Андрей Посняков - Драконы моря
Поскорее добраться на Сицилию. Уж там-то точно есть хоть какая-то цивилизация! Вот только как пробраться туда без документов? Ладно, доплыть бы, а там можно сдаться пограничникам или карабинерам. Же суиз этранже! Же суи рюс!
Александр очнулся утром. Вот именно — очнулся. Прикованным к длинному веслу узкого, низко сидящего в воде судна, идущего сейчас под двумя парусами — на каждой мачте. Голова болела так, что едва не взрывалась. Видать, вчера в вино что-то подсыпали… Подсыпали… Подсыпал! Орестус Тибальд! Чертов торговец! Но кажется, он сдержал свое обещание, пристроил беглецов матросами. Точнее, гребцами, каких тут было — Саша осмотрелся — человек двадцать, и столько же с другого борта.
Весла с длинным вальком-равновесом сейчас аккуратно лежали на специальной палубе для гребцов. Судно довольно ходко шло под парусом и в дополнительном двигателе не нуждалось.
Гребцы… Откуда здесь все эти люди? И почему прикованы? Ведь достаточно повстречать любой пограничный катер или вертолет… Снова какое-то жуткое кино? Историческая реконструкция для богатых туристов? Или все же прав был старик-антиквар и сейчас четыреста тридцать восьмой год?
Нет, слишком уж невероятно.
Стояло раннее утро, солнце едва взошло, и свежий морской ветер холодил плечи. На носу судна был укреплен таран, обитый блестящими металлическими пластинами, на корме виднелась небольшая каморка — каюта. Матросы — или воины — спали прямо на узкой палубе.
Корабль имел метра четыре в ширину и около двадцати пяти — в длину. Косые паруса, весла… И все же он мало походил на классическую галеру, скорее уж на древнее римское или греческое судно — либурну, или, как ее стали именовать чуть позже, галею.
Все это Александр знал со времен службы на знаменитом бриге «Товарищ», интересовался парусным флотом. Это вот узкое, с хищными стремительными обводами судно, на котором сейчас находился молодой человек, явно относилось к классу военных кораблей, никак не к торговым, «круглым» скафам.
Повернув голову, Саша присмотрелся внимательнее: парус на задней мачте — бизани — тоже показался ему немного странным, каким-то несуразно широким, в виде перевернутого основанием вверх треугольника. Именно так выглядел римский парус — акатий. Арабский смотрелся бы куда изящнее. На передней мачте парус был обычный, прямоугольный.
Зачем военному судну косые паруса? Добраться к месту сражения при попутном ветре можно и под прямыми, в крайнем случае на веслах. А вот пиратам косой парус — спасение. Гребцы нужны лишь в сражении или для того, чтобы подкрасться к прибрежному селению в полнейший штиль. Зачем кормить лишних людей, на которых нельзя полностью положиться, ведь кто знает, что может прийти в голову рабу?
Насколько Александр помнил, обычно разбойники-варвары управлялись с веслами сами. Он пригляделся: остальные гребцы не были прикованы. Обычные загорелые парни, многие даже с золотыми браслетами на руках — уж точно не рабы! — спали себе, похрапывали и думать не думали о каком-то там надсмотрщике с длинной плетью в руках, без которого не обходилась ни одна галера, ни одна греческая бирема или триера.
Только один он, Александр Иваныч Петров, был прикован! Вот уж невезуха, черт бы ее побрал. Ну, Тибальд! Купец, говоришь? А больше похож на пирата…
Нет! Нет! Нет! Саша вдруг с ужасом поймал себя на мысли о том, что начал рассуждать в категориях раннего Средневековья или вообще седой древности: пираты, рабы, купцы… Да, скорее всего, этот чертов Тибальд — просто молодой бездельник, достаточно богатый, чтобы иметь свою яхту, выстроенную под древнее судно. Наверняка тут имеется и дизельный двигатель, на всякий случай.
Черт! А где Ингульф? Где этот парень?
Александр как ни старался, а все никак не мог разглядеть юношу среди спящих. Так, может, он — по другому борту, также прикованный к тяжелому веслищу? Знать бы наверняка…
Спереди, с юта, вдруг послышался какой-то звук — кто-то звонко мочился в воду прямо с тарана. Пленник вскинул голову: Тибальд! Орестус Тибальд собственной персоной. Интересно, как настоящее имя этого чертова парня и в каких отношениях он с «Интерполом»?
— Сальве, наута!
Закончив туалет, Тибальд поправил тунику и усмехнулся.
Слово «наута» — «моряк» — он произнес с явной издевкой.
— Как видишь, я выполнил свое обещание.
— Ки эс ту? Ху ар ю? Кто ты?
Александр спросил на трех языках и не получил никакого ответа. То ли Тибальд не знал ни одного из них, то ли просто притворялся, не считая нужным вступать в беседу. А если поговорить с ним на смеси латыни с тем варварским наречием, которому научил Ингульф?
— Сальве, сальве. — Молодой человек улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему на все сейчас наплевать: и на кораблик этот, и на ухмыляющегося Тибальда, и на цепь — на все. Наплевать абсолютно! — Что ж ты меня к веслу-то приковал? Боишься, что сбегу?
Александр сплюнул в воду он и не ждал ответа. Однако пират-торговец оказался любителем поболтать.
— Боюсь, — все с той же никак не сползающей ухмылкой кивнул Тибальд, — Я же тебя не знаю. А у меня, между прочим, каждый человек на счету. «Золотого быка» нежелательно перегружать, как, впрочем, и недогружать.
— Понимаю, таран, — с усмешкой кивнул пленник — При перегрузке уйдет под воду, при недогрузе — бесполезно пробьет вражеский фальшборт.
Собеседник удивленно моргнул:
— А ты и в самом деле моряк, парень!
— Зачем мне тебя обманывать?
— Хорошо, хорошо, — Тибальд пригладил растрепавшиеся на ветру волосы, — Посмотрим, как ты покажешь себя в бою.
— Да хорошо покажу, — звякнул цепью Саша. — Что я, сражаться не умею? Да получше многих.
— Ты, я смотрю, смелый парень, — задумчиво произнес торговец-пират, — Если еще и дружок твой таков…
— Таков! Еще и смелее, можно сказать — полный отморозок, на всю голову.
— Кто-кто?
— Храбрый, как черт! Кстати, а где он?
Тибальд усмехнулся:
— По левому борту. Отсыпается, как и ты. Спите, спите. Сегодня к вечеру будет вам работенка!
Захохотав, варвар (нет, просто молодой бездельник-миллионер) повернулся и быстро зашагал к корме.
— Эй, эй, постой, — закричал ему вслед Саша, — Ты не мог бы перекинуть моего дружка на этот борт? А то и поболтать не с кем.
— Поболтаете еще, — на ходу отмахнулся Орестус. — Успеете.
Стало припекать поднявшееся почти в зенит солнце, хоть и не такое жгучее, как летом. Все, кроме нескольких присматривающих за парусами вахтенных, по-прежнему спали. А судно шло себе и шло под парусами-акатиями, на корме трепетал какой-то непонятный вымпел с изображением золотой бычьей головы, над мачтами кричали белокрылые чайки.
Значит, суша рядом… Впрочем, она в этих местах везде рядом. Не Африка, так Италия, Сицилия, Сардиния, какие-нибудь мелкие островки. Здесь вообще людные места и средоточие морских трасс. Однако ни одного кораблика на горизонте, ни одного дымка, даже самолеты не летают. Так, может, их и нет? Если возможно сжатие Вселенной, то почему бы и не быть провалу во времени?
Александр не был таким уж поклонником научной и ненаучной фантастики, так, кое-что читал, а больше смотрел в виде хороших и не очень фильмов. Некоторое представление о машине времени все же имел, опять же, чисто фантастическое. И сейчас от нечего делать принялся вспоминать, а как она, эта машина времени, выглядит?
Первым на ум, конечно же, пришел странный, чем-то похожий на самогонный, аппарат на транзисторах, с разноцветными колбами и змеевиками из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». На втором месте оказалось брутальное авто — изобретение сумасшедшего профессора в картине «Назад в будущее». На третьем — колдовское снадобье, отправившее в наши дни средневекового французского рыцаря в исполнении Жана Рено и его слугу-проходимца Жакуя. На четвертом месте… Но все это было сказочно, совсем ненаучно.
Саша вспомнил про искривление пространства-времени вокруг или вблизи так называемых «черных дыр»…
Черт побери! Судно! То самое странное судно, научно-исследовательский корабль и вырвавшийся из его антенны зеленый луч! И волны с десятиэтажный дом! А после этого — рабство.
Судно! Быть может, именно в нем причина? Если допустить, пусть на несколько минут, что старик-антиквар месье Альфред Бади прав, то все становится вполне логичным. И древние города, и рабство, и вилла, и полнейшее отсутствие каких-либо примет цивилизации — автомобилей, мобильников, рекламы… Господи, неужели правда?!
Если так, то месье Бади, наверное, мог бы кое-что объяснить. Хотя, если б мог, объяснил бы. Так он, Александр, и не спрашивал, наоборот, ухмылялся — не верил! Да кто ж в такое поверит, будучи в здравом уме и твердой памяти?! Провал во времени! Из две тысячи десятого — в четыреста тридцать восьмой год.
