Дэвид Дрейк - Прорыв
Журналисты включили видеокамеры. Адмирал взял новенькие медали, слегка прокашлялся и начал краткую речь на торжественной церемонии награждения:
— Каждый стремится к тому, к чему склонна его натура. Пусть всем послужит хорошим примером доблесть и инициатива бойцов нашего Флота…
Дженсен замер по стойке смирно, когда адмирал приколол ему на грудь почетную медаль. Как и Мак Джеймс, Дженсен не любил рисковать и всегда трезво оценивал свои шансы. Он знал, что с новыми возможностями на новой ступеньке служебной лестницы ему будет легче переиграть опытного пирата в будущих схватках. Дуэль умов продолжалась. Ободренный высокой наградой и повышением в звании, капитан-лейтенант Флота Дженсен твердо пообещал себе, что следующую партию он обязательно выиграет.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Ястребиный Коготь улетал все дальше, и прекрасный голубой мир исчезал в космической тьме. Где-то далеко тихо, играла военная музыка.
«Еще один потерянный мир вернулся в Альянс», — подпевал он, довольный собой. За последний час Ястреб победил продажных политиканов, выиграл сражение у двух халианских крейсеров и в довершение всего возглавил мятеж местного населения. Коррумпированное правительство планеты вынуждено было вступить в члены Альянса, а он еще раз продемонстрировал, что так поступает каждая здравомыслящая планета.
Музыка то нарастала, то затихала в унисон с криками ликующей толпы новых граждан Альянса.
Роберт Шекли. ХАЗАРА
Когда Бродский угодил в рекрутский набор на Пердидо, его послали на форпост хорьков — планету Цель, которая два года тому назад была захвачена специальным подразделением с Пердидо, поддержанным мощью остального флота. Но ко времени вербовки Бродского бои давно закончились, и бить там оставалось только баклуши, каковому занятию он, собственно говоря, и предавался с немалым успехом.
Но однажды к нему подошел сержант из его подразделения и объявил:
— Вас хочет видеть командир роты.
Бродский как раз наблюдал за двумя сверчками, в свою очередь наблюдающими друг за другом. Пока он торчал на Цели, волей-неволей многое узнал о насекомых и прочей мелкой живности. Как ни странно, наблюдая за ними достаточно внимательно, можно заметить такие нюансы в их поведении, о которых не написано ни в каких книгах, — так называемые индивидуальные различия. Несмотря на отсутствие разума, поведение насекомых было не до конца предсказуемо.
— А зачем я понадобился командиру? — спросил Бродский.
— Он, несомненно, сообщит вам об этом лично, — ответил сержант. — Так идете вы или нет?
— Придется, — вздохнул Бродский.
— Неужели вы не можете ответить просто: — Так точно, сержант, как все нормальные люди?
— Мог бы, — сказал Бродский, — но я, наверное, ненормальный.
Бродский был высоким, неуклюжим и неловким. Координация движений у него оставляла желать лучшего. Зато коэффициент интеллектуальности был около 185 — уровень гения — но Бродский, казалось, не испытывал желания где-либо его применять, чем бросал вызов своему командиру, Джеймсу Келли, выходцу с планеты Катаджиния — 2, расположенной в восточном звездном секторе CJ.
Капитан Келли начал разговор любезно, но не без сарказма.
— А, вот наконец и наш доморощенный философ.
— Вы оказываете мне слишком большую честь, капитан, — ответил Бродский. — Я простой искатель истины.
— И потому все время нарушаете строй?
— Я вовсе не бунтовщик. Это получается непроизвольно, — попытался оправдаться Бродский.
— То есть подсознательно?
— Вероятно. И позвольте заметить, капитан, что человека нельзя обвинять за неосознанные поступки, в которых он, по определению, не отдает, да и не может отдавать себе отчета.
— Если бы вы хотя бы замечали, что совершаете их, — вздохнул капитан.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Бродский. Он смотрел в окно, испытывая сильное желание оказаться подальше отсюда.
— Вам бы в одну из старых армий, Бродский. Знаете, как поступали тогда с солдатами, которые нарушали строй?
— Неужели бранили? — попробовал догадаться Бродский.
— Много хуже. Их били.
— Не понимаю, — сказал Бродский. — Каким образом при помощи битья можно предотвратить нарушения в строю?
— Никаким. Теперь мы это понимаем. Но в старину считали, что наказаниями можно исправить поведение.
— Странная точка зрения, — отметил Бродский.
— И совершенно ненаучная. Но вы себе не представляете, Бродский, с каким удовольствием я избил бы вас. Замучили вы меня дальше некуда.
— Сэр, если ваше настроение от этого поднимется, — ответил Бродский, — то можете безо всяких колебаний ударить меня. Я не буду на вас в обиде и никому не расскажу об этом эпизоде.
— Увы, я не могу давать волю своим чувствам, как это делали командиры старых времен, и бить вас не стану, а как бы хотелось! Напротив, я собираюсь поощрить вас. Это более современно, не правда ли?
— Не уверен, что поощрение ненавистной вам манеры поведения — такая уж хорошая идея, — ответил Бродский. — Более того, у меня такое ощущение — можете назвать его предвидением — что ваше поощрение мне не понравится.
— Называйте это хоть предвидением, — сказал капитан, — хоть свиным хрящиком — дело ваше. Но никакая сила в мире, не говоря уже о ваших просьбах, не сможет помешать мне поощрить вас за вашу омерзительную и бездарную службу в моем подразделении.
— Не слишком-то вы печетесь о своем подразделении, — ответил Бродский. — Ну ладно, раз уж вы решили поощрить, то делайте это побыстрее. Надеюсь вы не отправите меня в трехдневное увольнение в ближайший захудалый городишко, чтобы дать мне возможность напиться в стельку на глазах у этих язвительных двухметровых птиц?
— Нет, гораздо лучше, — сказал ротный.
— Тогда, сэр, не могу даже представить, что же это может быть.
— Не беспокойтесь, я сообщу вам. Рядовой Бродский, я произвожу вас в чин младшего лейтенанта.
— Что? — изумился Бродский. — Это и есть ваше поощрение?
— Только часть его. А хотите узнать, почему именно в младшие лейтенанты?
Бродский пожал плечами:
— Возможно, у вас есть дочь, она в меня влюбилась, и вам пришлось повысить меня, чтобы она имела возможность появляться со мной в обществе.
— Бродский, вы что, встречались с моей дочерью? — упавшим голосом спросил капитан.
— Я даже не знал, что она у вас есть. Просто предположил.
— Уф, — произнес ротный и продолжил, — по новым правилам чин лейтенанта — самый младший чин пилота на корабле-разведчике.
— Корабль-разведчик? Пилот на корабле-разведчике? Сэр, да я не умею водить даже машину!
— Этому несложно научиться. Интеллект — волшебный ключ к овладеванию всякой техникой, как вы сами мне говорили.
Уже долгое время флот вел интенсивный поиск потерянных планет Древней Империи. Первая Империя распалась две тысячи лет назад. В центре ее находились тринадцать планет, одной из которых была Земля. При последнем императоре Империя состояла из ста тысяч планет. Власть держал в своих руках Флот, базировавшийся на планете Порт в созвездии Тау Кита. После развала империи многие карты были утеряны, и часть планет оказалась полностью отрезанной от остальных. Начались смутные времена. Одной из постоянных забот Альянса стал поиск таких планет, установление контакта с ними и возвращение их в состав Альянса.
Но Бродский не мог и предположить, что будет участвовать в этих поисках. Он не был прирожденным исследователем. Как и прирожденным военным. Собственно говоря, у него были все основания полагать, что он вообще ни на что не годен.
— Но я ничего не знаю о пилотировании, — возразил Бродский.
— На борту корабля имеется инструкция. Вам дадут несколько часов на ее изучение. К тому же у вас будет партнер, разбирающийся в технике получше.
— Но почему именно я? — спросил Бродский. — И почему именно на корабль-разведчик?
— Корабли-разведчики, — объяснил ротный, — предназначены для обнаружения цивилизаций и первого контакта с ними.
— Вы хотите послать меня на разведку?
— Это очень ответственное дело, Бродский. Две тысячи лет тому назад мы были частью империи, владевшей сотней тысяч планет. Представляете себе?
— Многовато, — заметил Бродский.
— Это было грандиозно. Великий замысел.
— Ну, как посмотреть. Сдается мне, что ностальгия по Древней Империи несколько преувеличена. Смутные времена гораздо любопытнее.
— Мы должны отыскать эти планеты, — отрезал капитан Келли. — Они должны быть в составе Альянса. Надеюсь, вы не забыли о том, что идет война? С хорьками, припоминаете? И со зловещим разумом, который стоит за ними. Противник очень силен, Бродский, так что нам пригодится каждый кто встанет на нашу сторону. И если вам наплевать на себя, то подумайте хотя бы о других. Знаете, как поступает враг с покоренными цивилизациями?
