Андрей Величко - Дом на берегу океана
– Вообще-то мне уже пришла бумага, что клиника воздержится от продления контракта, – вздохнул он, – но идти туда все равно надо.
В ответ я объяснил ему, что это за мир, какой тут идет год, ну и про разницу в скорости протекания времен.
– Это что же, – наморщил лоб Зябликов, – значит, здесь можно прохлаждаться еще два… нет, даже три месяца, и при этом там никто ничего не заметит? Знаешь, а ты не думал насчет заработать на этом деле? Желающих хорошо отдохнуть здесь у тебя и при этом не потерять времени там может оказаться немало. И брать за такие услуги тоже можно будет соответствующе.
Ну вот, подумал я, началось. Вообще-то в моих планах не было так сразу раскрываться перед Женькой. Но, черт возьми, эти планы составлялись на трезвую голову! А реализовывались, блин, на пьяную. И теперь остается только надеяться, что Женя ляпнул свое предложение не подумав. Ибо если он действительно считает, что поступать надо именно так, то…
Увы, клиника тогда может не дождаться своего сотрудника, от услуг которого она собирается отказаться. Он останется здесь. Но пока надо попробовать объяснить свою точку зрения на обрисованные перспективы.
– Замечательная идея. Итак, экспресс-отпуска для состоятельных людей. Подчеркиваю, весьма состоятельных, другие нас не интересуют. Так вот, если не первый, то как максимум третий отдыхающий сообразит – да тут же такие дела можно делать! Без всякого преувеличения на миллиарды. И ты очень скоро окажешься в каком-нибудь подвале, где тобой займутся специалисты по интенсивным допросам. Естественно, перед смертью ты им все расскажешь, и бывший отдыхающий, взяв дело в свои руки, начнет грести искомые миллиарды. Но долго сохранить это в секрете у него не получится, и вмешается более мощный игрок – государство. Отдыхающий повторит твою судьбу, потому как верховенство закона, права личности и все такое прочее – они, конечно, работают, когда речь идет о копейках, а тут дело будет пахнуть уже десятками и сотнями триллионов. Если сомневаешься, почитай про убийства Кеннеди. Всех, а не только президента, а ведь их мочили за какие-то жалкие миллиарды. Это я описал самый оптимистичный сценарий. Если, например, разворачивать это дело в России, получится намного хуже. Согласен?
– Да, пожалуй… – вздохнул Женя. – А ты-то здесь чем занимаешься?
– Сложный вопрос. Поначалу, сразу после открытия первого перехода, все было просто. Построю себе дачу на берегу океана, думал я, и идите вы все на хрен! То есть просто хотел сбежать. Примерно как ты, только меня еще не припекло. Просто противно жить в стране, где власть захватили… эти… их недавно стали называть рентополучателями. Вот так, люди получают ренту за то, что прибрали к рукам страну. Я бы даже сказал – оккупировали.
Женя действительно сдернул в Штаты не просто так. Была попытка раздуть скандал, связанный с тем, что деньги, официально предназначенные для закупки медицинского оборудования, шли на строительство дворца некой шишки. Но неудачная. Один из правдолюбцев сел за мошенничество, другой скоропостижно скончался, а кое-кто, в том числе и самым краем причастный к этому делу Женя, успел слинять.
– Так вот, – продолжил я, – поначалу была мысль просто сбежать сюда, и все. Но потом… ты только не смейся. Да, ту страну, что когда-то была у наших отцов и самым краешком у нас, мы уже потеряли. Но тут-то можно создать другую! С теми же целями. Где ценность человека будет определяться не тем, сколько он намошенничал, наворовал или награбил, а тем, сколько он сделал для людей! И создавать ее надо, учитывая печальную судьбу первой попытки. То есть так, чтобы эта новая страна никогда, ни при каких условиях не могла повторить судьбу отнятой у нас.
– И ты знаешь, что для этого нужно?
– Самое интересное – да, действительно знаю. То есть знаю – что, но пока не представляю в деталях – как этого можно добиться.
– И что же?
– В основе государства должен лежать очень простой принцип – разделения денег и власти. То есть если у человека много денег – власти у него быть не может. Если он обладает властью, то не может иметь много денег. Да, абсолют в природе не встречается, и, как ни крути, у миллиардера будет хоть и очень маленькая, жестко ограниченная, но все же властишка. А даже у самодержавного монарха в кармане может случайно заваляться рубль-другой. Но все же основным законом государства должен стать запрет конвертации власти в деньги и денег во власть. И никаких смягчающих обстоятельств в этом деле быть не может. Как этого достичь, я не знаю. Но у меня еще много времени.
– Да-а, дела, – вздохнул Женя. – Я ведь действительно подумывал вернуться в Россию, но как-то оно довольно стремно, чревато сроком или несчастным случаем. Это самое… ты иммигрантов принимаешь? И кстати, действительно веришь, что у тебя может хоть что-то получиться?
– Глаза боятся, а руки делают, – усмехнулся я. – А ты, значит, захотел сюда? Но учти, что тут свирепствует совершенно однозначный приоритет общественного над личным. То есть честно предупреждаю, что от тебя очень скоро потребуется готовность к самопожертвованию. Не страшно? Тогда слушай задачу. Итак, неподалеку от этого острова есть еще один, которому до недавнего времени угрожала демографическая катастрофа…
Глава 20
Вот и опять «Аврора» режет носами чуть подернутую волнами поверхность океана, неся нас к Питкэрну. Ровно урчит генератор, а оба паруса ему помогают. Красота!
Женя так и вовсе был в восторге, ибо до этого момента вообще ни на чем не плавал, даже на речном трамвае. Кроме того, он предвкушал свой грядущий подвиг во имя демографии. Мне тоже не было причин расстраиваться – ветер умеренный, но он есть, погода прекрасная, а добыча за неделю пребывания в Америке радовала хомячьи инстинкты.
Патронами «9х19 Para» для «глока» я затарился по самое дальше некуда, купив четыре с половиной тысячи штук. И, не удержавшись, приобрел под них бразильский «Таурус-92», лицензионный клон «беретты» с тем же номером, соблазнившись умеренной ценой в триста тридцать баксов. То есть покупал, конечно, Женя: у него для этого была какая-то карточка. А я только говорил, чего надо, и финансировал процесс.
Большая часть была приобретена на так называемом ганшоу – нечто вроде оружейной ярмарки, на которую нам пришлось ехать за сто с небольшим миль.
Место действия оказалось ангаром наподобие крытого рынка, за вход в который пришлось заплатить по доллару с носа. И внутри это тоже был самый обычный рынок, только очень чистый и не совсем привычный российскому человеку.
Продавалось тут все, что имело хоть какое-то отношение к оружию. И из всех стран мира, включая, естественно, Россию. На одном из прилавков с русским оружием я с удивлением увидел пневматический «кастрат», за которого просили всего тридцатник. Но его, понятное дело, мы покупать не стали. Зато приобрели две «моси», причем одну двенадцатого года выпуска и основательно ушатанную. Вторая была помоложе, всего семидесяти лет от роду, и поновее.
Эти винтовки я брал не как собственно оружие, а в качестве образцов, поэтому патронов к ним было приобретено немного. А для боевого применения тут же были взяты две девяносто восьмых маузерки, обе в очень хорошем состоянии. И две тысячи патронов к ним.
В принципе можно было купить и больше, но основной моей задачей было приобретение не столько самого оружия, сколько деталей, материалов и приспособлений для его самостоятельного производства. То есть стволов – как нарезных, так и гладких, гильз, капсюлей и даже небольших станочков для снаряжения патронов. Это вообще продавалось совершенно свободно, с возможностью заказа через интернет, чем мы и воспользовались. Порох тоже приобрели, но немного, килограммов десять. Потому как его сколько ни запасай, все равно не хватит, и выход только в развертывании производства на месте.
Ручных пулеметов на этом ганшоу не продавалось, но я и не очень расстроился – больно уж много патронов сожрет такая игрушка. Револьверов тоже не покупал, ибо как образцы они были не нужны, их устройство я и так знал неплохо. А вот гильз «.357 магнум» купил довольно большой мешок. И сотню готовых патронов, потому как Женя тоже решил вооружиться и на свои деньги приобрел здоровенный «Кольт Питон».
И, наконец, в качестве образцов я взял два помповых «ремингтона», потому как не очень хорошо представлял себе устройство ружей подобного класса.
По завершении покупок и переправке их на Хендерсон я купил точно такую же «Селку», что привез сюда, специально ее покоцал для придания потрепанного жизнью вида, после чего Женя отвез меня в аэропорт.
Дальше я из Москвы перебрался на остров, а оттуда – вновь к Женьке, по наводке оставшегося у него «сварочного аппарата». Причем, как оказалось, очень вовремя. Не успели мы решить, когда отправляться на Хендерсон – сейчас или все-таки завтра, – как к дому подъехала полицейская машина, и вопрос снялся сам собой. Хрен их знает, зачем явились блюстители порядка. Наверное, кто-то стукнул, что брошенный женой и уволенный с работы Женя начал лихорадочно вооружаться. В общем, он в темпе написал записку, что на самом деле его уже почти бывшая жена связалась с явным бандитом, в силу чего он, Зябликов, сильно опасается за свою жизнь, и мы отчалили. Пусть теперь американская полиция разбирается, куда делся объект ее интереса.
