Руслан Мельников - Муранча
Все равно! Догнать! Илья упрямо бежал дальше. Вперед. Гнался вслепую, не видя цели. Трехпалый не мог уйти далеко.
Туннель закончился внезапно. Илья снова оказался в широком подземном зале. Судя по всему, это была еще одна недостроенная станция синей ветки. Вероятно, ЦГБ. Центральная городская больница — так, по идее, называлась станция, расположенная за Пушкинской.
Света здесь было больше. Да и народу — тоже. Возле выхода из туннеля горел костер. Взгляд Ильи метался из стороны в сторону, но не находил проклятого капюшона.
Упустил! Неужели упустил?!
Шатаясь, словно пьяный, и тщетно пытаясь отдышаться, Илья по инерции двигался вперед, натыкаясь на людей.
— Эй, осторожней! — раздраженно рявкнул кто-то в самое ухо. — Глаза разуй!
— Совсем, блин, на ногах не стоит! — мелькнула в поле зрения чья-то недружелюбная физиономия.
Еще кто-то молча пихнул его, кто-то оттолкнул…
Точно упустил! Или… Или, может быть, беглеца от него спрятали?
* * *На глаза попался боковой туннель-ответвление, уходящий куда-то вправо и резко, очень резко — вниз. В глубине туннеля горел еще один костерок, слегка освещавший ржавую бочину какой-то диковиной машины непонятного предназначения. В слабом свете не понять, что это. Интересно, зачем «синие» затащили сюда технику? Или никто ее не затаскивал? Или она просто стоит здесь с начала Войны?
Возле костра кучковались вооруженные люди. Что они там охраняют? Машину? Туннель?
Или Сапера? Что, если поискать там? Илья решительно направился к туннелю.
— Стоять! — Ему перегородил дорогу вынырнувший из полумрака автоматчик.
Человек был длинный, худющий как смерть, костлявый и невзрачный. Даже автомат не способен был придать этому цэгэбэшному жукоеду грозный вид. Но тот факт, что боковой туннель охранялся и со стороны станции тоже, Илья отметил сразу.
Он и не подумал останавливаться. Пошел напролом, оттесняя хлипкого костлявого автоматчика.
— Куда прешь?! — взвизгнул тот.
Приклад калаша больно саданул по плечу. И словно спусковой крючок кто-то нажал. Илья перехватил автомат левой рукой. Правой — срубил слабые тонкие руки «синего» с цевья и рукояти. Отбросил оружие в сторону. Схватил автоматчика за грудки.
— Где?! — заорал в перепуганное и перепачканное лицо со впавшими глазами и щеками.
— Да какого! — возмутился жукоед. — Пусти!
— Где он, я спрашиваю? — Илья хорошенько встряхнул «синего».
— Кто где?
— Сапер где?
— Какой еще, на хрен, сапер?!
— Я ищу трехпалого мужика в сталкерском плаще! Где он?! — Илья тряхнул свою жертву снова.
— Отвали, слышишь! Грабли убери! Не знаю я никакого трехпалого!
— Где?! Где?! Где?! — продолжал яростно трясти непонятливого жукоеда Илья.
Голова на тощей шее мотылялась из стороны в сторону. «Синий» ругался, брызжа слюной.
— Эй, отпусти его! — К ним начал подтягиваться народ. Илья не отпускал.
— Где?! — требовал он ответа. У них у всех. Церемониться с ним не стали. Навалились толпой. Пару раз съездили по морде. Схватили за руки. Разжали пальцы. Отцепили от тощего автоматчика. Скрутили…
— Кто такой? — В лицо ударил свет фонаря.
Илья не слушал и не слышал обращенных к нему слов.
— Где?! — снова крикнул он. Попытался вырваться. И получил в челюсть. Да так, что перед глазами заплясали звездочки.
Столпившиеся вокруг люди уже его обсуждали:
— Че-то я раньше этого типа не видел?
— Откуда он взялся?
— Из «пушкинского» туннеля вроде выскочил.
— Я в туннеле всех знаю. Да и на Пушкинской тоже. Не из местных он.
— А из каких тогда?
— Хрен его знает. Псих какой-то залетный.
— Может, «красный». Ну, которые с «Ворошиловки» прорвались?
— Точно! С красной ветки, урод!
— Слышь, краснопузый, ты чего сюда приперся?
— Где-е-е?! — прохрипел Илья.
Дернулся снова. Боднул кого-то головой. Почти вырвался. И…
— Ах ты ж, падла красная! — в очередной раз напоролся на чей-то крепкий кулак.
Потом уже другой кулак нашел его сам. И еще один. Ударили снова. И опять. Жукоеды свалили Илью с ног. Принялись пинать. Беспорядочные удары посыпались со всех сторон. Кто-то пустил в ход приклад.
— Пре-кра-тить! — Над группкой линчевателей прогремел чей-то властный голос, но, увы, не возымел действия.
— Прекратить, я сказал!
Грянул пистолетный выстрел.
Вот теперь избиение остановилось. «Синие» неохотно расступились. Стало тихо.
* * *Илья медленно поднялся. Полученная взбучка не прошла даром: сознание худо-бедно прояснялось. Теперь он способен был думать не только о растворившемся в воздухе Сапере, но и адекватно воспринимать окружавшую действительность.
Из плотного кольца жукоедов вышел невысокий жилистый мужик. Возраст — где-то под полтинник, но волосы уже совершенно седые. Под кустистыми бровями щурятся умные проницательные глаза. На бедре — расстегнутая кобура с макаровской рукоятью.
Вот, значит, кто стрелял. И вот из чего…
Убитых и раненых поблизости не наблюдалось. Видимо, выстрел был произведен вверх, ради привлечения внимания. Пуля, наверное, где-то застряла, и обошлось без рикошетов.
— Что стряслось? — Седой вел себя как командир всей этой кодлы. — Кто самосуд учинил?
Он скользнул холодным взглядом по толпе. «Синие» угрюмо молчали и отводили глаза.
— Ну? — В голосе седого отчетливо звякнула сталь.
— Да тут такое дело, Метрострой, — подал голос костлявый автоматчик, из которого Илья чуть не вытряс душу. — Тип этот, — костлявый кивнул на Илью, — в наш туннель рвался, драку вот устроил.
«Метрострой? — удивился Илья. — Странная какая-то кликуха».
Седой уставился на него:
— Ты кто такой?
Ответить Илье не дали. Снова встрял давешний автоматчик:
— Он это… вроде из «красных», Метрострой.
Люди вокруг возмущенно загудели.
— Тихо всем! — потребовал Метрострой. Взгляд его прищуренных глаз снова уперся в Илью. — Говори. «Красный»?
— Да, — не стал отрицать Илья.
— Как звать?
— Илья… Колдун.
— Ну и что ты тут делаешь, Илья-Колдун?
— Я гнался… — буркнул Илья.
— За кем?
— Человек в сталкерском капюшоне…
Метрострой пожал плечами:
— У нас многие в капюшонах ходят. Здесь, знаешь ли, не красная линия — отделки никакой, сверху то земля на голову сыплется, то вода капает.
— У него три пальца на правой руке… — уточнил Илья. — Где он?
Метрострой обвел своих жукоедов вопросительным взглядом.
— Не было никого, окстись! — снова заговорил тощий автоматчик, обращаясь уже к Илье. — Ты один выскочил из туннеля как ошпаренный. Я сам видел. Больше никто на станцию не выходил.
— Никого? He было? — Илья растерянно смотрел по сторонам. — Никто? Не выходил?
— Ты уверен, Мосол? — Седой бросил взгляд на подчиненного.
Мосол… Илья отстраненно подумал, что лучше клички для этого ходячего скелета и не придумать.
— Точно никто, кроме него, — короткий кивок на Илью, — из туннеля не выходил?
— Да сто пудов! Зуб даю! Возле «пушкинского» туннеля костер вон станционный горит. Все видно.
Илья опустил голову. Что же это такое получается-то?
— Э-э-э, да у тебя никак глюки! — с сочувствием протянул Метрострой, внимательно глядя на Илью.
Илья не ответил. Глюки… Может быть, и они. Даже, скорее всего. Реальные люди ведь не исчезают без следа. Так за кем же он тогда гнался? А ни за кем!
Мало ли что могло померещиться в причудливой игре света и тени. Мало ли какой финт могло выкинуть сознание отвыкшего от человеческого общества и вдруг попавшего в самый круговорот событий отшельника-одиночки.
Да, похоже, то, что он видел, было не бестелесным призраком прошлого даже, а обычной гал-лю-ци-на-ци-ей!
Придется признать это. Придется с этим смириться. И жить с этим ему придется тоже. Сапер мертв, а бегать за мертвецами — неблагодарное дело. Прости, Оленька, извини, Сергейка. Месть отменяется. Некому мстить потому что.
Он повернулся. Собрался уходить. Дорогу тут же заступил бдительный Мосол.
— Куда? — спросил в спину Метрострой.
— На Пушкинскую, — ответил Илья. — У меня там дело.
— Какое дело?
— Важное, — огрызнулся Илья.
«От которого я сбежал».
— А если подробнее?
— Надо помочь одному человеку с муранчой разобраться.
— С муранчой? Даже так? — Седой хмыкнул. — И какому ж такому человеку ты в этом помогать собрался?
Вот любопытный этот Метрострой, а! Или недоверчивый просто?
— Сталкеру одному, — буркнул Илья. — Казаку.
— Ты знаешь Казака? — Метрострой вдруг оживился.
— Знаю.
— И он что, тоже сейчас на Пушкинской?
— Да.
— Ну, так скажи ему, что я его жду. Скажи — наш уговор насчет разведки подметро остается в силе. Пусть сам приходит и людей приводит, кого сможет собрать. И ты тоже приходи… Если захочешь. В случае чего — спросишь Сергея Валерьевича. Или Метростроя. Меня здесь все знают.
