Александр Козин - Истории Выживших (сборник)
– Был… такой… по… похож… Ник… Ник…
– Никита? – Данила аж тряхнул бандита, отчего тот сморщился и замотал головой в стороны.
– Нет… Ник… клик… кликуха. Стражи они… групп… пиро… новая…
– Понял, понял тебя, Чернохвостик! Так он жив? Он в Рудне?
– Да… был… видел… крутой… мен… не Ис… Истре…
– Не Истребитель? Другой позывной? Понял. Ник?
– Ник… нейм… Видел… был.
– Он жив? Почему «был»? Он есть? – Трэш привстал на коленях, вытягивая бандита на себя.
– Д-да… Есть.
Данила отпустил Чернохвоста и минуту молчал, тяжело дыша. Он жив! Жив батя. И я найду его. Рудня. Стражи. Ник. Ясно.
– Ту… туз-з… – прохрипел бандит, задыхаясь.
– Да-да, я помню. – Трэш пошарил в рюкзаке, развернул лист лопуха, взял горошину зеленого цвета с ноготь величиной и засунул ее в рот умирающего. – На, соси. И уходи в мир другой, Чернохвост. Здесь тебе не место!
Данила поднялся, мельком взглянул на затихающего бандита, рассасывающего гомеопатический анаболик, популярный на Черном рынке и как лекарство, и как наркотик. Теперь он умрет не в мучениях. Пускай. Он сильно помог Трэшу.
Парень осмотрелся, удостоверился, что кругом тихо и безопасно, а затем направился к опушке. Лес шумел и стонал, протягивая к человеку ветки, траву, листья. Еще бы поближе, и он схватил бы жертву. Но произошло нечто невиданное.
Данила еще издалека приметил отдельно росшую сосенку на самом краю Леса и подошел к ней. Былые огонь и жар не повредили ее, зеленые сочные иголочки трехметрового деревца легонько шевелились. Они излучали свежесть, приятный запах и… добро.
Парень специально снял все то, что Лес ненавидит, когда человек входит в него. И остался без оного. Рискуя, но, видимо, зная, что творит. Он не был друидом по сути, но чтил тот лес, любил природу и никогда не делал ему больно. Он чувствовал его, тянулся и не боялся. Уже давно.
Рука парня легла на шершавый ствол сосны. Другая ладонь тоже дотронулась до золотистой шелухи дерева, коснувшись капельки смолы. Данила вздрогнул, но тотчас замер, закрыв глаза. Сосна напряглась, но тут же вернулась в первоначальное спокойное состояние. Пальцами парень ощутил пульсацию под корой дерева, словно дотронулся до грубого тела животного. Деревце и так было живое.
Данила начал шептать какие-то слова – не то молитву, не то заклинание или просьбу. Он слился с растением в ментале, влился в него сам и пустил его в себя.
Так продолжалось несколько минут. Но вот Трэш опустил руки, нежно погладил одну из веток, проведя ладонью по пушистым иголкам, и отошел. Приблизившись к крайним кустам и деревьям, он улыбнулся и развел руки, отчего издалека стал похож на крест. И – о чудо! – Лес замер, затих, опустив ветви, поникнув травой и листвой, и впустил человека в себя.
Данила медленно, словно искал грибы и ягоды, шагнул в заросли, пробрался внутрь на пару метров, стал разглядывать почву. И нашел, что искал.
Тотем, выполненный из редкой древесины с вживленными в него минералами и серебряными пластинами, оказался тяжеловат. Рюкзак тоже. Оружие парень не взял. С ним Лес его мог бы и не отпустить. Выйдя на свет из чащи, Трэш облегченно вздохнул, поклонился Лесу и что-то шепнул. По кустам пробежала волна, и они зашелестели от ветерка: привычно и мирно.
Данила собрал свои вещи, оделся, снарядился, стараясь не смотреть на труп бандита, и, бросив изучающий взгляд на юг, зашагал в западном направлении, в сторону Таракановского форта. Заказ-задание было выполнено. Он остался жив и возвращал тотем туда, где ему было место, и тем, кто в нем нуждался.
Вскоре он поднялся на пригорок, поросший желтыми одуванчиками и клевером, поправил снарягу и тотем, торчащий из рюкзака, и всмотрелся в горизонт на юге. Там, далеко, за кромкой Леса, чернел небосвод, напоминая о надвигающихся сумерках. И этот горизонт больше не пугал, не отталкивал, а, наоборот, звал, тянул и теплил душу.
Потому что где-то ТАМ был его отец. И Данила знал, что очень скоро он найдет и увидит его. И два родных человека, две души, два сердца встретятся. Иначе в этом Мире и не должно быть…
Евгений Обабков
Полуночная Звезда
– Дело стоящее, говорю тебе – втирал пузатый мужичок худощавому пареньку лет двадцати пяти. – Выгода для тебя существенная. Ты за квартал столько не заработаешь на своих скитаниях в поисках старого хлама. А я еще и накину… процентов десять!
– Что-то ты щедрый сегодня, Филин, – улыбался в ответ сталкер, то и дело откусывая бутерброд с кусками пропаренной кабанины. Стол барыгой был накрыт знатный. В огороженной комнатке бара «Рассвет», лагеря выживших, было почти тесно.
– Ну, так и я чего говорю, а, Хомут?! Такой заказ тебе подгоняю, почти халява! Точные сведения, инфа сто процентов, только сходи и забери. Ну? Соглашайся уже! Ты ведь не единственный охотник за артефактами в округе, но именно тебе я предлагаю первому!
– Эх, попахивает разводом! – Не стирая улыбки с лица, погладил свою лысину Хомут и снова надел на «бильярдный шар» вязаную шапочку, которую он не снимал, казалось, даже ложась спать. – Ну да ладно… все проходит, и это пройдет. Согласен! Только это… задаток вперед. Я, конечно, доверчивый, – сталкер улыбался все шире, – но не настолько!
– Обижаешь, – поник Филин, однако полез в карман и извлек оттуда несколько купюр. – Вот тебе десять процентов, для начала. А вот здесь, – барыга передал бродяге свернутый листок бумаги, – здесь все данные, что тебе нужно знать. Координаты места, где предположительно должен сгенерироваться артефакт после недавнего Шторма, и старые карты местности. Тропы там нехоженые, людей не бывает. Опасно, конечно, но ведь если было бы просто, то я бы и сам сходил. А так…
– Ясненько, – кивал Хомут. – Лады, договорились. Тогда завтра с утра и выхожу…
– Вот и отлично, – просиял толстяк. – Только никому не проболтайся. Я человек добрый, но предательства не потерплю… ты же знаешь, что бывает с теми, у кого язык длинный.
– Знаю-знаю, – весело отмахнулся паренек. – Не пугай. Не в моих интересах болтать. Ну ладно… пойду я. Вечер близится, а еще нужно собраться. Да выспаться хорошо. Если повезет, то обернусь одним днем. Жди меня завтра к вечеру и деньги готовь. Ты же знаешь, я удачливый – все выгорит, не ссы!
– Ага, Хомут, надеюсь я на тебя. Смотри, я уже сбыт нашел на артефакт. Не подведи меня, не порть себе репутацию.
Следующее утро для Хомута выдалось… тяжелым. В противоречие своим словам, сталкер в тот вечер не отправился спать, а гулял напропалую почти до двух часов ночи. Поэтому, когда в шесть будильник возвестил о начале нового дня, бродяга был уже не пьян, но еще и не трезв, хотя раскалывающаяся голова уже вовсю говорила о наступающем похмелье.
Кое-как разлепив глаза и сев на кровати, Хомут первым делом потянулся к тумбочке, взял с нее вязаную шапочку и натянул на сияющий «купол», а уже затем резким ударом вырубил надоедливый будильник.
– Ох, мля! – вырвалось у бродяги, когда он поднялся с насеста и поплелся в сторону умывальника. – Я жив или уже мертв? Эх… ладно… все проходит… и это… ик… пройдет. Фух!
Умывание явно пошло на пользу. Полегчало. Однако изображение в зеркале говорило обратное.
– М-дя, фейс не для конкурса красоты. О! – Сталкер отпрянул от зеркала и почти бегом вернулся снова к кровати. Осторожно сунул руку под подушку. А там…
– Ух ты! Запасливый!
На свет божий Хомут извлек плотно запечатанную бутылочку самодельного пива, что варили в соседнем лагере.
– Эх, тепленькая, конечно, но сойдет!
Тара была опорожнена в один большой глоток. С минуту сталкер с наслаждением вслушивался в ощущения. Его медленно, но верно отпускало.
– Фух, – выдохнул бродяга, улыбнувшись. – Так-то лучше. И в правду… все проходит! Так, ладно…
Настала пора вспомнить и о деле. Филин действительно был из тех, кто не прощает ошибок. Да и деньги лишними не бывают. А работы там… всего-то на раз-два: добраться до полигона, отыскать артефакт – если он вообще там есть – и вернуться в лагерь. Из опасностей только прогулка по зараженной территории, но к этому было не привыкать. Вот когда ему заказали достать живого крокоящера… Или когда довелось быть провожатым плюгавенькому врачу, оказавшемуся маньяком… Или когда пришлось сыграть в русскую рулетку с главарем бандитов… А быть может, те походы за припасами в старый город, что под боком у гнезда псевдосорок… Вот это были приключения! А сейчас это так… прогулка.
Долго собираться не пришлось. Рюкзак со стандартным набором да полевой комбинезон были уже заранее приготовлены, на всякий случай. Старый же «АК» с парой сдвоенных между собой магазинов пришлось доставать из ржавого сейфа, стоящего в углу. Хомуту вообще повезло: в его распоряжении была целая комната в этом бараке, а такое мог позволить себе только удачливый сталкер! Поэтому… одежда всегда была в шкафу, оружие в сейфе, кровать в углу, а умывальник на стене. Минимум комфорта, но… уютненько. Жаль только туалет, как и у всех, – на улице.
