Вадим Проскурин - Мифриловый крест
- Есть. А почему змей поднес Еве плод?
- Не знаю. Захотелось ему, наверное. Или из вредности.
- Змей был разумен?
- Он же разговаривал.
- Почему же тогда современные змеи неразумны?
- Бог наказал. Шутка. Да сказка это была! Никакого рая не было, Адам и Ева - мифологические фигуры, змей тоже. А весь эпизод символизирует пословицу "умножая знание, умножаешь печаль".
- Не совсем. Как правильно называлось древо познания?
- Это ты про добро и зло? Это ошибка перевода, по-еврейски "добро и зло" -поговорка, вроде как у нас "хренова туча". По-еврейски можно сказать, например, "в казне государя лежит добро и зло".
- Ты уверен? - глаза Зины полезли на лоб. - Не этическое познание, а просто познание? Это меняет дело…
- Насколько меняет? Ты же не будешь спорить, что вся эта история - просто сказка?
- Почему ты так думаешь?
- Допустим, это истинная история. Через кого она дошла до нас? Очевидно, Адам и Ева передали детям, те своим детям и так далее, другой возможности нет. Сколько поколений сменилось с тех пор? Много. Значит, должны были появиться искажения. Кроме того, Адам и Ева - предки не только евреев, но и всех людей вообще, а отсюда следует, что у других народов должны быть сходные мифы.
- Разве дело обстоит не так?
- Так. Но почему истинна именно еврейская трактовка изгнания из рая, а не какая-то другая? Если считать, что эти события действительно имели место, то до нас они дошли в сильно искаженном виде, и, скорее всего, разные мифы одинаково удалены от истины.
- Ты знаешь греческую мифологию?
- Чуть-чуть.
- Про сотворение мира по-гречески знаешь?
- Там вроде Сатурн ел своих детей…
- Уран.
- Один хрен. Зевса он случайно отрыгнул, Зевс вырос и съел папашу…
Зина засмеялась.
- Все было совсем не так. Но это неважно. Значит, ты считаешь, что библейская история сотворения мира имеет не большее отношение к истине, чем любая языческая трактовка?
- Да.
- Ты прав. А откуда, все-таки, взялся змей?
- Никакого змея не было. Это метафора.
- Как же все было на самом деле?
- На самом деле не было никакого рая. Люди возникли из обезьян в результате естественного отбора.
Зина снова засмеялась.
- С тобой даже неинтересно, - сказала она, - все-то ты знаешь. Какое отношение имел бог к превращению обезьяны в человека?
- Никакого.
- А вот тут ты ошибаешься, возникновение разума на Земле было одной из основных частей божьего замысла. Вначале бог сотворил мир. Потом он заселил его живыми существами. Потом создал разум. Какая ступень будет следующей?
- Сверхразум какой-нибудь?
- Какой-нибудь? Или какой-то определенный?
- Что значит, какой-то определенный? Как мы с тобой можем определить сверхразум? Он на то и сверхразум, чтобы быть непостижимым.
- Логично. А если попытаться?
- Не знаю.
- Подумай. И приходи завтра.
- Хорошо. А это… заклинания мы сегодня изучать не будем?
- А что мы, по-твоему, делаем?
- Хочешь честный ответ?
- Естественно.
- Дурью маемся.
Зина тонко хихикнула.
- Все ученики вначале так думают. Иди, Алексей, тебе надо подумать.
10.
Вернувшись в келью, я обнаружил в гостиной незнакомого коротко стриженого мускулистого парня лет двадцати в черной футболке и черных джинсах. Татьяна, одетая только в легкий цветастый халатик, полулежала на диване, глупо хихикала и неуверенно отбивалась от напористых приставаний наглого гостя. Судя по всему, через пару минут он своего добьется.
Я сделал неосторожное движение и случайный шорох привлек внимание парочки. Парень увидел меня и широко улыбнулся, нимало не смутившись. Татьяна сделала серьезное выражение лица, неуловимым движением выскользнула из-под мощного торса, толкнула парня в бок и прошипела:
- Не пялься! Он из моногамного мира!
Молодой человек резко смутился и вскочил на ноги.
- Примите мои извинения, брат Алексей, - сказал он, - я не знал, что это может вас обидеть.
Я водрузил нижнюю челюсть на место и растерянно проговорил:
- Ничего страшного. С кем имею честь?
- Меня зовут Агафон, - отрекомендовался незваный гость, - меня направил к вам владыка Дмитрий.
- Что ему надо?
- Он просил передать вам, что, если вы уже оправились от потрясений и достаточно отдохнули, то мы с вами можем приступить к написанию отчета.
- Какого отчета?
- Вы прибыли из параллельного мира, правильно?
- Правильно.
- Владыка хочет получить отчет о вашем мире. Он благословил меня помочь вам в этом труде.
- Что вас интересует?
- Для начала история. Насколько я понимаю, география в обоих мирах совпадает. Правильно?
- Правильно.
- Прежде всего нам надлежит установить точку развилки и определить, что послужило толчком к разделению миров.
- Это я могу сразу сказать. В моем мире нет магии. Точка разделения находится в XIII веке.
- Замечательно! Тогда дальнейшая работа упрощается. Давайте начнем! Я тут притащил кое-что… - Агафон подхватил с пола объемистый баул и выложил на стол целую гору увесистых томов. Я тяжело вздохнул, и мы начали.
11.
Мы с Агафоном просидели над книгами до глубокой ночи и успели дойти до Ивана Святого/Грозного. Я попросил Татьяну разбудить меня пораньше, я не хотел прерывать занятий у Зины из-за этой работы, но наутро я с удивлением и стыдом обнаружил, что не только не знаю, как делать домашнее задание, но и не помню, в чем оно заключается.
- Ну что? - спросила Зина, когда я удрученно приперся к ней получать заслуженную выволочку. - Что-нибудь придумал?
- Ты извини, - смущенно пробормотал я, - но я все забыл.
- Что все?
- То, над чем ты просила меня подумать.
Зина расхохоталась.
- Такого в моей практике еще не было! - провозгласила она. - Пьянствовал или от Таньки не смог отбиться?
- Нет, не в этом дело, - возразил я, - владыка Дмитрий попросил меня сделать одну работу…
Зина мгновенно стала серьезной.
- Во-первых, не попросил, а повелел. А во-вторых, пока не сделаешь работу, ко мне не возвращайся. То, чем мы занимаемся - игрушки, а то, чем занимается владыка - серьезно. И никогда больше не отвлекайся от работы ради личных интересов, такие вещи добром не кончаются.
- Меня накажут?
- Если будешь регулярно так поступать, то когда-нибудь, несомненно, накажут. Лучше не злоупотребляй. Иди отсюда.
- А какое задание ты мне задавала?
- Думаешь, я помню? Не грузись, сделаешь работу, приходи, поговорим.
12.
Прошла неделя. Наш с Агафоном отчет вырос до пятидесяти страниц и продолжает расти. Я закончил описывать историю, и теперь Агафон расспрашивает меня о религии. Почему в моем мире монахам запрещается заниматься сексом? Ведь это нарушает естественный отбор, а потому неразумно! Да, соглашаюсь я, это неразумно, но разве мало неразумных вещей в вашем мире, спрашиваю я. Это мы еще успеем обсудить, говорит Агафон и мы продолжаем углубляться в дебри религии.
Агафона удивляют самые очевидные вещи - что в моей бывшей России церковь отделена от государства, что грамоте обучены все взрослые люди, что молиться разрешается каждому, но такие явно устаревшие обряды, как посты и причастия, до сих пор не отменены. Агафон говорит, что из нашего отчета может получиться хороший роман в стиле фэнтези.
Мы с Татьяной и Агафоном стали ходить в общую монастырскую столовую, которая здесь называется трапезной. Раньше молодые монахини приносили мне обед прямо в номер, но, оказывается, здесь это не принято. Владыка Дмитрий распорядился, чтобы мое привыкание к новому миру было постепенным, чтобы поначалу меня оберегали от излишних потрясений, но я решил, что уже в достаточной степени привык к окружающей обстановке, и больше не нуждаюсь в особых милостях.
Трапезная представляет собой огромный зал, оформленный в стиле, который мне кажется древнерусским, но здесь это совершенно обычный интерьер. Пол из простых некрашеных досок, стены и потолок из вагонки, никаких украшений на стенах, кроме простенькой резьбы. Простые деревянные столы из толстых досок, оструганные, но некрашеные, простые деревянные лавки. Еду разносят официантки, это считается послушанием, вроде как в нашей армии наряд по кухне, только от послушания можно отказаться, если имеешь веские причины. На самом деле, можно отказаться и не имея веских причин, но если так делать слишком часто, можно испортить отношения с окружающими и нажить неприятности.
