Джен Александер - Пустошь
– Ты привел меня сюда, чтобы я помогла тебе его убить, – еле слышно произношу я.
У Деклана отвисает челюсть. Он смотрит на меня долгим пристальным взглядом. С каждой секундой злость у меня внутри растет, пока меня не начинает трясти. Надо бежать. Застрелить его и бежать. Как только Деклан разделается с Уэсли, он, конечно же, нарушит данное слово. Нападет на меня сам или вызовет своих дружков-модераторов. Одному Богу известно, что они со мной сделают.
Возможно, он просто выдаст меня Оливии.
– Если бы я хотел его смерти, я бы позволил тебе пустить ему пулю в лоб. Я собираюсь вывести из строя его чип. Разорвать связь с геймером. Тогда Уэсли – человек, а не персонаж – сможет пойти с нами на своих двоих. Тащить его на руках до самой границы – сомнительное развлечение.
Меня бросает в жар. Я отворачиваюсь, чтобы Деклан не увидел моего красного от стыда лица. Когда я думаю о Деклане плохо, потом всегда чувствую себя идиоткой. Комкаю в свободной руке край футболки… надо бы попросить прощения. Вот бы он перестал все время доказывать, что я не права. Тогда можно было бы больше не извиняться.
– Это нормально, – говорит Деклан. – Задавать вопросы. Беспокоиться о других. Значит, игра не совсем тебя искалечила.
Вот бы он перестал читать мои мысли!
Выждав, пока раскрасневшиеся щеки немного остынут, я поворачиваюсь к Деклану. Он положил планшет на приставной столик таким образом, что встроенный фонарик освещает голову Уэсли. Слегка раздвинув большой и указательный пальцы, Деклан тщательно измеряет расстояние от его лба до макушки.
– Церебральный чип – вещь непростая. Чтобы вывести его из строя, нужно точно определить, куда он вживлен. Иначе процедура превратится в удаление.
Я стою у другого конца дивана и наблюдаю за точными движениями Деклана.
– Эта штука, которую ты используешь… С ее помощью удаляют персонажей?
– Нет. Ее действительно можно применить для быстрого грубого удаления, но такие удаления происходят редко, и работа это грязная.
Горло сжимается. У меня не хватает духу спросить, что имеет в виду Деклан под грязной работой. Особенно сейчас, когда мы стоим в толпе людоедов.
– Для чего еще она используется?
– Для перезагрузки чипов. У конфигуратора три функции: деактивация, удаление, перезагрузка.
Может, доктор Коста перезагрузила мой церебральный чип?
– Это больно?
Деклан смотрит на меня, сощурив глаза.
– Не уверен.
Я робко приближаюсь.
– Ты можешь сделать со мной то же самое?
– Нет.
Я открываю было рот, однако Деклан раздраженно морщит нос и поднимает руку.
– Я объясню почему, когда закончу.
Сердце у меня уходит в пятки и остается там все время, пока Деклан работает над Уэсли. Отыскав на макушке у парня нужную точку и отметив ее тонкой, как игла, ручкой, он приставляет к ней плоский конец конфигуратора. На верхней губе у него блестят капли пота, плечи напряжены. Он надавливает большим пальцем на спуск. Уэсли бьется в судорогах, но Деклан продолжает прижимать устройство к его голове. Даже когда тот валится с дивана, Деклан не снимает пальца с кнопки. Он шевелит губами, беззвучно считая.
– Готово. – Дойдя до сорока, Деклан откидывается назад и садится на пол, рядом со своим снаряжением.
Уэсли лежит неподвижно, как мертвый. Я бы решила, что он умер, но его грудь слегка вздымается и опускается.
– Он выживет?
– Придет в себя через несколько минут.
Я киваю, потом подхожу поближе и прислоняюсь спиной к той части стены, что не испачкана кровью. Долгое время мы оба молчим. Наконец Деклан заговаривает:
– У тебя другой чип. И связь с геймером тоже.
– В каком смысле, другой?
– В прямом. Я знаю об этом с нашей первой встречи.
Вспоминаю, как Деклан тыкал мне в голову каким-то синим устройством.
– У твоего чипа другая структура – не такая, как у остальных персонажей. В десять раз более сложная. Сканнер даже не смог снять с него данные. Только сообщил, что ты действующий персонаж.
– Издеваешься?
Выходит, со мной еще что-то не так?
– Совершено серьезно. Придется подождать, пока мы выберемся из игры, а потом уже заняться твоим чипом.
Значит, Деклан не намерен просто исчезнуть, как только мы пересечем границу. Казалось бы, я должна испытывать облегчение, но не могу. Особенно когда он сидит рядом и говорит, что мой чип – очередная аномалия.
Я вся – сплошная аномалия.
– Деклан, я хочу вернуться. Если бы я знала, что ты умеешь деактивировать чипы, то попросила бы тебя освободить всех моих друзей.
Его лицо становится суровым.
– Они тебе не друзья. Ты их никогда по-настоящему не знала. И не говори, будто привязалась к сидящим у них в головах геймерам.
– У тебя есть средство освободить их из игры.
Деклан фыркает:
– Возвращаться в бар – самоубийство. Когда Уэсли придет в себя, у нас будет от силы сорок восемь часов на то, чтобы выбраться из «Пустоши». Иначе нас засекут.
Это что-то новенькое. Меня уже давно ничто не удивляет, и все же в голове появляется масса вопросов.
– Почему мы должны бежать из «Пустоши»? Ты же модератор. Ты работаешь на «Лан корп». Ты…
– Прибереги вопросы на потом, Вертью.
Я выхожу из себя. Внутри, словно яд по телу, растекается беспокойство. Какой же он эгоист! Даже не сообщил, что умеет разрывать связь персонажа с игроком. Не сообщил, что времени у нас в обрез. Но я не успеваю высказать всего этого Деклану, потому что Уэсли приходит в сознание.
Деклан поспешно вскакивает на ноги. Я прикрываю рукой ухо и вжимаюсь в стену, понятия не имея, чего ожидать.
Уэсли перекатывается на спину и устремляет взгляд на Деклана. Грудь у него ходит ходуном, и он… смеется.
– А ты потолстел, – хрипло произносит он.
Деклан расплывается в улыбке и пожимает плечами:
– И что? Зато ты – вылитый труп.
Я с ужасом наблюдаю, как людоед Уэсли с трудом принимает сидячее положение. Они с Декланом смотрят друг на друга. Почему Деклан не связал его, не принял никаких мер предосторожности? И почему, черт побери, они оба ухмыляются во весь рот?
Уэсли – пропавший персонаж, последнее задание Деклана перед уходом из «Лан корп». Я твержу это снова и снова, почти не дыша и молясь, чтобы что-нибудь поскорее произошло.
Уэсли смотрит в мою сторону с полуулыбкой, от которой меня пробирает до костей. Не потому что он людоед и напал на меня три года назад. Просто я видела эту улыбку много раз – дерзкую, самоуверенную.
Это улыбка Деклана.
Не удивлюсь, если глаза у них одного цвета.
– Пригласить девушку поучаствовать в побеге из тюрьмы – это вполне в твоем духе, братишка, – говорит Уэсли.
Глава двадцатая
Они хотят уйти немедленно – Деклан и его старший брат, а я, крепко сжав зубы, неотрывно смотрю на Миа, лежащую на другом конце зала. Вернее, на то, что от нее осталось.
Деклан встает передо мной на колени, загораживая от меня подругу, и дотрагивается до моей руки. Я отшатываюсь. Когда я отказываюсь встретиться с ним взглядом, он осторожно берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе.
В его серых глазах вина.
– Клавдия, мне…
– Можешь не оправдываться.
– Он мой брат.
Деклан говорит так, словно пытается меня в этом убедить.
Я его понимаю. Если бы кто-нибудь из моей семьи попал в «Пустошь», я бы все сделала, чтобы его освободить. Даже ценой работы или жизни. И все же я в бешенстве. Наверняка Деклан скрывает от меня еще что-то, и я намерена узнать от него всю правду. Сегодня же.
– Ты тоже был персонажем, да?
Деклан резко поднимает голову и удивленно распахивает глаза. Достаточно посмотреть на его лицо. Деклан не модератор.
– Сам сбежал?
– Я ведь уже говорил: еще никому не удавалось сбежать из игры.
– Тогда как ты выбрался на свободу?
Плечи Деклана напрягаются. После долгого молчания он глубоко вздыхает, зажмуривается и произносит:
– Какая разница?
– А такая, что ты все время мне врал. Теперь выкладывай правду.
Лучше бы он с самого начала рассказал все как есть. Тогда сейчас я бы не чувствовала себя такой дурой.
«Ты тоже ему врала», – шепчет внутри издевательский голосок.
Отстань.
– Я сбежал не из игры. Мне удалось вырваться по дороге в центр удаления. Меня приютила группа заступников, и мы вместе стали думать, как спасти моего брата. Ушло почти полгода на то, чтобы вычислить, в какой он игре. Четыре месяца, чтобы найти лазейку в системе и собрать необходимое оборудование. И еще один, чтобы попасть в «Пустошь». Мне страшно повезло встретить тебя, а то пришлось бы мне просто ходить кругами… Ну, довольна?
– А сам ты как думаешь?
Лицо у меня пылает, и я беззвучно отчитываю себя за слабость. Я ведь давно знала, что Деклан меня использует. И все же когда он сам это признает, в груди что-то сжимается.
Деклан вскакивает на ноги и нависает надо мной, но я не двигаюсь с места – только скрещиваю на груди руки и начинаю считать про себя от пятидесяти до нуля.
