Кирилл Шарапов - Москва атакует
– Просто верь, – тихо говорит он и тоже растворяется в сиянии.
– Вадим, просыпайся, уже полдень, – аккуратно тряся командира за плечо, позвал Илья, – наша смена, пора заступать на дежурство.
Токарев с трудом разлепил глаза, странный сон не отпускал, врезаясь в память. Особенно последняя часть. Просто верь! Что это? Предупреждение? Наставление? Вадим закрыл и открыл глаза, свет исчез, остался бетонный потолок блокпоста, рядом Илья вскрывает ИРП, разогревая банку с фаршем. Вадим резко сел, затем встал и пошёл умываться. Начался новый день.
– Происшествия? – подсаживаясь к столу, спросил он у заместителя.
– Ничего важного, – ответил Буратино, намазывая фарш на хлебец. – Утром, часов в десять, была стрельба, но далеко, километра три-четыре.
– Почему не разбудили?
– Приказ Денисова не реагировать, дальше чем на километр от блокпоста не удаляться.
– Артём перестраховщик, – заметил Вадим, – нужно было проверить.
– А я с командиром согласен, – возразил Илья, – нам и здесь геморра хватает. Да и маловато нас для проверки, броня у нас, конечно, сила, но нужно взять хотя бы человек семь, а нас всего десять, троих оставлять на посту опасно.
– Проехали. Что ещё? – подогревая тушенку на сухом горючем, спросил Вадим.
– Денисов заезжал, просил из города ни ногой и смотреть в оба, сам он повёз разведчиков во Владимир, за него остался лейтенант Старкин.
– Старик, – улыбнулся Вадим. – Нормальный парень, с ним можно иметь дело. Когда Денисов вернется?
– Предположительно к вечеру, – заваривая чай из ИРПа, сказал Илья. – А так больше ничего. Кстати, я часть ребят запряг обкладывать БМД спереди мешками с песком. Скоро должен грузовик с минами прийти, будем всерьез окапываться.
Вадим обрадовался: пока что выкручивались, установив десяток растяжек в самых опасных местах, с нормальным минным полем станет полегче.
В импровизированную казарму вбежал Костя:
– Машина, летит на всех парах, за ней ещё две, преследуют. Вадим схватил автомат и выбежал наружу. В бинокль было отлично видно, как, петляя, несётся к блокпосту старая «девятка», а следом две иномарки не первой свежести – явная погоня. Токарев покосился на «Корд», за которым стоял Митяй, прикинул расстояние – два километра, много даже для такого пулемета.
– Подпустить преследователей на километр – и огонь из обоих крупняков.
Костя кивнул и побежал ко второму «Корду».
Вадим снова посмотрел в бинокль, встроенный дальномер показывал, что до преследователей полтора километра… Тысяча триста… Тысяча.
– Огонь! – закричал он.
Затарахтели оба пулемета. Оптика приблизила машину загонщиков, первая же очередь хлестнула по капоту вырвавшегося вперед джипа преследователей. Водитель второй машины затормозил и попытался развернуться, но только подставил правый бок, куда парни не замедлили влепить по паре десятков пуль. Машина замерла. Изуродованные, пробитые насквозь двери так и остались закрытыми, видимо, выбираться было уже некому. Первой машине повезло больше, она остановилась как вкопанная, двери распахнулись, и боевики стали расползаться кто куда. Но Митяй не зря носил титул лучшего пулеметчика отделения, двое так навечно и замерли на асфальте, одному пуля разворотила спину, второму снесла голову. Парочка уцелевших скрылись в леске.
Изрешеченная пулями «девятка» остановилась прямо перед постом. Из пассажирской двери выскочила девочка лет двенадцати и закричала:
– Помогите, Нину ранили.
Вадим побежал к машине. За рулем, держась за простреленное плечо, из которого хлестала кровь, сидела Нина Краснова. Его двоюродная сестра.
– Доктора! – что есть мочи заорал Токарев.
Первым прибежал Димка и помог достать истекающую кровью девушку из машины. Следом прилетел штатный санинструктор отделения, Сашка-малой, недоучившийся медбрат. Он быстро разрезал майку на плече Нины, сделал укол промедола и принялся перевязывать рану. Девушка была без сознания. Вадим же судорожно вспоминал, остался ли в городе врач. Он слышал, будто одна женщина, вроде бы даже хирург, собралась переоборудовать первый этаж жилого дома рядом с вокзалом и устроить там больницу.
– Илья, бери Костю, прыгайте в БМД и летите в город за врачом, – приказал Вадим. – Митяй, возьми пару наших и разыщи мне уцелевших. Брать живыми.
Митяй сделал знак бойцам и вместе с ними побежал в сторону подбитых машин.
– Ты чего так трясешься за неё? – спросил Буратино. – Тебе Оксанки мало, решил гарем завести?
– Это моя сестра, – зверея, прорычал Вадим.
Илья быстро смекнул, что Токарь может что-нибудь учудить, если через полминуты он будет ещё здесь, и, подтолкнув Костю к БМД, полез на место водителя.
Девочка, присевшая рядом с Ниной, держала её руку, с беспокойством глядя на бледное, покрытое крупными каплями пота лицо.
Вадим с ней точно прежде не встречался, но вот черты лица почему-то были ему знакомы.
БМД вернулась через двадцать минут, буквально подлетела к блокпосту. Из десантного отсека в прямом смысле слова выпала полная женщина лет сорока. Вскоре прямо под открытым небом на обеденном столе она уже оперировала Нину.
– Жить будет, – уверенно заявила врач, накладывая швы, – но её нужно доставить в больницу. В нормальную больницу, – тут же добавила она, – короче, во Владимир.
Вадим принес три ИРПа и протянул ей:
– Спасибо вам. Это всё, чем я могу вас отблагодарить. Я знаю, в городе туго с продовольствием, так что не отказывайтесь.
Женщина смутилась, но подношение приняла.
– Спасибо за это, я уже неделю нормально не ела, все дочери отдаю.
Вадим молча ушёл в казарму и принёс ещё два набора, к счастью, на блокпост накануне закинули полсотни рационов.
– Это много, – заартачилась врач.
– Этого мало, но все, что я могу, – парировал Вадим. – Сейчас вас отвезут обратно.
– Нет уж, спасибо, – бросив на БМД, урчащую двигателем, полный ужаса взгляд, решительно заявила она, – я лучше прогуляюсь, здесь недалеко.
Вадим улыбнулся.
– Как хотите. Просто другого транспорта нет.
– Я понимаю, – ответила женщина и, убрав рационы в довольно вместительную дорожную сумку, махнув на прощание рукой, пошла в сторону города.
Девочка, приехавшая с Ниной, всё время сидела рядом и молчала.
– Правда с ней все будет хорошо? – неожиданно спросила она.
– Правда. Сейчас придумаем, как отвезти её в город. А она тебе кто?
– Мама, – легко и непринужденно заявила девочка. – Мы к вам ехали, она всё время говорила, что вы будете нас защищать.
Вадиму понадобилась минута, чтобы оправиться от ступора, вызванного неожиданным признанием ребенка.
