"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

А может, он специально «закупорился», чтобы горячий воздух с улицы не проникал, в этом тоже есть своя сермяжная правда. В любом случае, меня это должно интересовать в последнюю очередь.

Я поднялся на третий этаж и уже собрался было звонить, как почудилось, будто бы с той стороны двери раздался сдавленный крик. Я постоял, прислушиваясь, но больше никаких подозрительных звуков из квартиры не услышал. Да и не подозрительных тоже. Ладно, будем звонить. Надавил на кнопку дверного звонка так же, как Витёк звонил в прошлый раз – два коротких и один длинный. Осталось ждать, когда щёлкнут замки, откроется крепкая металлическая дверь и на пороге появится одетый в «адидасовский» спортивный костюм «Басилашвили».

Однако минуло полминуты, минута, а с той стороны не происходило никакого движения. Хм, странно, вроде должен меня ждать. Я снова позвонил, и вновь никакой реакции. Третий звонок также не принёс результата. Ко всему прочему я стукнул в дверь пару раз кулаком – естественно, с нулевым эффектом.

Что-то не нравится мне всё это. Явно же кто-то кричал изнутри, а потом – тишина. Может, милицию вызвать? А может, я просто себя накручиваю, что если там и впрямь никого нет, а крик – всего лишь игра моего воображения? Представляю картину: милиция прибывает на место, находят слесаря, тот вскрывает дверь (как бы дисковая пила не понадобилась), потом проникают внутрь и видят, что в квартире никого нет. Импортных вещичек тоже нет, склад у Вадима Николаевича в соседней квартире, но тем не менее. А тут появляется сам хозяин с парой комплектов тарелок для ударной установки и при виде такой картины хватается за сердце.

Вообще-то, как я понял, ему эти тарелки должны были домой привезти, но кто его знает, может, он решил не привечать дома посторонних, и «забил стрелку» где-нибудь неподалёку?

Конечно, про милицию это я зря подумал, в квартиру к Вадиму Николаевичу так просто не вломишься, а он – человек весьма осторожный, хоть, если верить Вите, и имеет подвязки как с криминалитетом, так и с органами правопорядка.

Я приник ухом к двери, пытаясь хоть что-то расслышать, и у меня тут же возникло ощущение, будто с той стороны кто-то тихо дышит. Показалось? В любом случае всё страньше и страньше, всё чудесатее и чудесатее, как говаривала незабвенная Алиса, оказавшись в Стране чудес.

Я спустился вниз и, подумав, решил обойти дом с другой стороны. У Вадима Николаевича, насколько я успел заметить в прошлый раз, так называемая квартира-распашонка, то есть два окна выходят на внешний двор, и два окна – ещё одной (третьей, наверное) комнаты и кухни – выходят во внутренний двор. Может, здесь я что-то сумею разглядеть.

Во внутреннем дворе дома было тихо и пустынно, старая и, такое ощущение, никому не нужная сушилка, из одного конца которой в другой была протянула уже подгнившая бельевая верёвка, обвита плющом, а дальше идёт ряд деревянных сараев, местами покосившихся, по виду которых можно предположить, что они явно довоенной постройки.

Я посмотрел вверх. Комнатное окно также наглухо закрыто и прикрыто портьерами, а вот кухонное… Пёстрые занавески весёлой расцветки сдвинуты не до конца, а форточка приоткрыта! Причём форточка здоровая, в четверть самого окна. Все окна, как я заметил, в этом доме какие-то нестандартные, то ли с дореволюционных времён, то ли, наоборот, новомодные, при этом краска на всех относительно свежая. А самое главное, рядом с кухонным окном, буквально в метре, проходит пожарная лестница, по которой можно подняться и оказаться к этой самой форточке максимально близко. Как-то слишком легкомысленно со стороны Вадима Николаевича, на его месте, опасаясь форточников, я либо конструкцию окна поменял бы, или хотя бы поставил решётку (естественно, ажурную), либо добился переноса пожарной лестницы в какое-то другое место. Что, впрочем, менее вероятно, так как пришлось бы задействовать приличный ресурс, в первую очередь материальный, подмасливая чиновников.

Но сейчас это обстоятельство могло сыграть мне на руку. Для начала нужно было лишь подпрыгнуть, чтобы зацепиться за нижнюю перекладину, располагавшуюся в паре метров от земли. Уже повиснув на ней и тут же подтянувшись, я задним числом подумал, что такой «турник» мог пагубно отразиться на моём плече, но вроде как обошлось, и слава Богу.

Лестница не внушала доверия, оказалось, что нижняя часть попросту не прикручена к стене, и пока я поднимался, в моём воображении рисовалась картина, как вся лестница отрывается от стены и я падаю вместе с ней. Однако глаза боятся, а руки делают, и вот я уже возле нужного мне окна. Отлив[6] здесь вроде крепкий, ставлю на него левую ногу, цепляюсь пальцами левой же руки за край форточки и, вытянув тело в струнку, заглядываю в щель между занавесками. Дверь на кухню прикрыта, и что там в квартире происходит – можно только гадать, не видно и не слышно.

Дальше я сделал то, на что прежний Максим Варченко из моей первой жизни никогда бы не решился. А именно окончательно перебрался на отлив, и дальше через форточку, стараясь производить как можно меньше шума, вполз внутрь кухни. Можно было бы, конечно, дотянуться до шпингалетов, но на подоконнике стояли два горшка с какими-то диковинными кактусами, и чтобы открыть окно, пришлось бы их с него как-то убрать. А у меня нет суперспособностей героев киновселенной «Марвел», рука не может вытягиваться на несколько метров. Так что пришлось лезть в форточку, но хотя бы, словно по заказу, соответствующего размера.

Я умудрился встать на пол, по пути не скинув ни один из цветочных горшков. Так, ну вот мы и в «Хопре», дальше тихо подкрадываемся к двери и медленно, очень медленно её приоткрываем, совсем на чуть-чуть, чтобы просто услышать, что происходит в квартире. А в квартире происходило что-то нехорошее. Это я понял сразу, как только через узкую щелку до меня донёсся негромкий, грубоватый голос.

– Зяма, ну чё, свалил фраер?

– Вроде да.

– Значит, можем продолжать. Учти, Фрумкин, сейчас я последний раз тебя спрашиваю по-хорошему, дальше разговор пойдёт с помощью подручных предметов, типа включённого утюга на животе. Итак, где бабки?

– Ребята, да клянусь, это всё, что у меня есть! – послышался плаксивый голос Вадима Николаевича.

– Сука!

Послышался характерный звук, словно бы ударили по куску мяса, и я явственно представил, как кулак грабителя врезается в мясистое лицо Вадима Николаевича. В том, что фарцовщика грабят, у меня уже не оставалось никаких сомнений. Интересно, как они попали в квартиру? Не иначе Вадим Николаевич их сам пустил, приняв за приличных людей, так как следов взлома на двери я не видел. Другой, более актуальный вопрос – сколько их? Пока двое как минимум, но я не думаю, что больше трёх, толпой на такие дела не ходят.

– Зяма, ты утюг нашёл? Тащи сюда… Провод до розетки дотянется? Бля, придётся эту тушу к розетке подтащить… Помогай, чего за утюг-то вцепился?

– Ребята, я вам клянусь…

– Молчи, сука, а то щас ещё по е***лу схлопочешь. Хотя горячий утюг всё равно лучше.

Похоже, уже в эти годы знали пытку горячим утюгом. А до паяльника в задницу, интересно, кто-нибудь додумался?

– Ну чё, греется? Дай-ка потрогаю… Ага, греется. Утюг у тя хороший, Фрумкин, импортный. Зяма, чё за фирма?

– «Босх» какой-то… Да хрен знает, Череп, у меня по английскому двойка была. Давай уже это, пытать его.

– Ну тогда кляп ему что ли в рот засунь, а то ведь орать начнёт сейчас благим матом… Ишь ты, пузо какое волосатое, ну точно еврей. А чего тебе, Фрумкин, не живётся в СССР, на кой ляд в Израиль собрался? Молчишь? Ну молчи, молчи… Только я так думаю, что лучше в свой Израиль тебе уехать хоть и без денег, но живым и здоровым, чем вообще не уехать. Чё, так и не хочешь делиться? Ведь есть же у тебя, гнида, схрон ещё где-нибудь, хватит и на билет до Тель-Авива, и на первое время. Вот же сука, жидяра упёртый.

Вообще-то, если память не изменяет, евреи летели на Землю обетованную с пересадкой в Вене, а уже из австрийской столицы многие меняли курс на США или другие страны. Так что ещё далеко не факт, что Вадим Николаевич доберётся до Израиля. А учитывая доносившиеся до моего слуха заглушаемые кляпом крики, я бы не ставил на то, что он вообще переживёт этот день.