Сэнди Митчелл - Зов долга
— Хорошо водите, — сказала Эмберли, появляясь в узком пространстве трюма через дверь в переборке перед нами.
Юрген почесал голову и засиял от нежданного комплимента.
— Благодарю, мэм, — проговорил он, и краска залила его щеки под слоем въевшейся грязи.
Эмберли улыбнулась мне, и я как мог ответил тем же.
Одета она была в облегающий, как вторая кожа, закрытый костюм, которого в обычных обстоятельствах было бы вполне достаточно, чтобы поднять мне настроение; он был полночно-черного цвета и увешан разъемами и кабелями питания. Это определенно был кожный интерфейс управления ее силовых доспехов, и этот факт заставил мои ладони зудеть самым серьезным образом. Куда бы мы ни направлялись, Эмберли полагала, что броня ей понадобится.
— Всегда считал, что невежливо заставлять леди ждать, — произнес я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более непринужденно, но Эмберли усмехнулась, ни на миг не обманувшись.
— Проходите, — сказала она, указывая на дверь в переборке. — Можете устраиваться поудобнее.
— Куда мы направляемся? — спросил я, проследовав в пассажирский отсек, обставленный так, что мог с успехом справляться с ролью гостиной небольших апартаментов какого-нибудь отеля (только набор страховочных ремней на каждом сиденье портил это впечатление).
Я опустился на ближайший диванчик рядом со столиком для напитков с прозрачной столешницей, и Земельда поставила передо мной бокал с амасеком, от которого я точно не собирался сейчас отказываться. Девушка все еще с неугасающим энтузиазмом играла горничную.
— Подумала, что вам оно пригодится, — сказала она.
— И правильно подумали, — согласился я, ополовинивая бокал слишком быстро, чтобы в достаточной мере оценить шедевр искусных винокуров, и наконец удивившись факту присутствия Земельды на борту.
В отличие от Эмберли, бывшая уличная продавщица была уже полностью экипирована для тех неприятностей, которые нас ожидали. На ней была темная рабочая солдатская форма с камуфляжным рисунком «улей».[51] Голова ее была повязана банданой той же раскраски, удерживающей волосы. Лазерный пистолет находился в кобуре на поясе, уже нескрываемый, а к жилету-разгрузке были прицеплены несколько фраг-гранат, как раз возле свирепого вида боевого ножа. Эмберли опустилась в кресло напротив меня и одобряюще улыбнулась своей протеже.
— Наша малышка взрослеет, — радостно заявила она.
— Вижу, вижу, — только и оставалось ответить мне.
Пустынные пространства периремундского ландшафта проносились под нами слишком быстро, чтобы можно было разглядеть какие-либо детали. Встречные плато появлялись и исчезали, подобно мелькающим теням. Большая часть команды инквизитора была здесь. Пелтон, одетый почти так же, как и его зеленовласая подружка, будто защищая, баюкал автоматическую винтовку, Симеон сердито разглядывал нас из угла, подергиваясь время от времени, когда его импланты впрыскивали необходимые химические вещества. Ружье свое он положил на колени и непрестанно ощупывал запасные магазины, висящие на ремне поперек груди. Он бормотал при этом что-то, слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова, но, судя по интонациям, это была молитва. Рахиль стояла рядом с ним, лицо ее было еще более напряженным, чем обычно, полным боли и ненависти взглядом она смотрела поверх моей головы. Обоняние сообщило мне о причине этого, и я обернулся к Юргену.
— Возможно, вам лучше проверить состояние «Саламандры», — предложил я ему. — Не исключено, что она нам понадобится сразу после приземления.
— Будет исполнено, сэр. — Рука Юргена сделала конвульсивное движение, которое имело слабое сходство с отдачей чести, и он исчез обратно через дверь в перегородке.
Когда мой помощник скрылся за толстой металлической плитой, Рахиль несколько расслабилась — до обычного уровня рассеянности — и кивнула, как будто прислушивалась к разговору, который могла слышать она одна.
— Ветер дует вновь, — произнесла псайкер, — и зубы его остры.
— Рад, что вы чувствуете себя лучше, — дипломатично заметил я, дав себе зарок держать Юргена как можно дальше от нее.
Не то чтобы я хоть на фраг заботился о запуганном маленьком чудовище, конечно, но Рахиль снова была вооружена, а мне совершенно не хотелось, чтобы беспокойство из-за Юргена заставило бы ее уменьшить дискомфорт посредством лазерного пистолета. Удивительный дар моего помощника уже не раз спасал мне жизнь, и я хотел, чтобы так и продолжалось впредь как можно дольше; да и сама мысль, что Рахиль может начать стрелять в таком тесном помещении, мне совершенно не нравилась. Конечно же, пробить корпус она не смогла бы, поскольку он был достаточно крепким, чтобы выдержать ударные нагрузки при входе в атмосферу, так что какой-то жалкий лазерный заряд ему совершенно не повредил бы, но рикошет вполне мог поставить под угрозу мою собственную жизнь.
Мотт также сидел вместе с нами за столом, держа в руке чашку с рекафом, с выражением смутного предвкушения на физиономии. Он явно был готов пуститься в объяснения по поводу того, что же мы все здесь забыли, едва только Эмберли позволит ему это. Янбель расположился в углу, возле небольшой двери, ведущей на летную палубу, и производил загадочные манипуляции с силовым костюмом Эмберли, который возвышался над всеми нами, подобно капитану Астартес, заглянувшему на пикник. Когда я наконец отметил для себя присутствие всех и каждого, мне пришел в голову очевидный вопрос (в компанию к «какого фрага и где мы забыли?», который не стоило задавать).
— Кто пилотирует эту птичку? — спросил я.
Эмберли пожала плечами.
— Я полагаю, Понтий, — отозвалась она, как будто это имя должно было мне что-то сказать.
Пелтон откинул с глаз непослушную прядь, выбившуюся из-под банданы:
— Пилот Флота, бывший, конечно, как и все, кто служит у нашего командира в корабельной команде. Он хорош. Если понадобится, может изобразить из этой машины истребитель в воздушном бою.
— Ну что ж, тогда понадеемся, что у него не возникнет необходимости демонстрировать свои умения, — сказал я, принимая эту последнюю порцию новостей настолько спокойно, насколько мог.
Значит, у Эмберли был собственный звездный корабль. Что же, это неудивительно, учитывая, что инквизиторам необходимо было добираться до мест, где требовалось их присутствие, как можно быстрее. Мне просто не приходилось задумываться, каким образом они это проделывают, поскольку в первую нашу встречу Эмберли пользовалась услугами капера, и с тех пор я полагал, что она просто использует полномочия своего ведомства, чтобы реквизировать, когда требуется, любой корабль.[52]
— Это зависит от того, что мы обнаружим по прибытии, — произнесла Эмберли, наконец-то переходя к сути.
— Прибудем куда же, позвольте уточнить? — спросил я, потягивая остатки налитого мне амасека и стараясь выглядеть настолько расслабленным, насколько возможно.
Эмберли кивнула на Мотта:
— Горнодобывающая станция на одном из наиболее низко расположенных плато. Карактакус объяснит. — Она ободряюще улыбнулась своему ученому. — В конце концов, именно он обнаружил тот след, по которому мы идем.
— В немалой степени благодаря вам, комиссар, — начал Мотт своим обычным педантичным и сухим тоном. — Ваш запрос в Адептус Арбитрес был удовлетворен более чем в полной мере, и один из полученных файлов содержал служебные записки медика, осуществлявшего вскрытие того псайкера, который покушался на вас.
— Я думал, что вы и так уже видели отчет о вскрытии? — спросил я Эмберли.
Она кивнула:
— Конечно. Киш передал его мне сразу же, как тот был получен, но в нем не было ничего, что могло бы нам помочь. По крайней мере, тогда нам так показалось. Но то, что увидел Карактакус в изначальных данных, послуживших основанием для отчета… Медик упустил в окончательном заключении нечто важное.
— Сознательно? — уточнил я, и Эмберли помотала головой, заставив светлые волосы разметаться по плечам.
— Похоже, нет. Киш, конечно, проводит расследование и этого факта, но, кажется, это всего лишь недосмотр.
— Что также вполне можно понять, — вставил Мотт. — Там были лишь следовые количества, такие, что их едва можно было обнаружить. Медиков едва ли можно было бы винить, даже упусти они их совершенно. То, что этого не произошло, является для нас величайшей удачей.
— Следовые что? — переспросил я, подозревая, что пожалею об этой провокации.
К счастью, вопрос оказался достаточно точным, чтобы не вызвать лавину случайных ассоциаций.
— В легких трупа были обнаружены мельчайшие частицы, — ответил Мотт. — Все, конечно, совершенно обычные, и лишь некоторые из них проявили необычные свойства. Когда я перекрестно сравнил их с геофизическими данными Периремунды, для меня стало очевидно, что псайкер должен был посетить одно совершенно определенное плато — и сделать это относительно недавно.
