Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
— Резонно! — заметил Виссарион. — А что же они тебя здесь бросили?
— Почему бросили? Я сам остался! — гордо ответил старик.
— И не боишься?
— Чего мне бояться? — удивился дед. — Смерти? Я уж который год под ней хожу! Мне уж за сотню перевалило! Я ить еще коммунистов застал, да… При Сталине родился, и аккурат в то лето большая война с немчурой началась.
— Вот что, дедушка, мы тебя трогать не будем! Да и не собирались, если честно. Мы не какие-то там бредуны, — сказал лейтенант, покосившись на Пашку. — Мы солдаты регулярной армии Республики Югороссия!
— Ох, ты ж! — старик даже хлопнул по коленкам ладонями. — Прямо-таки настоящие солдаты? А может, у тебя и документик есть?
— Нет, — смутился Виссарион. — Мы же здесь в разведке, какие могут быть документы?
— А, ну да, ну да, — покладисто согласился старик. И было видно, что гостям с далекого юга он не верит. — Действительно, какие в разведке документы? Так, а что же вы здеся разведываете?
— Бандитов ловим! — заявил лейтенант. — Они на двух грузовиках передвигаются. Таких больших, на шести колесах…
— На «КамАЗах», что ли? — деловито уточнил дед. — Ты, парень, нормально говори. Я ить старый, а не слабоумный!
— Да, на двух «КамАЗах», — кивнул Виссарион. — Один с зеленой кабиной, другой с оранжевой. Клановые знаки на решетках отсутствуют. В одном из них десяток молодых девчонок везли.
— Ага, ага… — пробормотал старик. — А вы, стало быть, за девчонками охотитесь?
— Нет, — возмутился лейтенант. — Эти девушки были похищены в Югороссии! Мы хотим их освободить!
— Ага, ага… понятно! — снова буркнул дед. — А скажи-ка, парень, как самую младшую из них зовут?
— Таня! Ее зовут Таня! — первым сообразил Пашка. — Так ты их видел, старый хрыч, и дурака тут валяешь?
— Видел, как не видеть, — не стал отпираться старик. — Я, ить, постоянно здеся сижу. Как на дороге мотор-то заревет, так мои сынки детишек в охапку и в лес, а я здесь остаюсь. Вот и в тот раз слышим — за дальним оврагом дизель стучит. Я, стало быть, выхожу, сажусь… А через четверть часа вижу — едут. Сюда от дальнего оврага доехать столько времени выходит, что мои сбежать успевают.
— Короче, старый, что дальше было? — прикрикнул на деда Пашка.
— Так я и говорю — только я вышел, сел, а они уже и едут. На двух «КамАЗах». Один с зеленой кабиной, другой с оранжевой. Да, значков этих, что бредуны на машинах малюют, — в этот раз не было. Только мы-то знаем уже — без значков как раз самые опасные и ездят. Настоящие бандиты. Ну, думаю, тут тебе и конец уже, Егор Петрович. Это меня так зовут, — пояснил старик. — Если те, которые со значками, нас и не трогают никогда, ну что с нас взять, то эти выродки, прости господи, всякой мелочью не брезгуют, да еще и прибить могут просто так, для развлечения.
Теперь парни слушали старика, не перебивая.
— Подъехали они, значит, остановились, — продолжил Егор Петрович. — Вышли. Шесть здоровенных лбов, все с автоматами. А один, что за главного у них, тот постарше и вроде как еврейчик. Но они его уважительно князем звали. Двое да князь этот у машин остались, а остальные деревеньку проверили. А что тут проверять-то — три двора? Ну, тогда еврейчик этот меня спрашивает: мол, где все, куда делись? Я ему, как вот вам, и отвечаю: сбегли все в лес. Ну и хрен с ними, говорит он, нам же проще. Где у вас вода? Я колодец показал. Тогда они и вывели девчонок. Полтора десятка. Молоденьких. И еще один старик с ними был, с бородкой такой короткой, аккуратной, сразу видно, что интеллигент. Вывели его вслед за девками, а у него руки связаны за спиной…
— Дядя Толя! — воскликнул Скорострел. — Так он все-таки жив!
— Родственник? — зыркнул на Пашку Егор Петрович.
— Он мне как отец! — ответил Паша.
— Ага, ага… — пробурчал старик и замолк, делая какие-то выводы.
Ребята терпеливо ждали продолжения.
— Как вашего старшего зовут? — внезапно спросил Егор Петрович.
— Полковник Пирогов! — ответил Виссарион. — Юрий Петрович.
— Ага, ага, — сказал дед и снова задумался.
Парни, переглянувшись, снова приготовились внимательно слушать.
— Так вот, вывели их, стали водой поить, — через пару минут продолжил Петр Егорович. — А самая молоденькая все за стариком этим ухаживает, дядей Толей его называет. Просила с него веревки снять, да князь этот отказал. Начали их поить по очереди — ковшик-то всего один. А пока они пили, девчонка ко мне на скамеечку подсела, да и говорит тихо-тихо: «Меня Таней зовут». Ты, мол, дедушка, как увидишь Юрия Петровича Пирогова, скажи ему, что мы живы, а куда нас везут — не знаем. Тут этот князь орать начал, чтобы быстрее пили. Заторопился чего-то. Те давай грузиться, а он подходит ко мне и пистолет ко лбу приставляет. Ты, грит, свидетель, дед. Ну, все, думаю, прощай, солнышко… А старик тот, кого Таня дядей Толей называла, говорит ему: что же ты, Борис, совсем фашистом стал! Ну, князь этот плюнул, пистолет убрал да пошел. Сели они в «КамАЗы», да уехали.
— Когда это было? — быстро спросил Виссарион.
— Так дня три назад! — что-то подсчитав на пальцах, ответил старик.
— И куда они поехали?
— В ту сторону! — указал рукой направление Егор Петрович.
— Спасибо тебе, дедушка! — поклонился старику Виссарион и, запрыгивая в машину, скомандовал: — Погнали!
Джип рванулся с места и мгновенно исчез за околицей.
— Неужели и правда солдаты? — вслух подумал старик, бодро вставая со скамейки. — Ну, что же… Пора звать моих домой!
Через минуту в слуховом оконце чердака появилось белое полотенце.
Всего этого ребята уже не видели, мчась по колдобинам через лес. Так, словно с визита Бритвы прошло не три дня, а всего полчаса. И только когда «Гелен» въехал в болотистую низину и под колесами громко зачавкало, Пашка слегка притормозил, вглядываясь вперед. На подсохшей грязевой корочке вдоль колеи отчетливо виднелись следы колес. Старик не обманул — грузовики прошли именно здесь.
Через пять километров дорога пошла на подъем и привела «Гелендваген» в густой ельник. Густые еловые лапы то буквально лезли в окна, то отодвигались в сторону на добрый десяток метров, образуя на пути крохотные полянки. Лучшего места для засады и не отыскать. Ребята удвоили бдительность, а Кот вылез из кабины и привел в готовность стоящий в кузове ДШК.
Но меры предосторожности оказались излишними — пара часов неспешной езды, и бампер джипа уперся в завал из поваленных ветром сосновых стволов. Разведчики вышли из машины и осторожно проверили окрестности. Бурелом тянулся на добрых два десятка метров вперед и на сотню метров поперек пути. Как-либо миновать его или объехать не представлялось возможным. Да и фактически было ненужным — за завалом дороги не было. Вообще.
— А может, бревна эти здесь для антуража лежат? — предположил Борода. — Я про такое в книжке про войну читал. Засека называется. От врагов закрываться. Для всех непреодолимое препятствие, а для хозяев оставлены скрытые проходы. Надо только поискать!
До самой темноты ребята лазили по бурелому, рискуя поломать в завалах ноги. Но никакого прохода не нашли. Да и стволы выглядели упавшими по естественным причинам — основания были расщеплены, а не срублены или отпилены. И лежали здесь довольно давно — успели порасти мхом, который, кстати, выглядел совершенно нетронутым.
— Никто через эту засеку не проезжал! — резюмировал итог поисков Виссарион. — Они где-то раньше свернули, а мы поворот профукали! Завтра поищем, а сейчас давайте разбивать лагерь да спать. Жопой чувствую — денек предстоит еще тот. Эх, жаль, что мы рации не взяли. Сейчас бы связались с ребятами и вызвали их сюда. Вместе и искать веселей!
— А может, вернуться на место сбора? — предложил Кот.
— Так до контрольного срока еще восемь дней! — отрезал лейтенант. — Предположим, что мы доедем дня за два… И что? Почти неделю куковать? И что мы полковнику скажем? Видел какой-то старик искомые «КамАЗы», а они в ельник заехали и пропали!
— Да, за такое сообщение командир по головке не погладит! — согласился Кот.
— Надо тут все облазить, поворот найти и до самого места назначения Бритву проследить! — сказал Пашка. — А если там у него какая-то нора есть — разведать, как там все устроено. Сколько с ним людей, какое оружие и прочее. И только после этого ехать на место сбора!
— Пашка дело говорит! — согласился Виссарион. — Так и поступим! Только, сдается мне, что он не в схрон едет.
— А куда? — удивился Кот. — Тут же глушь кругом!
— Мне тоже кажется, что он не прятаться едет! — кивнул Скорострел. — Спрятаться он гораздо ближе мог. Он торговать едет!
— Чем? — в один голос воскликнули Кот и Борода.
— Не чем, а кем! — со злостью в голосе сказал Виссарион. — Девчонками нашими. Видимо, товар это дорогой, раз он, сука, только их из дворца прихватил.
