"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Как себя чувствуешь?

– Набрала ванну чуть тёплой воды, полежала минут десять, и словно заново родилась. Даже тяга к знаниям проснулась, – помахала она перед моим носом учебником. – А ты как съездил?

Рассказал ей вкратце о поездке к Полевому, поделился планами на завтра, после чего занялся приготовлением ужина. И я проголодался, и Инга ничего не ела с момента нашего обеда в кафе. Нарезал в большую миску огурцов, помидоров, укропа и зелёного лука, слегка посолил и спрыснул растительным маслом. Простая витаминная закуска готова, но этим не наешься, поэтому готовлю гречку с ещё оставшимися сардельками.

Есть люди, которые не любят гречку, но они, как в том анекдоте, просто не умеют её готовить. Прежде всего крупу нужно разварить до рассыпчатого состояния, а затем сдобрить сливочным маслом. Плевать на холестерин, зато натуральный продукт (к счастью, в СССР практически всё было натуральным) и очень вкусно. А гречка к тому же прекрасный диетический продукт, пусть и является гарниром к сочной сардельке.

Инга накинулась на еду так, словно не ела со вчерашнего дня. В обед за ней такого аппетита не наблюдалось. Салат смолотила чуть ли не в одно… хм, лицо. Уж не беременная ли ты, моя подруга? Со времени нашего последнего соития на пляже Узы, минул месяц, а мы тогда ведь делали это без резинки. Но вроде я старался аккуратно, извлечь, так сказать, вовремя, дабы Инга не залетела, но кто знает, вдруг один шустрый сперматозоид всё-таки проник в лоно?

Блин, ну я и олух! У неё же месячные только что были! А то я уж хотел поинтересоваться, не тянет ли её в последнее время на солёненькое… Аж от сердца отлегло.

Глядя, как она моет посуду, стоя ко мне спиной с собранными в конский хвост волосами, я не выдержал, встал и прижался к ней, потеревшись щекой о её щёку.

– Помнишь, что говорила мне утром?

– А что я утром говорила? Я много чего говорила, – повернувшись через плечо, она легонько чмокнула меня в губы и продолжила тереть тарелку.

– Ну лично меня интересует сама знаешь какой момент.

– Ладно, так уж и быть, ужин приготовил, значит – заслужил.

К чёрту историю со всеми её революциями, индустриализациями и войнами! Остаток вечера мы посвятили друг другу, и после этого спали как младенцы.

На этот раз Инга встала первой и озаботилась приготовлением завтрака. Глядя, как она разливает по тарелкам манную кашу, при виде которой меня слегка коробило, я подумал, что эти две недели вполне могут сойти за репетицию нашей семейной жизни, о чём тут же Инге и доложил.

– Ой, а ведь и правда. Ну и хорошо, посмотрим, какая из нас получится семья.

– Не хватает только детей.

– А ты кого хочешь?

– Кажется, мы уже как-то это обсуждали, – подмигнул я ей. – Сначала мальчика, потом девочку, а третий – как уже получится.

– Нормально! Это я, значит, троих родить должна? Хитренький, он на мне пять минут попрыгает, а я потом девять месяцев с пузом ходи, да ещё рожай, надрывайся.

– Любовь моя, если бы можно было сделать наоборот – я бы с удовольствием поменялся с тобой местами. Но мать-природа создала нас такими, какие мы есть, и здесь уже ничего не поделаешь. Предназначение мужчины – добывать пищу и защищать свою семью, а женщины – вести хозяйство и заниматься воспитанием детей.

Услышь меня феминистки 21 века – ух какой вой бы поднялся! К счастью, в конце 70-х годов века 20-го феминизм только ещё проклёвывается. Наряду, кстати, с толерантностью. Расскажи я кому-то сейчас о, к примеру, движении BLM, заботящемся о жизнях чёрных путём унижения белых – человек покрутил бы указательным пальцем у виска. Разве что Сергей Борисович не крутил, хотя, кто знает, может и подумал, что я слегка присочиняю. И не факт, что даже в этой новой реальности не случится чего-то подобного. Да скорее всего, у них там оно и попрёт – и феминизм, и лживая толерантность. А Россия – а скорее всего, всё же СССР – опять чуть ли не в единственном числе будет сопротивляться этой заразе. Не считая разве что исламских государств с их гипертрофированными законами шариата да полуфеодальных африканских стран, но это уже, как говорится, совсем другая история.

Оставив Ингу на хозяйстве, с утра я поехал снова в «Юность», знакомиться с кастрированным вариантом своего романа. Елена Анатольевна глубоко раскаивалась за свою вчерашнюю забывчивость, я успокоил её плиткой швейцарского шоколада. Сам удивился, когда увидел его в свободной продаже, причём без очередей. Видимо, многих отпугивала цена – аж рупь двадцать за 100-граммовую плитку.

Я был отослан в кабинет литературного редактора, который предложил мне чаю и усадил в гостевой кресло, где я и принялся по диагонали читать журнальный вариант. В целом он меня устроил, мы пожали друг другу руки и отправился галопом по комиссионкам и музыкальным магазинам в надежде, что где-нибудь попадутся тарелки для нашего барабанщика.

Можно было бы, наверное, и телефонный справочник купить и просто устроить обзвон, но меня тянуло в те же самые комиссионки из чисто спортивного интереса, вдруг там помимо тарелок ещё что-нибудь инверсное попадётся? Может, такой же «Roland», как у клавишника «Ритма», попадётся, бэушный, по доступной цене.

В паре мест нашлись тарелки, но их качество меня не устроило. То есть в комиссионке попался набор тарелок «Ludwig» таких поюзанных, что и Юрка мог бы с таким же успехом выставить на продажу свои тарелки. Понятно, фирма «Ludwig» будет покруче, чем чехословацкая «Amati», но тарелки побиты ничуть не меньше. Как такое вообще можно пытаться кому-то всучить? Хотя, может, кто-то и позарится на фирму, купит этот набор за 120 рублей.

В музыкальной секции ГУМа я обнаружил набор новых тарелок, вот только это было производство того самого завода музыкальных инструментов из славного города Энгельса. Даже странно было видеть это убожество в центре Москвы.

Уже далеко за полдень добрёл до «Берёзки» на Сиреневом бульваре, здесь ни тарелок, ни барабанов не обнаружил. Зато на выходе обнаружил старого знакомого Витька в компании тех же дружков, что и в прошлый раз. Они словно бы невзначай прогуливались мимо магазина, и увидев меня, Витя расплылся в улыбке.

– О, привет, Макс! А теперь-то какими судьбами? Снова гитару ищешь?

– Почти, – ухмыльнулся я, пожимая руки фарцовщикам. – Тарелки ищу приличные для ударной установки. Кстати, Вадим Николаевич не может в этом деле помочь?

– У него и барабаны-то редкость, а уж тарелки… Хотя чем чёрт не шутит! Давай я звякну ему, автомат недалеко.

Витя вернулся только минут через двадцать.

– Пришлось ждать, пока он кое-кому позвонит и перезванивать снова, – объяснил фарцовщик. – Короче, ему в течение часа должны привезти два комплекта тарелок, блин, название не помню, но сказал, что фирменные. Так что можешь неторопясь двигать к Вадиму Николаевичу с тем прицелом, чтобы добраться не раньше, чем через час. Адрес помнишь? Ну тогда удачи!

В общем, я не торопился, прибыл на Большую Ордынку вообще через полтора часа, чтобы уж с запасом. По пути перекусил в чебуречной «Дружба» в Панкратьевском переулке, причём я в этой чебуречной, помнится, перекусывал и в прошлой жизни году эдак в 2012-м. Взял чебуреки всех предлагаемых видом – с говядиной, курицей и сыром, под два стакана крепкого чая умялось очень даже хорошо. Заодно вспомнил, что хотел присмотреть у Вадима Николаевича и японский видеомагнитофон, и гитарный кабинет… Ну это теперь уже в следующий раз, если судьба сведёт.

А вот и знакомый дом № 17 на Большой Ордынке. Тяжёлые портьеры на обоих окнах задёрнуты, и даже форточки захлопнуты. Вернее, в одном окне портьеры почти задернуты, оставалась узкая щель. И не жарко ему в такую погоду без сквознячка? Кондиционера-то у Вадима Николаевича точно нет, иначе на стене дома рядом с окном торчал бы внешний блок с трубками водоотведения. А что, в это время, думаю, кондиционеры не только уже Запад захватили, но и в СССР их можно встретить. В Баку, кажется, целый завод построили бытовых кондиционеров. Правда, габариты современных кондиционеров думаю, для квартир будут великоваты.