Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок
Взгляд, которым окинула его девушка выражал что-то незнакомое. Страх, обречённость и любопытство сочетались в нём в равных пропорциях — она поняла, чем это совместное купание должно завершиться.
— Очень хочу, — ответила она с выражением твёрдой решимости. Зачем-то потрогала свою косичку, встала и пошла. До Хорькова озера отсюда нет и трёх километров — по местным масштабам — доплюнуть можно. В том, что ведут его именно туда у Федьки не было ни малейших сомнений.
* * *Быстро добежали — тропинка торная, светло. В случае чего и затемнать не боязно — ночи нынче лунные, а на небе — ни облачка. Это Федька так прикинул обстановку. Волновался он. Да и подруга трепетала — это очень заметно, особенно когда давно присматриваешься и примечаешь жесты и мимику. Даже походка у Нинки меняется в зависимости от настроения.
Интересно, она его также «читает» по внешним приметам, или напрямую чует настроение? Сегодня, наверное, чует.
Ритуал, в общем-то пройденный — сначала символическое купание нагишом, потом — выход на берег… а вот и нет — замерла девушка по пояс в воде. Идущий следом парень притормозил и погладил её рукой между лопаток, примеряясь, как бы повернуть лапушку к себе и…
— Слышу прохладное внимание, — вдруг произнесла она бестрепетно, но сосредоточенно. — Вон в той стороне, — махнула рукой туда, где они прятались в прошлый раз.
— Следов на песке не было. Я посмотрел, — ответил переключившийся на новый объект Нах-Нах.
— Не было. А таракан этот вон там — камень добросить можно. Глядит на нас и чего-то ждёт.
Посмотрев на лежащие неподалеку от обреза воды оружие и одежду, Нах-Нах сделал несколько шагов вперёд и встал между подругой и источником возможной угрозы. Нет, отсюда он в один прыжок до автомата бы не дотянулся, но так почему-то спокойней. Даже мысли в голове зашевелились. Насекомый тут сидит явно не для того, чтобы напасть — нет в его настроении угрозы, иначе подруга бы почувствовала. Внимание, она сказала, прохладное. Так этот скот всего-навсего за ними подглядывает!
Захотелось подойти и врезать. Но привычка сдерживать подобные порывы уже сделалась второй натурой.
— Чего тебе от нас нужно, Дерево! — обратился Федька в указанном направлении, по-прежнему не видя «собеседника».
— Что-то изменилось в отклике, — вдруг произнесла Нинка.
И тут ожили оставленные на берегу визоры. Их слабый сигнал донёсся отчётливо.
— Наблюдатель больше не слышен, — сообщила Мелкая. А Нах-Нах выбрался на сушу и ответил на вызов.
— На вас никто не нападёт, — послышался суховатый незнакомый голос. И всё. Связь прервалась.
— На нас никто не нападёт, — повторил Федька вслух.
— Знаешь, я уже накупалась. Вернёмся? Как раз успеем к ужину.
— Действительно, айда домой.
По дороге к школе ребята не разговаривали.
«Вот ведь какой малости достаточно для того, чтобы в корне изменилось настроение. А ведь такая решимость была у обоих!» — рассуждал мальчик. Кажется, девочка думала то же самое. Они иногда переглядывались, смущённо улыбаясь.
На то обстоятельство, что визоры определили и запомнили номер, с которого был сделан звонок, внимания никто не обратил.
Глава 16
Ожидание Маруси
Маруся любовалась на фотку капитана, которую так ловко удалось раздобыть, вручив ему на прощание «подорожники». Всю серию кадров шлем Нах-Наха снял безупречно, да вот только действительно хороший снимок, где капитан не был бы уж очень удивленным, оказался лишь один. Хотя, ей больше и не надо.
Фотографию отпечатала, заламинировала и хранила в нагрудном кармашке в снайперской книжке. Ровно по размеру получилось, хоть и не подгадывала. Доставала лишь тогда, когда никого не было рядом. На снимке капитан вышел задумчивым и решительным, и в глаза смотрел прямо, как тогда.
Никто из девчонок об их утренней встрече не знал, а Нах-Нах… если его не спросить, так он обычно и не скажет. Нет, в его умение специально сохранить секрет верилось мало, однако ж — вон, сколько времени прошло, а никто её о капитане не спрашивает, напротив даже — пытаются свести с Власовым, что учится с ними с этого года. А тот и рад стараться, то букет цветов подбросит на кровать, то предложит на озеро слетать, хотя на него в воздухе смотреть страшно. Маруське удавалось отделываться от этого поклонника вежливо и не слишком обидно. Он вообще-то забавный, особенно когда смущается.
Хотя все равно неловко было встречать его тоскливый взгляд — прямо как у Фагора, когда тот просится у Федьки на охоту с мегакотиками. Пришлось переключать внимание мальчишки на Стебелька. Получилось не очень — Стебель от неожиданности дала парню в ухо, а Маруську позже чуть не убила. Вот только эффект вышел неожиданно положительный. Мишка теперь просто фанатеет от Стебелька. Если бы ещё эта каланча была к парню поласковей, совсем хорошо бы вышло. Но не судьба — сваха из Маруси оказалась никакая.
Заглядывался на неё не только Власов — замечала, конечно. Однако теперь на фоне Савельева все парни казались сущими детьми, даже те из городских, кто постарше на год-два — и ничего она с этим поделать не могла. Правда, не очень-то и старалась.
Ей бы увидеть ещё раз седого капитана хоть одним глазком, да разобраться в чувствах своих перепутанных. Да увериться — правда ли он ей такое предложил, или послышалось с перепугу. Все же самой себе Маруська честно признавалась, боится она его, как огня. Вот ни к кому такого не испытывала, чтобы сердце замирало и в пятки проваливалось и дыхание перехватывало от одного взгляда. А тут — поди ж ты! Никогда не считала себя трусихой. Вот и сделала фотографию, чтобы привыкнуть, чтобы научиться страху своему в лицо смотреть. Приём известный, от деда ей достался. Должен сработать.
Да только уже больше двух месяцев прошло, от капитана ни слуху, ни духу, а её всё не отпускает. Как посмотрит на фотку, так и нахлынет: «Будешь моей?» — вот что запомнилось ярче всего… И почему сразу не сказала «да»? А вдруг передумает и в другой раз не спросит? От таких мыслей становилось ещё тоскливей. Даже дышать приходилось с усилием, словно что-то стискивало грудь.
Хорошо хоть учеба занимала действительно очень много времени — не оставалось досуга, чтобы горевать и сомневаться. И ещё почему-то жутко хотелось, чтобы хоть что-нибудь произошло.
Впрочем, некоторые странности всё-таки случались. Не так давно подошел к ней Нах-Нах и спросил: «О чем ты мечтаешь?». Маруська хотела было высказать на этот нескромный вопрос, что думает, во-первых, о самих таких вопросах, а во-вторых, о тех, кто их задаёт. Да, сама не ожидая, оробела. Увидела вдруг, как вымахал и повзрослел парень, недавно ещё казавшийся мальчуганом. И смотрит серьезно. Но от язвительности всё равно не удержалась — ляпнула в шутку: «В джакузи понежиться!». Хотя саму эту джакузи отродясь в глаза не видела. Парень задумчиво кивнул и потопал прочь. Опрос, что ли, проводит? Кто его разберет!
Она бы забыла об этой впопыхах смороженной глупости, да только недели не прошло, как привезли в школу эту самую джакузи. Переполоху было! А от кого — никто не знает. И записка еще была, переданная директору ухмыляющимся водителем, а там лишь два слова: «Для девочек».
Сам-то Ксаверий лишь головой мотал, мол, не знает ничего, его дело маленькое — доставить. Нах-Нах вообще глаза расширил, так что добиться от него не удалось ни одного внятного слова. Да и Мелкая всё время рядом с Федькой крутилась, никак не выходило застать его одного.
Джакузи эту, недолго думая, установили прямо в баньке, взамен старой лохани, которую именовали ванной, но по назначению использовали редко. Подключали новинку к электричеству и водопроводу старшеклассники под руководством Вадима Бероева. Даже умудрились с первого раза сделать всё правильно. С тех пор в баньку очередь — только однажды Маруське и удалось понежиться, и то — чисто из принципа, купаться она предпочитала в чистом озере, до которого лету отсюда всего несколько минут. И ведь никому не выскажешь свои подозрения, что без капитана тут никак не обошлось.
Не успела оправиться от этого случая, как произошел второй. Собрались как-то внеурочно всей своей снайперской бандой патроны снаряжать для Марусиной Моси и Стебельковой Драгуновки — тут много работы со стреляными гильзами, с их доводкой на вальцах, вот и сходились компанией, чтобы по операциям разложить работу. Вообще-то в Плёткино из их прошлогодней учебной группы только Маруся со Стебельком учились, да вот Мелкая нынче перебралась сюда — остальные-то в других школах. Ну и Нах-Нах вечно рядом с Нинкой крутится — куда ж без него!
Тут между делом ни с того ни с сего зашел разговор о вине, будто кто из них в этом разбирается. Однако, каждый какую-нибудь марку да назвал. Стебелек вообще всех удивила, перечислив не меньше десятка. Но когда Марусю попросили высказаться, она твердо заявила, что лучше коровьего молока напитка не знает, да посетовала, что при школе коров не держат, а только коз. А козье молоко — совсем не то.
