Вячеслав Аничкин - Нифилим
– Что там, Майки?
Я посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
– Понятия не имею. Наверное, он что-то услышал.
Тем временем Мельдеш улегся на живот и припал ухом к земле. Примерно минуту он оставался в неподвижности, но внезапно вскочил на ноги и жестом указал нам приблизиться к нему. Мы вскочили и, почему-то пригнувшись, тихонько к нему прибежали.
– В чем дело, Мельдеш? – спросил я, опершись на свою дубину.
– Я не уверен, но мне кажется, что я услышал топот копыт, – озираясь по сторонам, ответил Мельдеш. – И этот звук постоянно приближается.
– Ты хочешь сказать, что нас преследуют? – испуганно протянул Стен. – И что же нам делать?
– Возможно, нас никто и не преследует. Лошади не скачут, а медленно бегут. Но они все равно двигаются следом за нами.
– Мельдеш, а это могут быть дикие лошади? – с надеждой спросил я, нервно теребя в руках длинный колосок, который зацепился за дыру в моей штанине.
– Нет, они под седлом. Это точно. Слишком ровный звук.
– Может, отойдем в сторону и спрячемся? – предложил Стен.
Мельдеш посмотрел по сторонам и скептически покачал головой:
– Не знаю, сколько у нас времени. Как назло, не видно ни одного подходящего холмика. Одна трава вокруг. Раньше хоть камни высокие попадались…
– Как ты думаешь, кто едет за нами, заметил наши следы? – спросил я.
– Все может быть. Но в любом случае, предлагаю ускорить шаг. Здесь, все равно, нет никакого укрытия.
С этим спорить никто не стал и мы, уже в который раз, были вынуждены пуститься в бегство. Но в отличие от леса, здесь мы были как на ладони. Любой, кто появился бы на горизонте за нашей спиной, увидел бы нас, даже не напрягая зрения. Трава была нам чуть ниже колен, и в ней прятаться было бы просто бесполезно. Без всяких лишних слов все понимали, что стоять на месте – значит подвергать себя неизвестной угрозе.
Минут пять мы неслись как угорелые, спотыкаясь и роняя свои дубины на землю. Наконец, бег в таком темпе привел к тому, что мы без сил свалились в траву и, тяжело дыша, стали жадно хватать ртами воздух в надежде успокоить вырывающиеся из груди сердца. Волосы прилипли к моему лбу, но у меня не было сил даже поднять руку, чтобы вытереть пот, заливающий мои глаза. Стен, широко раскинув руки, лежал на спине и шевелил потрескавшимися от жажды губами, а Мельдеш, как самый выносливый из нас, перевернулся набок и снова принялся прислушиваться к земле. Если мы и выиграли полтора-два километра, то это было ненадолго. Если за нами, на самом деле, шли по следу, то состязаться в беге с лошадьми дальше мы уже не могли.
– Ну что, Мельдеш? – спросил я у него, немного придя в себя.
– По-моему, они уже скачут. И если я не ошибаюсь, то вскоре будут здесь, – ответил Мельдеш и обессилено упал на спину. – Это дело нескольких минут.
– И что же ты предлагаешь?
– А что я могу предлагать? Прятаться нам негде. Бежать мы не можем. Значит выход один – покрепче сжать в руках наши дубины и постараться защитить себя или сдаться врагу на милость. Но если это амореи, то милости от них, скорее всего, не дождаться.
– Все-таки, это амореи?
– Лошади есть только у них. И это их земля.
– А до деревни Тоучина еще далеко?
– Раньше завтрашнего утра мы там не будем.
– Значит… Значит, помощи нам ждать неоткуда? – послышался голос Стена, который приподнимался с земли, отряхиваясь от слоя пыли, покрывающего его одежду.
– Думаю, что так, – невесело ответил Мельдеш, пристально всматриваясь куда-то вдаль. – Придется полагаться на самих себя.
После этих слов мы замолчали, и каждый погрузился в собственные мысли. Битвы с врагом никто из нас не боялся. Нет. Наши тела и души были настолько истерзаны постоянными сражениями, драками и погонями, что мы не испытывали боязни за свои жизни. В нас оставалась только тревога, перемешанная с безызвестностью, которая была еще хуже, чем очевидный враг, стоящий в нескольких метрах от тебя. Я посмотрел на Стена. Он стоял, немного согнув ноги в коленях, и смотрел в сторону приближающейся опасности. В его глазах я увидел какую-то обреченную решимость и безудержное отчаяние, с которым он готовился встретить свою судьбу. У меня уже была возможность проверить его в бою. Несмотря на его постоянное ворчанье и сомнения, в битве он никогда не прятался за спины других и наравне со всеми сражался за собственную жизнь и за жизни своих друзей. Я был уверен в нем. В смелости Мельдеша я уже убедился. Значит, оставалось одно – принять бой и погибнуть, если нужно, спасая своих товарищей. По – другому мы не могли…
Глава 2
Солнце начинало свой медленный путь на запад. Ветер немного стих и мне показалось, что равнина замерла в ожидании каких-то неотвратимых событий. Втроем мы стояли посреди моря колышущейся травы и спокойно смотрели в сторону, откуда к нам приближался враг. И вскоре он появился…
Примерно в километре от нас я заметил три движущиеся точки. Они постепенно увеличивались в размерах, и теперь мы могли отчетливо видеть троих всадников на трех невысоких лошадках. Что же…Нас трое – их трое. Я ожидал увидеть, по крайней мере, с десяток преследователей. Равенство в количестве давало нам хоть какие-то шансы. На их стороне была скорость и свежесть сил. И у них, скорее всего, было оружие. На нашей стороне была лишь доблесть и отвага. Я покрепче сжал в своих пальцах кривую дубину, которая уже изрядно набила мне синяков в пути, и посмотрел на Мельдеша:
– Какие они в бою, Мельдеш?
– Они бешеные и дерутся с каким-то остервенением. Колдун их чем-то опаивает, и они бесстрашно идут на смерть. И они его дико боятся.
– Но почему они такие злые?
– Я не знаю, но отец говорил мне, что они верят в переселение душ убитых ими врагов в их собственное тело и от этого становятся сильнее.
– Ты их раньше встречал?
– Несколько раз. Но в основном, нас защищает Гомиден. Они испытывают ужас от Драконов и Гомиденов. Считают их существами из Загробного царства.
– В общем, ребята они негостеприимные, – сказал Стен и сплюнул на землю.
– Это мягко сказано, – добавил Мельдеш и поднял свою дубину. – Будьте готовы, они могут пустить в нас стрелы. Поэтому постарайтесь быть к ним как можно ближе. И не давайте обойти вас со спины.
– Уж постараемся, – сказал я и сделал шаг вперед.
Теперь можно было рассмотреть тех, с кем нам предстояло скрестить оружие.
В сотне метров от нас всадники придержали лошадей и остановились. По всей видимости, враг оценивал наши силы и принимал какое-то решение. То, что я увидел, поразило меня до глубины души. Амореи были чернокожими. Вернее сказать, они были очень смуглыми и с широкими носами, как у негров. Их лица были исписаны замысловатыми узорами разного цвета, а в ушах висели огромные металлические кольца, блестевшие на солнце. Они были практически без одежды, лишь кожаные набедренные повязки скрывали их наготу. Все их тело покрывали ужасающие татуировки, изображающие оторванные головы, улыбающиеся черепа и оторванные части тела. Множество шрамов на руках и туловище говорило о том, что их хозяева постоянно проводили время в битвах и сражениях, убивая и неся с собой только смерть. Босые ноги были вдеты в стремена, а руки держали короткие мечи с зазубринами на конце. Через тело одного из них был перекинут лук, но им, похоже, пока, не собирались пользоваться. Эти трое, поистине, могли напугать кого угодно. Боевая раскраска и злобное выражение лица давали понять, что ждать пощады от этих людей было бесполезно.
Около двух минут амореи рассматривали нас, затем старший из них издал какой-то душераздирающий вопль и они понеслись прямо на нас. Эти дикари даже не попытались вступить с нами в разговор, чтобы разобраться, кто мы и куда идем. Они просто решили убить нас, чтобы добавить на свои тела еще по одной наколке и принести наши головы своему Колдуну. Им было незнакомо чувство сострадания и понятие человеческой взаимопомощи. Они делали только то, чему их учили с детства – грабить и убивать…
Став друг от друга на расстояние трех метров, мы ждали, когда приблизится враг. Внезапно Мельдеш сделал несколько шагов вперед и совершил настолько удивительный трюк, что я на секунду забыл о надвигающейся опасности. Когда первый всадник был на расстоянии десяти метров от него, Мельдеш с диким криком побежал в его направлении, высоко подняв дубину. Но дальше произошло неожиданное. Когда должно было произойти столкновение, Мельдеш резко опустил дубину и произвел кувырок под занесенный над его головой меч. Оружие просвистело в воздухе, и всадник оказался позади Мельдеша. Тот ухватился правой рукой за конскую сбрую, а левой вырвал врага из седла. Аморей кубарем полетел в траву, а его конь поскакал дальше, оставив своего хозяина лежать на земле. Все это произошло так быстро, что мы со Стеном даже не успели ничего понять. Повторить прием Мельдеша нам было не под силу, и через несколько секунд я грудью принял на себя удар ноги второго аморея. Почему-то он не рубанул меня мечом, а решил сначала свалить меня с ног. У меня все замерло внутри. Я открывал рот, но не мог вздохнуть. Двумя мгновеньями позже я нащупал свою дубину и наотмашь ударил в сторону своего обидчика, но не попал. Через секунду меня опять сбили с ног, и аморейский конь больно наступил мне копытом на спину. Я подумал, что сейчас сломается позвоночник. Но этого не произошло. Я смог развернуться и встать на колени. Мой враг спешился и собирался снести мне голову. Кровь похолодела в моих жилах, но я скорее машинально, чем специально, выставил свою дубину вперед и удар пришелся по ней. Дерево лопнуло пополам, но все же защитило меня. Лезвие меча скользнуло вниз и до кости разрубило мне ногу. Я закричал от дикой боли, миллионами игл вонзившейся в мое тело. Кровь хлестала во все стороны, и я почувствовал, что больше не смогу сражаться за свою жизнь. Вот и конец всему. Желая по дороже продать свою жизнь, я собрал все оставшиеся силы в кулак и зубами вцепился врагу в бедро. Никогда еще я не испытывал такой ярости и отчаянья, как сейчас. Я вырвал из тела аморея огромный кусок мяса и тот от ужасной боли и неожиданности выронил свое оружие на землю. Теряя кровь, я сумел повалить своего врага на землю, и мы катались под копытами обезумевшего коня, вцепившись друг другу в горло. Сколько так продолжалось, не помню, но я разжал свою хватку лишь тогда, когда увидел, что моя жертва лежит на спине с широко раскрытыми глазами и с вывалившимся наружу языком. Я сделал свое дело. Враг был убит. Как ни странно, но я не терял сознания. Кроме боли я чувствовал лишь опустошение от происшедшего и желание помочь друзьям, которые сражались где-то рядом. Привстав на здоровое колено, я посмотрел назад и увидел, что Стен схватился врукопашную с врагом, который превосходил его по силе. Из плеча моего друга текла кровь, а лицо было сильно разбито. Аморей явно побеждал Стена и уже потянулся свободной рукой за лежащим в траве мечом. Стен упал, а его противник одной рукой придавил его больное плечо, а в другую взял оружие. Еще мгновение и Стен умрет. С неизвестно откуда взявшейся силой, я вскочил на обе ноги и мгновенно преодолел несколько метров, отделяющих меня от дерущихся. Аморей меня не видел. Я оказался у него за спиной. Сам не понимая, что делаю, я схватил его за голову и резким движением в сторону свернул ему шею. Мертвый враг повалился набок и навеки застыл с удивленным выражением на лице. Не теряя не секунды, Стен поднялся и побежал куда-то вправо от меня. Я последовал за ним, беспомощно ковыляя на раненой ноге.
