Гарнизон Бездна (СИ) - Щегулин Антон

— Господа, мы взлетели!

— Молодец!

— Нет, я еле удерживаю эту посудину на траектории. Ты мне здесь нужен, как воздух!

— Понял! — я повернулся к Андрею и Овцебыку. — Ловим чёртовых мушек, плавим и на корабль. Надо действовать быстро.

Мы приступили к отлову этих мелких пакостников, я их плавил на бруске. Хорошо, что внутри шлюзового отсека всё было выкрашено в белый, иначе искать их была бы та ещё задачка.

— Кажется, это последняя. — сказал Овцебык, притащив уже двадцать третью тушку.

— Ладно, будем надеяться, что пронесёт.

Мы покинули шлюзовый отсек, я снял шлем, после чего меня передёрнуло. Запах топлива, впитавшегося в скафандр оказался довольно мерзким, чем-то напоминал бензин с жареным мясом. Времени терять было нельзя. Бегу со всех ног в сторону капитанского мостика, за мной Овцебык и Андрей.

— Овцебык, проверь Уголька. Он там не помер, я надеюсь?

— Есть! — десантник свернул в нужный коридор.

Мы с Синицыным влетели на мостик, Герда сидела за штурвалом и еле удерживала посудину. Каждый крен сопровождался серьёзным потряхиванием.

— Наконец-то!

Она была всё ещё в скафандре. Неудивительно. Свободной секундочки даже не было, чтобы скинуть его. Я сажусь вместо неё, она отходит назад и начинает всё снимать.

— Что у нас по герметизации? Сколько кислорода?

— Установка работает, но утечка превышает производство. Герметик остался? — Спросила Герда, стягивая нижнюю часть скафандра.

— Да, килограмм пятьдесят, может шестьдесят.

Выруливаю судно так, чтобы лететь прямо. Ставлю траекторию. Мы пока не планируем покидать планету. В открытом космосе залатать пробоины будет крайне тяжело из-за разницы давления. Герметик не успеет схватиться. Будет просто улетать сквозь дыры.

— Пусть Андрей идёт латает. У нас в каждом отсеке походу проело дыры.

— Учёный, возьми сенсор утечки. — я указал пальцем на дальний стальной ящик. — Задача: проверить каждый отсек, доложить, где есть разгерметизация и насколько ситуация плачевна. Быстро, быстро! У нас нет столько топлива, чтобы летать на Доминусе вечно!

— Е-есть…

Он поправил очки, взял из ящика нужный прибор и отправился выполнять задачу.

— Белка, как закончишь танцевать стриптиз без скафандра…

— Очень смешно!

— Вытащи бочку с Овцебыком и заряди пистолет. Я сейчас начну прокладывать траекторию выхода на орбиту с дальнейшим прыжком.

— И куда мы летим?

— Конечная точка маршрута — Гарнизон Бездна.

— И почему я не удивлена?

— Твоя задача не удивляться, а выполнять мои указания.

— Самопровозглашённый капитан вжился в роль?

— Не самопровозглашённый, а официально назначенный предыдущим капитаном!

— Угу, успокаивай себя.

С этими словами она покинула мостик, оставив меня в смешанных чувствах. Только сейчас я понял, что девка непроста, ой как непроста. К ней нужен особый подход. А ещё я понял, что хоть она и питает толику уважения ко мне за счёт того, что умудряюсь управлять этой колымагой, истинное уважение Белки мне ещё только предстоит завоевать. Другой вопрос, нужно ли завоёвывать? И не разбежимся ли мы по Гарнизону, когда окажемся там? Да и сами координаты Гарнизона мне пока неизвестны. Я точно знаю в какой системе он находится, но вот в самой системе его ещё предстоит найти. А с этим нам поможет наш «дорогой друг» по кличке Уголёк.

* * *

Спустя тридцать минут капитанский мостик гудел от докладов. Синицын рассказывал о том, что чуть ли не половину Внезапного расплавило и мы держимся лишь на честном слове. Герда с Овцебыком галдели, перебивая друг друга, что оставшегося герметика не хватит, потому что там не пятьдесят литров, а всего тридцать.

— То-то я думал, что бочка лёгкая.

Всё это я слушал, находясь словно в трансе, в тумане. Слова растворялись в воздухе, осознание происходящего куда-то испарялось, а через несколько мгновений я понял, что лежу на полу и гляжу в потолок. Тем временем, Герда проверяет мои зрачки фонариком, сверху смотрит Овцебык, рядом с ним стоит Андрей.

— Что произошло?

— Ты упал в обморок!

— Неудивительно… Ведь у меня кажется разошлись швы.

Белка посмотрела на Овцебыка, тот расстегнул мой плотный лётный комбез, который не пропускал влагу. Выяснилось страшное, я потерял много крови, поэтому и упал в обморок. Швы разошлись, рана вновь открылась, а кровь не было видно через комбез из-за тёмного плотного материала.

— О чёрт… — едва шевеля губами сказал я.

— Теперь понятно! Потерял много крови… Рассечение артерии? Нужно срочно с этим что-то делать! — отрапортовала Белка.

— Как мы будем улетать с этой планеты? — осведомился Овцебык.

— Я всё на… Настроил… — произнёс я, с заплетающимся языком. — Нужно только… Нужно только будет врубить тягу на максимум, траектория до системы Бездна… Давно… Проложена. До неё два месяца лёту…

— Вы поглядите, какой он у нас молодец. — произнесла ласковые слова совершенно холодным голосом Белка. — А сообщить мне о том, что у тебя рана вскрылась — это дело десятое, я правильно понимаю?

— Если бы ты… Что-то… Понимала… То была бы капитаном вместо меня.

Даже в тот момент, когда я едва ощущаю себя в собственном теле, я готов шутить до последнего. А ничего больше и не остаётся. За эти слова я получил от неё пощёчину, но очень лёгкую, слабую. Такую, что сложно понять, это нежная пощёчина или грубое поглаживание.

— Но… Вам надо успеть, — продолжал я. — залатать все дыры герметиком.

— П-простите, капитан, мы н-на алые ртутные озёра, в-видимо, не попадаем?

— Может как-нибудь в следующий раз, Синицын?

— Н-ну, да… В-вы правы. Ох… Ж-жаль, что не получилось.

— Да какие к чёрту ртутные озёра?! — Белка рассматривала мою рану и что-то надавливала рядом, уже успев нацепить резиновые перчатки. — Не понимаю, почему хлещет-то так?! Когда зашивала в первый раз, всё было в порядке!

— Просто… Моя кровь… Очень… Рада тебя видеть. Вот и рукоплескает…

В моей голове серый кот с выпученными глазами сыграл на барабанах: «бадум-тс-с-с». Жаль в реальной жизни нет такого сопровождения.

— Бадум тс-с-с. — произнёс Овцебык, широко улыбаясь. В его глазах промелькнула ребяческая радость.

Герда закатила глаза и выдохнула, всем видом демонстрируя, что мы шутники, каких только поискать. Я же поднял ладошку и Овцебык с радостью дал мне пятюню.

— Что-то серьёзное… — пробубнила себе под нос Герда. — Надо нести в медотсек.

Она посмотрела на десантника и учёного, те кивнули, а я начал снова отключаться. Далее всё было, как в тумане. Тесный медотсек. Настолько тесный, что я иногда чувствую на себе дыхание Герды. Мигающий свет. Ржавчина на потолке. Она надевает маску, очки, стерилизует помещение, перчатки. В общем, делает всё по науке. Затем провал, просыпаюсь, когда она говорит мне, что анестезии под рукой нет, будет делать на живую. Киваю, но не знаю, что меня ждёт. Она ножницами разрезает мою одежду вдоль и полностью убирает всё, что мешает. Затем я чувствую такую адскую боль, что просыпаюсь полностью и чуть ли не ору.

— Не вздумай дёрнуться!

Держусь из последних сил. Каждое прикосновение к ране ощущается, как будто вонзают нож.

— Глубоко застряла падла…

Засовывает мне щипцы так, что аж все мышцы сводит.

— Расслабь живот!

— Не могууу….

— Расслабь!

Приходится подчиниться, но я едва ли могу воздействовать на мышцы усилием воли. Приходится не только находиться в сознании, но и стараться контролировать рефлекторные спазмы. Это очень тяжело.

Она что-то вытаскивает. Это кусок пули. Острый.

— Вот что тебя беспокоило всё это время.

Кладёт находку на стол, снова всё заливает физраствором, затем дезинфицирует. Фонарик на её лбу горит так ярко, что аж слепит меня, когда луч случайно попадает в глаза. Она осматривает каждый миллиметр раны.

— Не расслабляйся, тут ещё зашивать.

Берёт иголку, начинает откуда-то изнутри. Видимо, зашивает вену. Очень больно, когда она её вытягивает зажимом, когда зашивает уже не так больно. Справляется быстро. Я в холодном поту, скорее всего бледный, как бумага, но какого-то чёрта ещё в сознании. Только я об этом подумал, она смотрит на меня и светит в лицо фонариком.