Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
Разведчики разбили лагерь и переночевали. Утром они проехали по ельнику назад. И нашли поворот, пропущенный в первый раз из-за того, что ведущая от него колея уходила назад, практически параллельно той дороге, по которой они двигались из деревни. Только первая шла напрямик, а вторая вела в обход заболоченной низины. Это было странно — неужели Бритва решил вернуться?
Странно или нет, но Виссарион твердо решил выяснить все до конца — «Гелендваген» свернул на найденную дорогу. Ехали долго. С каждым пройденным километром дорожка расширялась, пока не влилась в «магистральную трассу», соединяющую две большие (по десять дворов) деревни, из которых разведчиков обстреляли два дня назад.
На этот раз соваться дуриком к обнесенным высоким тыном домам ребята не стали. Закидав джип ветками в кустах на дальнем краю окружающих поселение полей, парни собрались на импровизированный военный совет.
— Кажется мне, что это не простые крестьяне! — глубокомысленно заметил Борода. — Надо бы их взять за яйца да покрутить в разные стороны…
— Миролюбиво вопрошая: где вы, суки, Бритву спрятали! — с улыбкой подхватил Кот.
— Разговорчики! — рявкнул лейтенант, и сержанты шутливо приняли строевую стойку. — Когда кажется, креститься надо!
— А вот я думаю, что нет там Бритвы! — задумчиво сказал Пашка. — Мы ведь, по сути, круг сделали. Получается, что и он тоже по кругу ездит?
— Да, — подумав, согласился Виссарион. — Не стал бы он так делать. Но проверить этих воинственных землепашцев все-таки нужно! Вдруг они что-нибудь знают. Сделаем так: скоро стемнеет, так мы на разведку сползаем и языка возьмем. Идем втроем, Пашка остается сторожить джип.
Пашка не возражал. Специальной подготовки, как эти парни, он не проходил, бесшумно ползать не умел. Они профессиональные разведчики, им и карты в руки.
— А не проще дождаться, когда они в поле выйдут, и там кого-нибудь прихватить? — спросил Кот.
— А они наверняка в поле с оружием ходят. И часового выставляют! — ответил Пашка. — Это же вольные крестьяне, за ними клан не стоит, вот и привыкли хорониться!
— Хм, а у нас крестьяне в поля с оружием не ходят! — заметил Кот. — Я сам из деревни, знаю…
— Так ваших целая армия охраняет! — сказал Пашка. — А здесь дикие земли! Если покровителя нет, то народ сам за своей безопасностью следит!
— Варварство! Феодализм какой-то! — хмыкнул изучавший в школе историю сержант Бородулин.
— Ты, Борода, когда ругаешься — переводи! — посоветовал приятелю необразованный Пашка. — Или ругайся матом, чтобы окружающим понятно было!
Южане весело заржали. А отсмеявшись, Виссарион решил получше расспросить главного специалиста по местному сельскому хозяйству.
— А ты не в курсе, Паша, они часовых на ночь выставляют?
— В обязательном порядке! — кивнул Пашка. — Как правило, один у ворот, а второй рядом с билом, чтобы в любой момент можно было тревогу пробить.
— Набат, что ли? — уточнил Борода.
— Не знаю! — не понял вопроса Скорострел.
— А периметр они не охраняют? — продолжил расспросы Виссарион.
— А смысл? — удивился Пашка.
— Ну, кто-нибудь перелезет через тын и…
— И что? — усмехнулся бредун. — Грабли с лопатой со двора утащит? В дом бесшумно не проникнешь, в амбар, овин и курятник — тоже. Толку-то — через забор лезть!
— Да ты не понял! — досадливо поморщился Виссарион. — Я хочу сказать, что ночью можно ввести в деревню войска, а утром крестьяне проснутся, а на улице уже новая власть!
— Если крестьяне под кланом ходят, то им такой захват по фигу! — подумав, ответил Пашка. — Приедут бредуны и отобьют деревню. А если вольные, как здесь… То… не знаю. Мелкую шайку они сами расколошматят, когда проснутся, а большой клан людей через тын ночью посылать не будет. Лучше приехать днем с пулеметами, да и договориться миром.
— С пулеметами да миром? — расхохотался Виссарион, и сержанты охотно подхватили смех командира. — Да, блин… умеете вы тут договариваться! Как там говорится? Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом!
— Ну да, как-то так! — совершенно серьезно подтвердил Пашка. — И еще вам совет — взрослых мужиков не берите — толку от такого «языка» не будет!
— Это еще почему? — удивился Виссарион. — Мы можем любого разговорить!
— Да вы его хоть на ремешки порежьте тупыми ножами! — усмехнулся Пашка. — Ничего не скажет, сколько раз пробовали… Упертый народ! Вы лучше девку какую поймайте или бабу молодую. Эти сразу расколются и все сами расскажут. Их даже бить не надо, не то что пытать…
— Ага, — принял информацию к сведению Виссарион. — Учтем! Еще вопрос: если мы во двор проберемся и возле сортира засаду устроим, поймаем кого?
— Точно — нет! Они ночью во двор не ходят — гадят в горшки. Да и во дворе наверняка собака, а то и не одна — бесшумно не залезть! Берите часового у ворот и не парьтесь. Там, как правило, пацаны дежурят или девки — как раз то, что нам нужно. Мы ведь не упыри какие, чтобы живых людей мучить?
— Правильно, Паша! — одобрительно закивали головами южане.
За разговором не заметили, как сгустились сумерки. Разведчики осмотрели оружие и запасные магазины, попрыгали на месте, проверяясь на стук и бряк. Все было в порядке.
— Ну, с богом, пошли! — скомандовал Виссарион. Сержанты бесшумно скользнули в темноту. — А ты, Пашка, если с нами что случится — не пытайся отбить, а сразу рви на место сбора, понял? — напоследок напутствовал бредуна лейтенант.
— Понял, понял! — кивнул Скорострел и буркнул себе под нос, когда спина командира исчезла во мгле: — Сам разберусь, что делать, не маленький!
Он удобно устроился на еще теплом капоте джипа и приготовился ждать. Ночь была тихая, в деревне, естественно, не светилось ни единого огонька — керосин слишком дорог, чтобы жечь его для развлечения. Пашка даже не заметил, как незаметно задремал, пригревшись.
Разбудил его выстрел. Судя по положению луны, с момента ухода разведчиков прошло около двух часов. Поэтому они с высокой вероятностью находились именно там, где стреляли — в деревне.
«Спалились, черти! — подумал Пашка, забираясь на крышу автомобиля и прислушиваясь. — Но собаки вроде не брешут, странно… На чем же они спалились?»
Раздался еще один выстрел, и сразу после него два десятка псов подняли жуткий лай. В ясно видимой при свете неполной луны серой ленте забора вдруг образовалась черная дыра — распахнулись ворота. В проеме что-то блеснуло. Пашка пригляделся — по дороге двигались несколько человек. Сколько точно — распознать при таком освещении на расстоянии в пятьсот метров не представлялось возможным.
«Это, наверное, парни языка тащат! — сообразил Пашка. — Надо подъехать ближе, подхватить их!» Он залез в джип, завел с третьей попытки остывший мотор и тихонько тронулся с места, маневрируя буквально на ощупь — лампы в фарах автомобиля приказали долго жить сразу после Тьмы. Выбравшись из кустов на дорогу, он прибавил скорости, но не сильно — колея едва просматривалась перед капотом. Все равно проехать до бегущих по дороге людей оказалось делом полуминуты. Не доезжая до них тридцати метров, Пашка притормозил и высунулся в окно, приглядываясь. Ему показалось, что он видит больше, чем четырех человек.
Так и есть — впереди бежали трое, причем двое по бокам тащили того, что посередине, практически волоком. А за троицей виднелся почти десяток фигур.
«Твою мать! Это же мужики разведчиков преследуют! А те, видимо, раненого тащат! — понял Пашка. — Эх, не повезло ребятам! Надо помочь!»
Не глуша движок, Пашка выскользнул из-за руля и вскарабкался в кузов. Старенький ДШК звонко клацнул затвором, и тут же гулкая очередь крупняка разорвала тишину. В самый последний момент Пашка передумал стрелять по толпе преследователей, взяв прицел на палец повыше. Трассирующие пули прошлись точняком над самыми головами мужиков, шевельнув волосы на макушках. Крестьяне мгновенно упали на землю и прикинулись ветошью.
Троица преследуемых добежала до «Гелена». Между Виссарионом и Бородой болталось нечто худенькое, на сержанта Котова непохожее. Разведчики рывком закинули «трофей» в кузов. Лейтенант влез за руль, а Борода запрыгнул на подножку.
— Ходу! Раздолби вас злоебучим пробегом, ходу! — заорал Пашка, увидев, что мужики поднимают голову. Стрелять на поражение по этим дуракам ему не хотелось.
Виссарион рванул задним ходом, крутя руль на чистой интуиции. Оторвавшись метров на двести (и чуть не влетев в какую-то яму), лейтенант развернул «Гелендваген» и двинулся прочь от деревни уже в более спокойном темпе. Борода влез в кузов и устало привалился к заднему борту.
— Что случилось? Где Кот? — спросил Скорострел, когда они, проехав в кромешной мгле пять километров, остановились на привал.
