Александр Афанасьев - Свой среди чужих
Все засмеялись – осторожно, пока притирка идет. Начальство разное бывает. Иной вот так, то пошутит, а то и по загривку. В кулак засмеялись.
– Так вот, Тихон. Ты где в жизни бывал? Ты откуда вообще?
– Та с Вешенской. Ну, в Варшаве был… – Казак явно был не в своей тарелке, он подумал немного и добавил: – И в Ростове зараз с батей бывал.
– А ты там компаунды видел?
– Да нет… вроде.
– Правильно. Потому что их там нет. Если я поселюсь в компаунде – остальные тоже там поселятся, и будет так: в компаунде – безопасно, а в городе – по ночам стрельба. И не только стрельба. Мы будем управлять этими землями, отгородившись от них. И никогда не выйдем из этого компаунда. Компаунд – вот все, что будет здесь нам принадлежать, вот вся земля, которая будет здесь нашей. Потому что, когда ты поднял флаг над какой-то землей – дело не закончилось, дело только начинается. Понял?
По виду было понятно – не совсем. Но скоро поймет.
– Понял, господин вице-адмирал.
– Вот и дело…
Мы сидели так, в тишине, еще несколько минут, пока к нам не подошел сапер, не постучал в люк. Шлем свой он уже снял.
Один из казаков открыл люк, спрыгнул на землю, за ним последовал второй. Только потом выпустили меня.
– Ну?
– Чисто, господин вице-адмирал, только…
Судя по лицу сапера – произошло что-то, чего он не ожидал.
– Что – только?
– Да девицу какую-то нашли… Пряталась… Кусается…
Это что еще за девица?
– Местная?
– Да нет, Ваше Высокопревосходительство. По виду не местная, но на фарси только так шпарит…
– Знаешь фарси?
– Есть немного… Под Бухарой служил. Точики фарси – то же самое, диалект, можно сказать.
– Молодец.
– Служу России и Престолу, Ваше Высокопревосходительство.
– Пойдем смотреть на вашу девицу…
Зайдя в сад, верней, в то, что от него осталось, я увидел поразительную картину. Истошно лаяла собака – небольшая такса, саперы часто используют ее, потому что у нее острый нюх, и ее можно проще транспортировать, чем немецкую овчарку, да и корма она меньше требует. Один из саперов светил мощным, аккумуляторным фонарем, второй пытался справиться с кем-то, кто брыкался, вырывался и кричал. Слово «basta!», произнесенное несколько раз, меня удивило и заставило сделать определенные выводы.
Я подошел ближе.
– Ciao, signorina. Come stai?[36]
Итальянский я знал немного, в пределах нескольких десятков обиходных слов и выражений. Обычно аристократия знала все европейские языки хотя бы на этом уровне, это было нормой. Это позволяло везде чувствовать себя как дома и понимать свою принадлежность к высшему классу, который един, несмотря на границы. Естественно, я знал все фразы, которые позволяют познакомиться с женщиной, – для моряка, бывающего в разных портах мира, это немаловажно.
Сказанное на итальянском произвело эффект слова «шиболет», только в обратном направлении – драка моментально прекратилась.
– Chi sei tu?[37]
– Lo sono un ufficiale russo, un marinaio[38].
– Russo?
– Russo, – подтвердил я.
Один из казаков, тот самый, Тихон, встал рядом со мной – и только это уберегло меня от неожиданной и стремительной атаки. Женщину он успел перехватить, она тараторила как пулемет и билась в его руках. И плакала…
– Стоп, стоп, стоп… – сказал я, понимая, в чем дело. Она была так напугана, что хотела быть ближе к любому цивилизованному человеку. К любому, кто не хочет ее изнасиловать или зарезать, как свинью…
Женской одежды у меня не было – как-то не вожу с собой, не дошел до такого. К счастью, здесь была отдельная скважина с водой, вода шла чистая, питьевая. Нашлась и ванна, она была столь массивной, не ванна, а мини-бассейн, что ее не расколола даже автоматная очередь.
После того как прятавшаяся в подвале женщина (кой черт женщина? Почти ребенок) отмылась, переоделась в повседневную военно-морскую форму, которая ей оказалась велика, и причесала волосы – она оказалась очень даже недурна. Да кой черт недурна – просто красавица. Огромные, блестящие глазищи, тяжелые черные локоны волос, выразительная, чисто итальянская фигура. Газа здесь, конечно же, не было, но казаки развели прямо в саду костер, поставили на огонь большой котел. С чем с чем, а с котловым довольствием у казаков проблем никогда не было – каша с огромными кусками мяса и сала, дегтярно-черный чай, в котором чуть ли не ложка стоит. В районе боевых действий полагается чарка «от Государя» – но я первым своим приказом категорически запретил употребление спиртного, и казаки отнеслись к этому с пониманием. Если подняться на третий этаж, то видно трассеры, то тут, то там распарывающие небо. Стрельба идет почти непрерывно, это уже нормальный звуковой фон здесь.
Для девушки нашлась миска – и она набросилась на дымящуюся кашу, как изголодавшийся зверек.
– Кстати, со свининой… – как бы впроброс заметил я по-русски, потому что не знал, как будет «свинина» по-итальянски. Не знаю, поняла она меня или нет – только махнула рукой и с новыми силами налегла на кашу.
Похоже, что первый экзамен сдан. Правоверная никогда бы не стала есть кашу с мясом нечистого животного. Но кто же она тогда? Отстала от туристической группы и попала в самое пекло? Но сапер сказал, что она знает фарси…
Синьорина бросила на меня лукавый взгляд, заметила, что я на нее смотрю – и продолжила уничтожать кашу.
Окончательно стемнело. Я решил, что оборонять всю виллу смысла нет – слишком много места и слишком мало людей. Заняли третий этаж, заминировали первый этаж и сад растяжками, казаки выставили посты. Я собственноручно отнес наверх и закрепил, как смог, русский флаг – утром поднимем, сейчас смысла нет, сейчас скорее время спускать флаги на ночь. Ночь обещала быть неспокойной…
Предполагая, что все кровати уничтожены и спать будет негде, я взял с собой большой флотский спальный мешок, в нем можно спать даже на палубе корабля или в воде. Кровати и в самом деле были уничтожены – и сейчас передо мной возникла проблема… этического плана. О том, чтобы выгнать случайно попавшуюся нам девчонку на улицу, речи быть не могло – проще самому пристрелить, на улицах ночью шайтаны правят свой кровавый шабаш. Оставить ее здесь… сначала надо было кое-что выяснить. Слишком много я повидал разного, чтобы просто так во все верить.
Наверху раньше была обсерватория, теперь там был свинарник и хлам. Все разворотили – считалось, что наблюдать за небом харам, наверное, потому что, если долго рассматривать его, можно прийти к выводу, что на небе есть звезды, а не Аллах. Обсерватория была хороша тем, что можно было вести обстрел на триста шестьдесят градусов и были видны подходы к зданию. Это был последний этаж и последняя линия обороны.
Проверив посты – если от этого зависит твоя жизнь, будешь делать это сам, не барин, – я поднялся наверх. Девчонка сидела в сторонке, у самой стены, непонятно на чем, поджав под себя ноги. Так, как она сидела, европейская женщина сидеть не могла.
Время кое в чем разобраться…
– Поговорим? – сказал я по-русски. – Ты знаешь этот язык?
– Да… нехорошо, но знаю… Вы и в самом деле моряк? – по-русски она говорила с шепелявым итальянским акцентом. К тому же букву «ы» она произнесла правильно, значит, ее родной язык не арабский и не фарси. Ни в том, ни в другом языке нет этой буквы, и этот звук арабы и персы просто превращают в «и».
– Да, старший офицер флота, – из осторожности я не стал называть ей свое настоящее звание, – меня зовут Александр. И со мной можно на ты без излишних церемоний. А как зовут тебя?
– Луна.
– Это имя? – удивился я.
– Да… Хотя меня все зовут Люнетта. Маленькая Луна, Люнетта. Меня так зовут.
– Люнетта, значит. Piacere di conoscerti, Lunetta[39].
– Grazie, signor, – девушка церемонно наклонила голову. Вообще, несмотря на необычные обстоятельства, она умела держаться. Аристократию узнают по осанке и готовности держать любые удары судьбы. Тут это было.
И нравилось это все мне все меньше и меньше. Хотя бы потому, что соседнее с нашим посольством здание оказалось почти не повреждено.
– А какие языки ты еще знаешь?
– Английский, немецкий… немного. Арабский.
– Ты мусульманка?
Она скривилась.
– Нет…
– Родилась здесь?
– Недалеко отсюда.
– В этом городе?
– Да! – судя по тону, она разозлилась…
– Так вот, Люнетта. Дело в том, что этот дом сейчас принадлежит мне. Нет, не потому, что я ехал по улице и мне он приглянулся. Потому что я жил здесь до этого. Так что ты должна понимать – вопросы задаются тебе не просто так.
Она вскочила и направилась к лестнице, я едва успел ее перехватить.
– Lasciatemi andare![40] – попыталась вырваться она.
Драться с ней подобно тому саперу я не собирался, а поступил примерно так, как поступил Геракл с Антеем. Перехватив ее за талию, я оторвал ее от пола, переместил туда, куда мне было нужно, и поставил. Мимоходом успел ощутить весьма выразительные формы.
