению людей. С того момента, как вы их обнаружили. Ведь это ваше звено наткнулось на модуль во время учений?
– Так точно.
В этот раз она управилась быстро – за пять минут, коротко и сжато сообщила обо всех событиях, которым была свидетелем. Затем начался перекрестный допрос, и это испытание оказалось самым тяжелым.
Меднокожий субтактик атаковал Марту вопросами, требуя от нее признать, что новобранцы погибли по вине неумелого командования. Его оппонент из «Сердца бури» упирал на то, что дело в недоработке новой модификации, а не в командирах, пусть они и показали себя не с лучшей стороны.
Ученый попросил вызвать досье допрашиваемой, и, когда офицеры склонились к экранам вычислительных центров, Марта не смогла понять, чего больше отразилось на их лицах: брезгливости или жалости.
Все выглядело так, что, хотя расспросы касались новой модификации, на самом деле решение принималось о личной виновности или невиновности данного конкретного инструктора-субтактика.
А потом все закончилось.
– Можете идти, субтактик, – кивнул стратег. – Вас проводят.
– Да. – Она зашагала к двери, где ждал тактик-сопровождающий.
Лицо его выражало не больше, чем морда сытой песчаной крысы.
Когда Марта вошла в казарму, на нее обрушился настоящий град вопросов. Но она отмахнулась ото всех, просто легла на кровать и уткнулась пылающим лбом в холодный пластобетон стены.
Разговаривать не хотелось, не хотелось вообще ничего, разве что убить кого-нибудь.
Краем уха слышала, как в казарме начинаются и быстро прекращаются разговоры, как инструкторы один за другим уходят и возвращаются, как монотонно бормочет телевизор на стене.
Немного ожила, когда после часа отсутствия вернулся последним ходивший на допрос Анджей.
