Дмитрий Силлов - Закон Меченого
— Цивилизация, — с гордостью сказал Халк, кивая на решетку. — Помимо добровольных подгонов с любого товара процент в общак идет. — После чего подвел меня к решетке. — Слышь, барыга, отвлекись малехо, — гаркнул охотник.
Невзрачного вида бандит, отоваривающийся у «кормушки», вздрогнул и уронил на пол прозрачный пакетик с белым порошком. Халк хмыкнул, подтолкнул меня поближе к решетке и принялся развязывать петлю на моей шее — не иначе хотел продемонстрировать торговцу товар во всей красе. Экономный хозяин у меня, однако, даже ремешок перерезать пожалел. Снял с вязки, сложил второе и аккуратно убрал в нагрудный карман камуфляжа.
— Зацени, какого я крутого фраера надыбал, — сказал он, растягивая в улыбке безгубый рот. — Мышцы прям каменные.
За базаром охотник за головами точно не следил. И, пожалуй, на свою голову он так рано освободил меня от петли. Потому что именно по этой голове я, развернувшись, засадил носком ботинка, словно по футбольному мячу. Терять мне все равно было нечего, на участках с повышенным радиационным фоном рабы больше месяца не живут. Так что лучше уж умереть по-быстрому и в бою, так оно всегда приятнее, чем медленно и в дерьме.
Удар шел снизу вверх по кривой дуге с доворотом таза в момент контакта с целью. Оно и для врага незаметно — почти как удар в пах, — и при нанесении с должной силой, особенно в ботинке, гарантированно ломаются ребра, и просаживается печень либо селезенка, в зависимости от того, с какой ноги бить. Но сейчас момент был скорее воспитательный, потому я и провел удар выше, чем обычно. И провел как надо — болью рвануло прокусанное собакой и обожженное порохом бедро. Похоже, действие анестетика и снятой с меня Халком «Души» подходило к концу…
Берцы я ношу тяжелые, с обточенным рантом, усиленным стальной оберткой и покрашенным черной краской. И незаметно на общем фоне ботинка, и в драке вещь незаменимая. Вот тем рантом и тюкнул я Халка чуть пониже скулы.
Охотник покачнулся от неожиданности, но на ногах устоял. Крепкий парень, другой бы от боли и звезд в глазах тут же скопытился.
Из разорванной щеки хлынула кровь, выбитый зуб стукнул об пол, подпрыгнул и закатился под решетку торговца. Что ж, может быть, в следующий раз его хозяин будет следить за тем, кого называет фраером в «малине». Ибо если тебя так обозначили, и ты на это не отреагировал, значит, быть тебе им до скончания века. И не только среди бандитов. Цыганскую почту никто не отменял, и не сегодня, так завтра вся Зона будет знать, что Снайпер не просто в плен попал — это с каждым может случиться, — но и новую «масть» принял безропотно.
Если с первого раза не получилось, не надо ждать последствий. Надо развивать успех. Второй удар я послал в колено противника — каблуки у меня тоже обработаны соответствующим образом. Но, видать, не забыл Халк, чему учили его в Легионе.
Не обращая внимания на кровь и боль, охотник за головами рванул назад ногу, в которую я метил, одновременно приседая и перехватывая мою ступню. Не будь у меня кисти связаны за спиной, я бы успел выдернуть ногу из его граблей за счет резкого рывка рук и туловища. Но, как говорится, история не терпит сослагательного наклонения.
Капкан захлопнулся. И, судя по тому, как начал поворачиваться корпус Халка, я уже понял, что сейчас будет. Поймав ногу противника, не надо проводить сложных и энергозатратных приемов. Достаточно просто крутануть стопу в любую сторону так, словно хочешь резко сорвать гайку с резьбы. И все. Если рывок силен и в движение включен весь корпус, связки голеностопа рвутся как нитки, а сам сустав травмируется страшно и надолго. Во всяком случае, полноценно ходить враг сможет не раньше чем через полгода — и то если операция проведена своевременно.
Полгода в запасе у меня не было, потому мне ничего не оставалось, как оттолкнуться от пола другой ногой и, вертанувшись в воздухе в направлении вращения, со всего маху грохнуться на пол. Ногу я спас, но с остальными частями тела назревали проблемы.
Отпустив мою конечность, охотник за головами всем телом бросился вперед. Тяжелая туша грохнулась на меня сверху, впечатывая в пол, сгусток крови, вылетевший изо рта Халка, шлепнулся мне на лицо.
— Убью!!! — взревел гигант, занося над моей головой сжатую в кулак мясную кувалду.
Зря это он. В смысле, что орать в драке — последнее дело. Силы расходуются понапрасну, к тому же можно пропустить что-то важное. Например то, что противник не ждет покорно, пока твой кулак опускается ему на переносицу, а пытается встать на мостик, чтобы сбросить с себя не в меру крикливого оппонента.
На этот раз подвела Халка именно привычка мести языком, где надо и где не надо. В драке оно не надо особенно. Похоже, за всплеском эмоций охотник за головами так и не понял, каким образом слетел с меня и с какой это радости на него так стремительно надвигается решетка бандитского магазина.
Тот, кто собрался убивать беспомощную жертву, обычно не готов к тому, чтобы защищаться. Просто мозг не успевает переключиться с одной установки на диаметрально противоположную. Наверно, потому Халк даже руки выставить вперед не успел, чтобы смягчить удар. Противный хруст услышали все. Только сейчас я заметил, что в баре абсолютно тихо. Нормальная реакция людей на одно из древнейших развлечений человечества — затаив дыхание следить, как дерутся другие.
Но смотреть было пока особо не на что. Халк, не слабо приложившийся макушкой об металл, зацепился пальцами за решетку и мотал башкой, пытаясь восстановить привычную картину мира. Я же, выйдя на лопатки, прыжком поднялся на ноги и просто ждал. Чего? А кто его знает? Будущего, наверно. Светлого ли, не очень ли — большой вопрос в такой ситуации.
— Убью, на хер, — сказал Халк, продолжая мотать головой, словно контуженный пулей припять-кабан. — Теперь точно убью.
С учетом его положения, прозвучало это не очень убедительно. Но при этом охотник за головами оставался более чем серьезным противником. Особенно в моем случае. Руки связаны, раненая нога разболелась не на шутку. К тому же теперь Халк, понятное дело, прежних ошибок не допустит и постарается расправиться со мной с наименьшим ущербом для себя.
Гигант медленно поднялся на ноги, сплюнул на пол набежавшую кровавую слюну, нехорошо усмехнулся разорванным ртом и пошел на меня. При этом его рука скользнула под куртку, и я уже знал, что он сейчас оттуда вытащит.
— Не попятнай центрровой товар, — раздался за моей спиной хриплый голос. — Фарш нынче не в цене, а за пацана, которрый так ластами буцкать горразд, барыги реальные лавэ отвалят.
Голос я узнал. Не узнать его было трудно — тот, кто слышал хоть раз эти львиные раскаты, с другим его вряд ли спутает. Только у великого барда прошлого слышал я похожее раскатистое «ррр» и слегка растягиваемые согласные.
