Роман Злотников - Последняя крепость. Том 2
Гором посмотрел на Ажа Полторы Ноги дико.
— Можете приступать прямо сейчас, — раздался голос позади рекрутов.
Оба парня вскочили на ноги. Мастер Кай, одетый и нисколько не заспанный, стоял в нескольких шагах от них.
«И не слышали, как он подошел… — мелькнуло в голове Горома. — А может… он давно уже здесь?.. Наблюдает…»
— Скоро рассветет, — деловито проговорил мастер Кай. — До начала уроков у вас есть три часа. Думаю, пяти-шести дней вам на эту работу хватит, если будете подниматься с Небесным Странником.
— …их называют — болотниками, — говорил Певец Шепчущих Листьев Гразуадий, Бродящий В Сумерках Вечного Хаоса. — Битвы с чудовищами, приходящими из-за Порога, который в мире гилуглов зовется Болотным, сделали из них непревзойденных воинов и могущественных магов. Эти болотники — вдвоем — уничтожили четверых детей Высокого Народа без особого труда. Я едва успел бежать… Вряд ли у нас получится одолеть их силой. Для этого нужно собирать целое войско, чего Тайные Чертоги сейчас не могут себе позволить — и так слишком много детей Высокого полегло в войне с Константином… Жизнь вдали от центров цивилизации научила болотников довольствоваться ничтожно малым. Они нисколько не ценят все то, что делает существование других гилуглов чуть более сносным. Поэтому и договориться с ними нет никакой возможности.
Это место называлось Садом Благословенной Вечности. Сад располагался в самом сердце Тайных Чертогов — на вершине Великой Мифриловой Башни Порядка. Собственно, садом в человеческом понимании этого слова Сад Благословенной Вечности назвать было трудно. Там рос лишь один розовый куст, имеющий имя — Обитель Жизни. И стебли роз Обители, несмотря на удивительную гибкость, были толще и прочнее стволов деревьев мира людей. И вздымались в голубое, никогда не темнеющее небо Чертогов высоко-высоко. И бутоны роз Обители были кроваво-красны и огромны, точно живые сердца сказочных великанов. Когда в Тайных Чертогах рождался еще один из детей Высокого Народа, на Обители Жизни распускался еще один цветок. Со смертью эльфа цветок увядал. Сейчас куст насчитывал ровно четыреста шестьдесят три цветка.
На вершине Великой Мифриловой Башни Порядка, в Саду Благословенной Вечности традиционно проходили Форумы Высокого Народа, на которых обсуждались насущные проблемы и сообща выносились устраивающие каждого решения. Эльфы собирались именно здесь, потому что Обитель Жизни являлась лучшим напоминанием о том, что все в Тайных Чертогах равны между собой от рождения и до смерти.
Певец Шепчущих Листьев Гразуадий, Бродящий В Сумерках Вечного Хаоса удобно, точно в постели, возлежал в лепестках бутона, распустившегося много тысяч лет тому назад в день его рождения. Усилием мысли он заставил стебель розы согнуться и опустить бутон немного ниже. Туда, где скользили по необычайно длинным и причудливо изогнутым листьям Обители Жизни, как по провешенным мосткам, разносящие напитки и яства золотые големы, похожие на больших суетливых жуков. Приняв от голема хрустальный кубок с вином, Гразуадий отпил глоток (хрусталь тонко звякнул о серебро его маски) и вздохнул, подняв глаза к небу. Хотя в этот момент он не мог видеть никого из своих соплеменников, каждый из которых возлежал в своем цветке Обители, он явственно чувствовал, что взгляды всех устремлены на него.
— Ты хочешь сказать, Певец Шепчущих Листьев, что Высокий Народ не в состоянии сокрушить всего-то пару жалких гилуглов? — услышал он голос одного из своих соплеменников.
— Когда ты последний раз покидал Тайные Чертоги, Левианий? — спросил он в свою очередь и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты, верно, уже и забыл, каков мир гилуглов и каковы они сами… Четверо из нас погибли от рук этих двоих — четверо, Левианий! Если мы выступим против болотников войной, сколько еще детей Высокого Народа погибнет в битве с ними? Семеро? Десятеро? Такая цена за смерть двух гилуглов совершенно неприемлема. К тому же… Нельзя менять установившееся мнение всех прочих гилуглов насчет того, что мы явились к ним с миром и благом, нельзя открыто обнажать оружие против этих… грязных созданий. Никак нельзя! Хватит с нас Великой Войны! Посеяв ненависть, не придется ли вновь сбирать урожай… в виде новых Кругов Истины и Константинов?
— В таком случае, как нам быть, Гразуадий? — спросил Бродящего В Сумерках Вечного Хаоса еще кто-то. — Неужели это чудовищное, невероятное, вопиющее преступление… останется без возмездия? Какой это был бы позор для всего Высокого Народа!
Гразуадий не успел ответить. Вопрос, заданный ему, волновал всех. В воздух над Обителью Жизни поднялась рокочущая туча гневных тирад, острыми молниями режуще сверкали в той туче злобные угрозы в адрес мерзких гилуглов. Сотни бутонов тревожно заколыхались на стеблях.
Гразуадий велел своему бутону подняться так высоко, чтобы его могли увидеть все участники Форума. Подобное действие означало, что он собирается сказать нечто важное, — и требовало тишины.
— Рубиновый Мечник Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков! — позвал Гразуадий, когда мрачная туча растаяла. — Я слышу голоса многих… Даже тех, кто входил в мир гилуглов последний раз лишь во времена Великой Войны. Но не слышу твоего голоса. А именно твое мнение могло бы стать полезным для всех нас. После гибели Лилатирия и Орелия никого, кроме тебя, кто так хорошо был бы знаком с тем, что творится сейчас в мире гилуглов, нет.
Аллиарий полусидел-полулежал в своем бутоне в какой-то неудобной позе, точно был нездоров. В руках он держал кубок с вином. По неровной дрожи кубка и еще по тому, как эльф клонил голову к плечу, можно было судить о том, что этот кубок — далеко не первый.
— Мое мнение… — вяло проговорил Рубиновый Мечник. — Мое мнение… По мне, так я вырезал бы всех гилуглов подчистую. К большому сожалению, это сделать невозможно, ибо некому тогда будет оберегать нас от чудовищ, приходящих из-за Порогов…
— Ты пьян, Аллиарий! — удивился Гразуадий. — Ты позволил себе напиться на Форуме?
— Прошу прощения у Форума, — отозвался на это Аллиарий, но никакого раскаяния или даже сожаления в его голосе заметно не было.
Он допил вино и швырнул кубок вниз, где его подхватил один из золотых големов.
— Мы потеряли контроль над правителем Гаэлона, и потеряли его окончательно и бесповоротно, — сказал Рубиновый Мечник. — Жаль… С помощью этого гилугла можно было совершить многое. Но разве мало еще осталось гилуглов, облеченных властью?
