Алекс Орлов - Возвращение не предусмотрено
– А вы как же?
– Что я? – Эренвой выдержал драматическую паузу и с выражением безысходности на лице проговорил: – Самое страшное, Лео, это когда ты идешь по нужде в туалет, подходишь к писсуару и расстегиваешь штаны, а там… ничего нет. Ничего из того, что ты привык там видеть… Произнеся это, Эренвой схватил попавшийся под руку стул и что было силы грохнул им об пол.
В следующее мгновение входная дверь с треском распахнулась и в кабинет влетела Кармен с огромным пистолетом в руках.
Поняв, что совершила ошибку, она пробормотала извинения и быстро ретировалась в приемную.
– По-моему, я её напугал, а, Лео?
– Э-э… да, возможно, она решила, что ситуация нештатная, и… одним словом, она же здесь новенькая.
– Да, – садясь в свое кресло, сказал Эренвой. – Ирма никогда себе такого не позволяла… Ты вот что, Лео, попроси, чтобы мне через полчаса принесли обед – прямо сюда.
– Конечно, сэр, вам следует отдохнуть, тем более что…
– Пожалуйста, не нужно об этом, – поморщился Эренвой, как будто упоминание о страшной болезни доставляло ему мучение. – Пообедаю и лягу спать – прямо здесь, в комнате отдыха…
– Да, сэр! Да и ещё раз – да! Вам нужно отдыхать, – поспешно согласился Маленков, возвращаясь к прежним планам. Однако было видно, что рассказ полковника вывел его из состояния равновесия.
«Подумай-подумай, пусть эта болезнь занимает тебя как можно дольше», – мысленно пожелал полковник уходящему Маленкову и, подперев рукой подбородок, принялся ждать.
Вот сейчас Лео стоит перед Кармен и выговаривает ей за непрофессиональные действия. Она поднимается и понуро выслушивает наставления начальника.
Лео смотрит на её губы, грудь, ноги и смягчается. Он говорит, что ничего страшного не произошло, однако впредь ей нужно быть осмотрительнее.
И уходит с мыслями о транссоциоформозе.
Эренвой выждал ещё какое-то время, затем вынул из кармана передатчик, с помощью которого связывался со своим водителем:
– Клаус?
– Я на связи, сэр.
– Будь готов через две минуты.
– Есть, сэр.
Решив вопрос с транспортом, полковник достал из-под пиджака пистолет, проверил работу механизма и, удовлетворенно кивнув, сунул «спот» за пояс.
Затем поднялся из-за стола и, имитируя походку усталого человека, прошел в комнаты для отдыха.
Гумай не сомневался, что сидящие по шкафам ликвидаторы следят за ним с помощью микротелекамер. Найти эти устройства без специальной аппаратуры было невозможно, однако этого полковнику Эренвою и не требовалось. Он играл, и делал это очень убедительно.
Повздыхав у порога, резидент заложил руки за спину и стал прохаживаться по квартире, бесцельно глазея на стены, что свойственно немолодым людям. Однако на самом деле его интересовали дверные петли шкафов.
В подобных случаях их обязательно смазывают, ведь нельзя же допустить, чтобы дверца заскрипела в самый ответственный момент.
«Поливали на совесть», – размышлял Эренвой, отмечая на петлях блеск масла. Он прошел до конца второй комнаты и, повернувшись, прикинул расклад сил перед боем.
Итак – всего четыре человека, не считая Кармен.
Двое в черном шкафу киенской работы. Им достались хорошие места – шкаф был просторный и пахло в нем вишней.
Третий ликвидатор прятался в платяной нише. Ничего особенного, если нет аллергии на моющие средства.
Ну и четвертый. Он находился в первой комнате, в небольшой кладовке позади любимой кушетки Эренвоя. Этот парень должен был сработать, когда эти трое появятся из комнаты. Бедняга Гумай вскакивает, а ему на шею – сзади, набрасывают удавку. Или всаживают иглу пневмопатрона с какой-нибудь ревиниловой кислотой.
Такой вот незатейливый сценарий, который проходили во всех спецшколах.
«Ну ладно. Пора», – сказал себе Эренвой и, выхватив пистолет, выстрелил сквозь дверку черного шкафа. Затем две пули послал во вторую половину и, наконец, прострелил дверь бельевой ниши.
«Спот» был шпионской машинкой и стрелял беззвучно, однако удары в мебель и стены отдавались звонким эхом, а потому Эренвою следовало спешить.
Резидент действовал очень быстро, но человек, карауливший его в первой комнате, услышал шум и выскочил из дверного проема со скоростью тени.
Такой прыти от него полковник не ожидал, и выбитый пистолет врезался в стену, а Эренвою пришлось увернуться, чтобы не получить по голове.
Этот четвертый двигался очень быстро и имел все шансы на победу, однако он совершил ошибку, выхватив нож. Полковник был далек от своей лучшей формы, но нож являлся его излюбленным предметом на всех тренингах и в реальных схватках. Эренвой мог многое рассказать о человеке, вооруженном ножом.
Противник сделал резкий выпад, и полковник едва ушел от удара. Он не сделал захват, хотя мог попытаться. Его главной целью было заставить врага полностью сосредоточить внимание на оружии.
Последовал ещё один стремительный выпад, и еще. Стараясь выполнить удар как можно более точно и быстро, убийца потерял из виду руки Эренвоя, и очередной его бросок был перехвачен четко, как на тренировках.
Еще мгновение – и боевик медленно осел с торчащей из груди рукоятью его собственного ножа.
Не теряя более ни секунды, Эренвой подхватил оброненный «спот» и словно обезьяна забрался на старинный шкаф, стоявший у входной двери.
Прижавшись к стене, он ждал появления «контролера», которого, без сомнения, привлек шум.
Наконец дверь бесшумно отворилась и в небольшую щель словно змея проскользнула Кармен. В руке она сжимала крупнокалиберный пистолет-пулемет, как будто ей предстояло пристрелить не пенсионера, а взбесившегося бизона.
Девушка не додумалась посмотреть вверх. Все её внимание занимал дверной проем, ведущий в следующую комнату. Эренвой же видел часть макушки Кармен с аккуратным пробором.
Он поднял «спот» и, подавшись вперед, взял голову «контролера» на прицел.
Кармен с запозданием почувствовала опасность и подняла глаза. А увидев нацеленное на неё дуло пистолета, обворожительно улыбнулась.
Это было все, что она могла сделать, поскольку опередить Эренвоя Кармен уже не успевала.
– Но вы же не станете стрелять в женщину, сэр? – произнесла она с легкой укоризной.
– Стану, – жестко произнес полковник и нажал на спусковой крючок.
50
Плотно притворив дверь приемной своего бывшего кабинета, Эренвой перевел дух и пошел по пустынному коридору.
Парадный лифт гостеприимно распахнул створки, и полковник шагнул в его зеркальное пространство.
Последняя прогулка на нижний этаж показалась слегка затянутой. Эренвой почти не волновался, но несколько раз ему казалось, что отключается подача электричества и лифт вот-вот встанет.
Пистолет он оставил за поясом, на случай, если в фойе не обойдется без накладок. Впрочем, Эренвой совсем не горел желанием расквитаться за предательство. Его бы устроило убраться отсюда вообще без трупов, однако кто же его послушает.
– О, вы уже на обед, сэр? – воскликнул навязчивый лифтер, заметив Эренвоя выходящим из кабины.
– Да, братишка, кушать нужно по часам, – улыбнулся ему резидент, замечая краем глаза вытянувшиеся лица двух охранников. Впрочем, докладывать Лео прямо сейчас они побоялись и только козырнули полковнику, как и положено.
Резво, но без спешки, Эренвой спустился по мраморной лестнице, миновал расступившиеся сенсорные двери и оказался на парадном крыльце.
Заметив своего шефа, Клаус тотчас рванул с парковочной площадки и, лихо развернувшись, остановил лимузин точно возле нижней ступеньки в тот момент, когда Эренвой был почти рядом.
Понимая, что резидент не ждет почестей, Клаус подождал, пока тот сам запрыгнет в салон, и резко взял с места.
– Мы спешим, сэр?
– Да, дружише! – весело крикнул ему Гумай, чувствуя необыкновенный душевный подъем.
– Часовой! – предупредил шофер, увидев загораживающую выезд фигуру.
– Ничего не хочу знать! – ответил Эренвой.
– Понял.
Клаус прибавил газу, и нерасторопный охранник с грохотом перелетел через крышу автомобиля, а лимузин, точно ракета, вырвался на оперативный простор.
– Улица Ламайер, 24! – объявил Эренвой, и Клаус утвердительно кивнул. Теперь его лицо выражало крайнюю сосредоточенность и вместе с тем азарт. Рыхлый и на вид покладистый, в душе он был рисковым гонщиком и обожал скорость.
Понимая, что нужно сбить с толку погоню, Клаус бросил машину в самую гущу многоярусных развязок. Улица Ламайер находилась на другом конце города, и прийти к конечному пункту требовалось «чисто». А это подразумевало хотя бы трехминутную фору.
Где-то на нижних ярусах уже мелькали черные лакированные микроавтобусы бюро, разлетавшиеся по городу словно тараканы.
«Стрелять в городе они не станут», – успокаивал себя Эренвой, однако было неизвестно, на что мог пойти перепуганный Маленков.
Ряды рычавших автомобилей неслись по обе стороны лимузина, и сидевшим в них людям было наплевать, что станет с Гумаем Эренвоем.
