Владимир Кусакин - Все равно!
Тот убрал автомат в сумку, и легкой прогулочной походкой подошёл к открытой двери моего купе.
Карандаш в руках — смертельное оружие, никогда не понимал, почему милиция такая зацикленная на ножах? Убить человека можно и утюгом, пусть бравые ОМОНовцы остановят вас. Что несёшь? Да вот, утюг! И ничего. Никаких вопросов типа: А зачем тебе утюг? Сколько он весит? Где взял?
Карандаши из той же серии. Просто надо потренироваться два-три дня, чтобы втыкать их перпендикулярно поверхности тела врага.
Первый карандаш я воткнул над его ключицей, он открыл рот и хрюкнул, когда я сломал выступающую часть. Кинул его на банку, он не мог шевелиться от болевого шока. Расстегнул пиджак, вынул пистолет с навинченным глушителем, забрал бумажник. Что-то тихо в вагоне. Народ безмолвствует, привыкли уже. Проверил сумку. Автомат, деньги, аптечка, ещё один пистолет — богатые ребятишки. Один автомат на один миллион сумов тянет (сто тысяч сум — $80). У другого то же самое.
Одну сумку заберу, другую оставлю. Пусть узбекские менты подкормятся, может искать не так резво будут. Открыл аптечку, жаль не войсковая, но набор неплохой.
Шприц-тюбик с красным колпачком, химия, отрава. В смысле отравляющие вещества залечивает — вколол, а вот и мой бесцветный колпачок — промедол. Я стащил с него пиджак, разорвал рубаху. В инструкции написано: Внутримышечное впрыскивание.
А если нужно срочно привести в чувство? Можно сделать внутривенное? Один разок, на пробу? Вколол в вену. А он ногами повозил по полу и окочурился. Не может быть, от промедола? Надо смываться, а то привлекут за медицинскую практику без диплома. Парку придётся оставить и деть её некуда. След конечно.
А если… Быстро напялил на сломанную башку первого песцовую шубу и шапку.
Кто его без документов узнает, самоед-самоедом, чёрненький, про рожу я уже говорил — азиатская. Всё, концерт окончен. Последний штрих. Я высунулся из дверей тамбура, и дал очередь по ходу поезда. Такой международный сигнал: "Притормози!". Машинист понятливый попался, сбросил скорость, чтобы я мог без хлопот спрыгнуть из вагона, а как только увидел меня кувыркающегося на жестком песке, сразу наподдал. Шоссе Бухара-Навои было в двухстах метрах от насыпи, и вопрос куда ехать, не стоял. Первая встречная машина. В Бухару или Навои — неважно, подальше от пустыни, где найти человека на дороге легче-лёгкого. Первый встреченный мной грузовик шёл в Бухару. Судьба! Я попросил весёлого шофёра, который развлекал меня всю дорогу анекдотами о Мулле Насреддине, иногда сбиваясь и называя его ходжой, высадить меня не доезжая двух километров до кольцевой дороги, где засыпанные песками наступающей пустыни стояли курганы, чёрт знает какой эпохи. Учёные пока ничего не сказали на эту тему, при Советской власти было не до того, а теперь денег не хватает.
Изрытые как сыр норами, в которых уже может тысячелетия жили кровожадные стаи одичавших собак. Такая компания была мне больше по душе, чем одичавшие менты, которые уже несомненно перекрыли все въезды в город, по звонку машиниста. А весёлый шофёр, будучи опрошенным на блокпосте, сразу же вспомнит своего лохмато-бородатого пассажира, которого он высадил не очень далеко отсюда.
До вечера я отлёживался в чахлых кустах, на границе засыпанного песком города. Несколько раз над моей головой пролетал вертолёт, неизвестно кому принадлежавший. С наступлением сумерек множество собачьих стай ушли на свою охоту. Лучшие друзья человека очень быстро об этом забывают. В Узбекских городах это принимает иногда чудовищные формы. По-моему в 1976 году, Постановлением Совета Министров УзССР, была введена обязательная регистрация охотничьего оружия. Вот с этого момента, число собак начало опасно возрастать, пока в 1980 не были съедены несколько человек. Маленький мальчик был выкраден через открытое окно и растерзан прямо во дворе дома. До 1976 года администрация города устраивала ежегодный отстрел собак, обычно в марте-апреле, чтобы держать их численность в разумных пределах.
Вглубь лезть не хотелось. Воняло сильно собачатиной, кровью, и экскрементами.
Я достал нож, подложил под голову и уснул. А вот пробуждение было кошмарным.
Снаружи было по-утреннему светло, а напротив меня, загораживая его, стоял громадный пёс и задумчиво глядел на меня. Видимо ещё не определился, сразу меня съесть или оставить на ужин? Из-за его спины доносился многоголосый лай его бригады. Я прижался к стенке освобождая дорогу, он пробежал мимо в темноту один, за ним никто не пошёл. Стая так же стояла и лаяла снаружи.
— Щенков проверяет! — догадался, — Хорошо что дальше не залез, а то бы она со мной и разговаривать не стала.
Значит это она, кобелям на щенков наплевать, сбрёхивают себе, пока мамаша делом занята. Слышу назад когтями стучит опять мимо меня, только походя зубами полоснула, что-то вроде — я хозяйка, а ты место знать должен. Такая большая обнаглевшая собака. Животным и детям, некоторые взрослые тоже вписываются сюда, всегда надо напоминать об этом, потому что проявляя слабость, вы низводите себя с пьедестала Великого вершителя судеб. Сделать это можно только одним способом, и пусть общество охраны животных заглохнет. Уж если вы завели себе домашнее животное, сделайте так чтобы по крайней мере, оно вас слушалось. Ну а если проходит месяц, а оно не понимает — утопите его, как Герасим.
Я ударил её. Она остервенилась, повернувшись ко мне оскаленной мордой, глаза бешеные. Я озверел тоже. Шерсть на моём затылке поднялась, и уши прижались к голове. Она метнулась прямо на выставленный вперёд кулак. У собак зубы загнуты немного назад, чтобы добыча не вырвалась. Поэтому они хватают и тянут, подтаскивая жертву всё ближе. Не надо вырываться, не поможет.
Я совал свою левую руку всё дальше в её горло, а правой бил её по шее, чтобы страшные челюсти не смыкались так тяжело, и наступал. Она начала задыхаться.
Ей уже не хотелось есть незнакомого страшного человека, чья рука забиралась всё глубже и глубже, плюс боль от ударов и вкус ставшей противной человеческой крови. Она уже ничего не соображала, ритмичные удары следовали один за другим… Она упала. Из горла текла какая-то кашица, по-моему её стошнило.
Я аккуратно разжал страшные челюсти, царапая свою и без того изуродованную руку, вытащил наружу. Воды чтобы промыть раны не было, зато была аптечка.
Плотно, пользуясь одной правой, я перебинтовал раны от клыков этой женщины в обличье монстра. Потом схватил её за уши и встряхнул.
— Очнись! Красотка!
Мне совсем не улыбалось иметь дела с заместителем этой дамочки, вдруг он решит что это хороший случай чтобы самому стать вожаком?
Она открыла глаза и лизнула мою руку. Что бы стал делать вожак в таком случае?
Своей здоровой рукой я хлестнул её по спине. Она вздрогнула и стала лизать мою руку не останавливаясь. Всё. Я Хозяин, только придётся это повторять почаще.
На следующую ночь я вышел вместе со своей стаей на промысел.
Мне нужна была горячая вода, бритва, мыло, и нормальная одежда, в которой я мог появиться на улицах города, тогда как моим товарищам было нужно мясо и побольше. Нам годился любой мясной магазин, поэтому мы не пошли в старый город, я боялся заблудиться в переплетении узких улочек. К тому же, откуда там магазины? Бухара по окраинам была пустынна, народ сидел за дувалами или в квартирах, ночная жизнь только в районе Регистана, может ещё вокруг Дворца имени Абу Али ибн Сины, а там где были мы, даже патрули не заезжали.
Впереди шёл я и Красотка, остальные бежали позади в трёх шагах. Иногда она оборачивалась и рычала на стаю, чтобы держались подальше. Никто не может идти с хозяином рядом, кроме неё!
Я рассчитывал на магазин, но получил гораздо больше. Мы шли мимо забора ограждающего большую территорию, до ворот на которых висела доска с золотыми буквами: "Бухарский мясокомбинат имени Раджабова". За сеткой я заметил две тени доберманов, следящих за нами издали.
— Это оно. — сказал я Красотке.
Она недоуменно посмотрела на меня.
— А как мы попадём внутрь? — спросили её глаза.
— Это не проблема. — ответил ей, — А вы сможете справиться с двумя сторожевыми псами?
Её глаза обиженно блеснули.
Я вынул нож и рассёк пятимиллиметровые прутья изгороди. Отогнул.
— Заходите!
Она вошла первая, за ней последовала вся наша компашка, они сразу направились к ожидающим доберманам, которые уже начали перетаптываться в неуверенности. Я видел как моя стая взяла их в полукольцо, прижав к стене здания. Если я не ошибаюсь, то собаки чувствуют волны смерти исходящие от себе подобных. Им было страшно перед двумя десятками голодных безжалостных глаз.
Один доберман не выдержал, подошёл к Красавице, и упал на спину с видом побеждённого. Он ещё умильно поскуливал, когда она одним движением своих громадных клыков разорвала ему брюхо. В это же время остальные налетели на второго. Короткий визг, и всё было кончено. Красавица подошла ко мне, потёрлась головой о мою руку.
