Василий Головачев - Запрещенная реальность. Перезагрузка
Снова показалось, что в спину кто-то смотрит.
Матвей попытался определить местонахождение «змеиного глаза», но не смог, слишком много излучающих энергию объектов располагалось вокруг элеваторов, и наблюдатель мог находиться в любом из них.
«Может быть, это как раз и смотрит Хранитель? – подумал Матвей. – Странно, что он не преграждает путь».
Подошла Дива:
– Дальше куда?
Он оглядел будку меж гудящими махинами трансформаторов, по размерам выглядевшую не больше уличного туалета, обнаружил ещё один замок, тоже висячий, хранивший странное тепло, будто его недавно нагрели человеческие руки. Дужка замка слабо хрустнула под натиском кусачек. Матвей включил фонарь, влез в будку, оглядывая вполне современного вида шкафы с аппаратурой управления подстанцией, мигающие индикаторами панели, табло, ряды фиксаторов с предохранителями, консоли с кнопками. Развернуться внутри было практически невозможно, пришлось напрячь внутренний «рентгеновский аппарат», чтобы разобраться в особенностях помещения. Попасть в подземный ход, ведущий к МИРу Мирмеков, можно было только отсюда, и он уже видел жилку хода, когда дистанционно искал систему подземелий.
– Что там? – послышался нетерпеливый шёпот Дивы.
– Сейчас.
Зрение послушно развернуло дополнительные резервы. Стали видны все щели в полу и в стенах будки. Засветились тонкие жилки электрических проводов, соединявшихся в схему управления механизмом разгерметизации входа. Матвей проследил за переплетениями жил, нашёл незаметную панельку, ткнул в неё пальцем, получил ощутимый удар током. Отдёрнул руку.
– Чёрт!
– Что случилось?! – всполошилась Дива.
– Здесь защита. – Матвей пососал палец, нашёл ещё один бугорок, нажал, напрягая пси-зрение. Электрическая петелька, страхующая включение механизма, погасла. Он ещё раз дотронулся пальцем до панельки управления системой доступа к проходу.
Раздался металлический лязг, за ним тихий гул включённого мотора.
Один из шкафов с приборами начал разворачиваться, открывая в полу метровый квадрат колодца.
– Заходи, – сказал Матвей с облегчением, освещая устье колодца и ступени, уходившие в темноту.
Дива влезла в будку, закрыла за собой дверь, споткнулась, и он помог удержать ей равновесие, прижал на мгновение к себе.
– Осторожней!
– Буду стараться, – пообещала женщина, жарко дыша ему в шею. – Спускаемся?
– Подожди. – Он снова сосредоточился на внечувственном восприятии, уже не удивляясь, что оно даётся ему всё легче и легче.
Стенки колодца и крепления лестницы послушно стали полупрозрачными, протаял в глубину массив земли, глины и осадочных пород, пронизанный штрихами рукотворных и естественных скважин, трещин и щелей. Но запрятанных в тверди опасных кладок и взрывных устройств подсознание не обнаружило. Хранитель, соорудивший удобный проход к МИРу в этом месте, не рассчитывал на появление непрошеных экскурсантов, уверенный в его скрытности.
Начали спускаться, подсвечивая путь фонарями.
Запахи битума, краски, масел и электричества постепенно сменились запахами гнили и какой-то химии, но на глубине примерно тридцати метров уступили место ароматам ржавого железа и камня.
Колодец упёрся в дно коридора, который внезапно вывел разведчиков в самую настоящую станцию метро, разве что без вагонов и перрона.
– Метро? – удивилась Дива, увидев нитки рельсов.
– Ничего удивительного, – пробормотал Матвей, водя лучом фонаря по дугам крепления потолка станции. – В Москве столько понарыли запасных веток, в том числе совершенно секретных, что на метро можно наткнуться в любом месте.
– Мы не заблудимся?
– Пока я с тобой, можешь не беспокоиться, – уверенно ответил Матвей, чувствуя в себе душевный подъём. – Нам налево.
Двинулись вдоль невысокого бордюра налево.
Полость древней выработки была практически пустой, если не считать тут и там разбросанных по её территории тюбингов и плит, поэтому каждый шаг и шорох порождал длинное резонансное эхо, отчего казалось, будто по расколотому трещинами старому бетону шагают несколько человек.
Принюхиваясь к неаппетитным запахам, молодые люди дошагали по цепочке следов в пыли до тупика, обнаружили в полу ржавый люк с замком. Матвей хотел перекусить дужку, как делал уже дважды, но подумал, что не следует оставлять люк открытым после посещения МИРа, и сосредоточился на «вживлении» в механизм замка. Просветил его лучом «биолокатора», нашёл нужные зубцы и шестерёнки, освободил пружину. Замок с лязгом упал на край обода.
Крышка оказалась очень тяжёлой, килограммов под пятьдесят весом, будто была сделана из свинца, но Матвей поднял её, инстинктивно пытаясь уменьшить вес, сдвинул в сторону.
Под лучами фонаря засверкали скобы на стене колодца, и, судя по их блеску, лазили в него достаточно часто.
Начали спускаться, Матвей первым, Дива за ним.
На глубине двадцати с лишним метров колодец вылез в потолке узкого коридора с грубо обработанными стенами, явно проделанными в породе с помощью кирок и ломов. Но и он не был последним в этой сложной цепочке соединяющихся ходов и колодцев, связывающей поверхность земли и пещеру, в которой дремал МИР Мирмеков. Только на пятом колене, на глубине примерно в сто пятьдесят метров, уставшие открыватели иной реальности выбрались к пролому в стене очередного коридора, через который можно было попасть в огромную куполообразную полость, с виду ничем не укреплённую, блистающую в лучах фонарей выходами слюды или скорее дорожками оплавленного камня, которые, очевидно, и служили поддерживающими купол обручами.
Остановились, разглядывая тлеющий кучей головешек конус «муравьиного храма». Конус был многосложен, утыкан дырами и штырями и не производил впечатление гармоничной законченности, присущей архитектуре современных насекомых. Но всё же этот странный замок был построен сотни миллионов лет назад, и одно только это обстоятельство – он сохранился так, будто его возвели только вчера! – захватывало дух.
– Муравьиная куча, – негромко сказал Матвей с оттенком пренебрежения. – Я думал, Мирмеки хорошие строители.
– Они хорошие строители, – не согласилась с его мнением Дива. – Замок построен функционально рассчитанным для жизни целой семьи.
– Что-то выглядит он не больно эстетичным.
– Видел бы ты замки Аноплюридов и Гельминтов.
– Кого?
– Вшей и глистов.
Матвей фыркнул:
– Глисты тоже были разумными?
– Все черви, все насекомые, все мелкие твари были когда-то носителями разума.
