Уильям Дитц - Проклятый Легион
Император предпочитал тренажеры с компьютерным управлением. В данную минуту он сидел внутри устройства для накачивания плечевых мышц. Каждое движение сопровождалось громким мычанием, которое вынуждало Сколари говорить громче, чем ей хотелось бы.
— Благодарю за аудиенцию, ваше величество.
— Не стоит… м–м–м… благодарности… м–м–м… адмирал. С чем пожаловали? М–м–м. Снова хадатане?
— Косвенно, да, — сказала Сколари. — Однако я помню, что ваше величество рассматривает этот вопрос и в надлежащее время объявит свое решение.
Император остановился, высвободился из тренажера и принял позу. Мускулы его напряглись, вены запульсировали, и пот заблестел на коже. Сколари испытала почти забытые ощущения.
— Ну, что думаете? — спросил император, явно напрашиваясь на комплимент.
— Очень впечатляюще, ваше величество. Неудивительно, что дамы сражаются друг с другом за ваше внимание.
— Деньги и власть тоже впечатляют, — прагматично заметил император. Он лег на обитую мягким скамью, загнал инструкции в пульт, висящий над головой, и взялся за Т-образную рукоятку.
— Так на чем мы остановились? Что–то насчет хадатан?
— Да, ваше величество. Возможность, что хадатане могут атаковать самый центр империи, беспокоит различные слои гражданского населения. Большинство реагирует правильно, зная, что вы и наши вооруженные силы защитят их, но некоторые позволяют страху замутить рассудок.
— Тринадцать… четырнадцать… пятнадцать… вот так.
Император отпустил рукоятку, и сто пятьдесят фунтов тяжестей с лязгом ударились о столбик. Император сел и вытер лоб полотенцем.
— Измена? Вы об этом говорите?
Сколари ступала на опасную почву и выбирала слова с крайней осторожностью.
— Возможно, ваше величество, хотя слово «измена» не следует употреблять без достаточных доказательств.
Император встал.
— А у вас нет этих доказательств?
— Нет, ваше величество, вот почему мои слова — лишь предостережение, а не обвинение.
Император подпрыгнул, ухватился за перекладину и начал подтягиваться.
— Насчет кого… м–м–м… вы бы хотели меня предостеречь?
Сколари сглотнула. Настал момент, которого она боялась. Сейчас она смешает правду с тщательно сфабрикованной ложью, надеясь, что император проглотит ее.
— Насчет генерала Мосби, ваше величество. Ноги императора с глухим стуком ударились о пол.
Сколари увидела гнев в его глазах, когда император повернулся к ней лицом.
— Если это политика, попытка дискредитировать генерала из–за того, что она не согласна с вашей стратегией, я вздерну вас на флагштоке перед вашей штаб–квартирой.
Сколари всеми силами сдерживала страх, который заклокотал у нее в груди.
— Нет, ваше величество, что вы! Я признала, что у меня нет доказательств! Но у меня есть подозрения, и мой долг — сообщить о них.
— Хорошо. Жидкости важны, знаете ли. Выпивайте не меньше трех–четырех стаканов воды ежедневно.
Сколари удивленно заморгала, но быстро пришла в себя и вернула императора к насущной теме.
— Благодарю, ваше величество. Хотя у нас нет улик против генерала Мосби, мы знаем, что она сочувствует точке зрения Клики и, вполне вероятно, поддерживает их.
Император выбрал палку футов шести длиной, положил ее на плечи и стал вращать туловищем.
— Клика?
Сколари подавила вздох.
— Тайная группа, которая оказывает предпочтение полномасштабным действиям против Хадаты, ваше величество.
— Да, конечно, — задумчиво сказал император, — и кто еще состоит в этой клике?
— Мадам Дассер, ваше величество.
— У вас есть доказательство?
— Да, ваше величество. Мы сумели внедрить в ее особняк микроботов, оснащенных передатчиками. Один из них сделан в виде ее любимой броши. Мадам Дассер надевала ее вчера. Ее разговоры не оставили никаких сомнений относительно существования Клики и ее членства в ней.
— Она ничего не говорила о генерале Мосби?
— Нет, ваше величество.
— А о Чин—Чу?
— Ничего, насколько нам известно. Мадам Дассер не надела сегодня брошь, но ушла с заседания совета с Чин—Чу и разговаривала с ним у фонтана.
— И?
Сколари пожала плечами.
— И ничего, ваше величество. Из–за плеска воды невозможно было расслышать, что они говорят.
Прошла целая минута, прежде чем император заговорил. Сколари боялась, что он снова сойдет с рельсов, но, слава Богу, обошлось. Император снял палку с плеч и оперся на нее.
— Моя мать дала мне один совет насчет подобных ситуаций. Она сказала, что лучше всего позволить людям говорить, так как именно на этом большинство из них и остановится, но быть готовым к действию. Итак, скажите… мы готовы к действию? Сколари мрачно кивнула. Император улыбнулся.
— Хорошо. Стало быть, беспокоиться не о чем, не так ли?
11
…Когда стремительным движением отведешь меч врага в сторону, или отразишь его, или заставишь его опуститься, ты должен слегка изменить ощущение в своем большом и указательном пальцах. Прежде всего ты должен стараться рубить врага так, как ты держишь меч.
Миямото Мусаши
«Книга Пяти Колеи»
1643 стандартный год
Форпост Легиона NA-45–16/R, или Веретено, Империя людей
А я говорю, получится, — упрямо сказал Леонид Чин—Чу. — А я говорю, что ты полное дерьмо, — спокойно ответил Омар Нарбаков.
Мужчины стояли на скалистой поверхности Веретена и смотрели вверх на электромагнитную пусковую установку, обычно называемую «рельсовой пушкой». Она была огромной, и ее дальний конец терялся в черноте космоса.
Идея возникла очень давно. Для ее осуществления требовалась пара проводящих рельсов, источник энергии и снаряд, который лежал на рельсах и завершал цепь. Подавая мощный импульс электрического тока, который поступал от огромных аккумуляторов Веретена, можно было толкнуть снаряд вперед. Придя в движение, он ускорялся на всей длине рельсов, набирал в результате большую скорость и улетал в любом заданном направлении.
Первоначальные исследования сосредоточились на возможности «суперпушки» запускать артиллерийские снаряды на цели, находящиеся на расстоянии сотен или даже тысяч миль. Однако сразу возникли трудности, и поскольку существовали другие, более дешевые и эффективные способы убивать людей, ученые переключили свое внимание на мирные цели и полезные грузы. «Зачем, — рассуждали они, — запускать спутники дорогостоящими химическими ракетами, когда рельсовая пушка может сделать то же самое за десятую долю стоимости?»
В теории это выглядело хорошо, но на практике опять возникли трудности. Самая главная состояла в том, что все достаточно маленькое и при этом достаточно крепкое, чтобы выдержать напряжение запуска рельсовой пушкой, будет стоить дороже химической ракеты, которую заменила пушка.
Но время шло, люди колонизировали космос и усовершенствовали электромагнитные пусковые установки. Космос идеально подходил для их использования. Без атмосферы, а значит, без сопротивления воздуха, рельсовые пушки потребляли меньше энергии и подвергали свой полезный груз меньшему стрессу. Да и кого волновало, сколько стресса перенес кусок скалы на пути от астероида до подбирающей баржи?
Поэтому, когда была открыта звездная пыль, и было решено собирать это вещество в промышленных количествах, запускаемые рельсовой пушкой черпаки решили проблему. Черпаки, называемые также «звездными ныряльщиками», — это полностью автоматические космические корабли. Рельсовая пушка обеспечивала им высокоэффективный, недорогой способ старта, а сам полет проходил на традиционных двигателях.
Звездный ныряльщик обходил вокруг карлика через тот участок атмосферы, который выглядел самым перспективным, и возвращался обратно по тщательно рассчитанной кривой торможения. Когда корабль достаточно замедлялся, в дело вступали буксиры и вели звездного ныряльщика в стыковочные сооружения Веретена, где его разгружали, заправляли и готовили к следующему запуску.
То, что предлагал Леонид, снова превращало рельсовую пушку в оружие. Он хотел использовать звездных ныряльщиков в качестве высокотехнологичного эквивалента пушечных ядер и запустить их по хадатанскому флоту. «Это, — указывал он, — даст людям возможность нанести ответный удар, а может, и победить». Но Нарбаков и слушать ничего не хотел. Торговец начал терять терпение.
— Но почему, Омар? Почему ты против этой идеи?
— Да потому что у тебя нет возможности запустить столько звездных ныряльщиков, чтобы от них была хоть какая–то польза.
Нарбаков был прав. Рельсовая пушка напоминала однозарядное ружье, которое Леонид получил на свой двенадцатый день рождения. Чтобы перезарядить его, нужно было открыть затвор, выбросить пустую гильзу и вставить новый патрон. Только после этого Леонид мог снова прицелиться и спустить курок. Этим подарком отец хотел показать ему, что искусность важнее силы. В самом деле, зачем тратить десять пуль, когда хватит одной? Тогда это было прекрасно… и бесполезно теперь.
