Федор Березин - Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник)
36. Цусимы моря
Ну что, продолжать? Или уже надоело? Не хочется здесь повторять подвиг Новикова-Прибоя, но как теперь увернуться, раз началось? Битва не завершена, результат неоднозначный. Только процесс может выяснить конечный результат или ничего не выяснить, лишь окончательно запутать. Начнем, там видно будет.
Пока кто и что придется из советского технического арсенала метали чем попало в загнанную армаду США, подтянувшиеся авианосно-ракетные флоты начали бескровные маневры выталкивания и вытеснения друг друга. Но ведь американцам нужно было прорвать блокаду, а не просто демонстрировать свою готовность к бою. Кроме того, в ракетной войне все решают скорости. Если у тебя ракета более дальнобойная, то нечего ждать, когда противник подойдет на дальность пуска своей, – потеряешь преимущество. Потому бей первый, все равно драки не избежать.
Хоть у русских по некоторым параметрам ракетное оружие превосходило американское, однако у последних был перевес в авиации. Она и вступила первой в бой. Она и открыла счет потерям.
А после первых трелей многоствольных зенитных пулеметов и ударов по ушам при запуске больших противосамолетных ракет, первых падений в воду продырявленных осколочной боеголовкой «Скайхоков» обе эскадры поняли, что их больше не сдерживают никакие ограничения. Горячая фаза войны резко расширила ареал.
Этот бой, разделенный пространством на множество очагов, опять доказал моральную старость когда-то грозных линейных кораблей. Да, они показали стойкость при попаданиях ракет. Ну и что? Просто ракет потребовалось чуть больше, не больше вообще, а больше тех, что попали. Поняли разницу? Для потопления современного ракетного крейсера требуется одна-две ракеты, которые умеют подныривать перед попаданием и бить ниже ватерлинии. Для линейного корабля «Советская Украина» понадобилось пять ракет «корабль – корабль» и три авиационных «воздух – корабль». Однако крейсер «Варяг», вновь не сдавшийся врагу (настоящий, не резиновый), сумел при самообороне укокошить два бомбардировщика и три крылатых ракеты, причем все цели заходили на него с малых высот, а еще едва не накрыл залпом бомбометов охотящуюся за ним подлодку, а уж сколько он перед героической гибелью поразил кораблей, так то сейчас трудно восстановить в памяти, – может, четыре штуки, а может, три. Если бы одна из американских посланниц не подорвалась над палубой в момент перезарядки пусковой, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Бой длился всего десять с половиной минут, и «Варяг» выпустил в небо лишь половину арсенала. Теперь его славное имя снова готово к использованию. Что там у нас на стапелях крупненькое почти доведено до ума?
Полностью небоеспособны оказались и трофейные авианосцы типа «Синано». Странно, что утонул один, а не все три. Посему советский флот прикрытия сражался, задавленный сверху вражеской авиацией. Но ведь этого он и ждал, правда? Даже если бы он погиб весь, его героическая смерть все же задержала бы деблокирующую группировку. А он не погиб.
А на суше началось общее наступление хошиминовской армии Северного Вьетнама, выступление партизан Южного, централизованное продвижение к столице Камбоджи красных кхмеров и удар армии Народного фронта Лаоса по пятидесятитысячной группировке американцев и их союзников в этой стране.
И все бы ничего, но теперь у американских рейнджеров и «зеленых беретов» отсутствовала поддержка с воздуха.
37. Голосования и решения
Морской хищник более не явился, опасаясь позора. А резиновый крейсер, оклеенный лейкопластырем из санитарного пакета в том месте, где прошлась по нему колючим боком Большая Белая, смело двигался дальше, все сужая и сужая расстояние между своим бортом и национально-освободительным движением Южного Вьетнама. Скоро, скоро моряки Балтики готовились пополнить партизанские отряды, влить в них новую струю сознательности и надежды, выработанной бесчисленными поколениями революционного флота. И мерно работали стертые о руки и воду весла из материала века авиации – алюминия. И радостно лился хоровой бестселлер «Тучи над городом встали», и веселый клип «Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвэла». И на «ура» прошло открытое собрание, посвященное вечной памяти последнего старшего офицера «Тридцать восьмой». И единогласно проголосовал народ за назначение новым командиром и замполитом в одном лице лейтенанта Гриценко Геннадия Павловича. И так же единогласно он взвалил на себя торжественную ношу секретаря партийной организации «Варяга». А куда денешься, ежели надо?
И по этой причине пришлось выбрать нового секретаря комсомола. В данной ситуации им стал торпедист, а ныне впередсмотрящий Солдатов Илья Саевич.
Затем, на внеплановом открытом комсомольском собрании рассматривалось обращение к Центральному Комитету с просьбой срочной организации поисковых работ в месте гибели бывшего замполита «Тридцать восьмой», а также бывшего командира «Варяга».
И вот именно в момент активных прений над плотом пролетел самолет-амфибия «Бе-12». По такому непланируемому случаю комсомолец Гриценко по праву единоначалия разрешил подать сигналы летательному аппарату. Сигналы подавались чем придется, даже веслами, в результате чего еще одно из них было навсегда утеряно на долготе сто восемь.
Но «Бе-12» проследовал прежним, неизменным курсом, своим безразличием погасив на корню разгорающийся луч надежды. И, возможно, кто-то еще из экипажа наложил бы на себя руки в акте отчаяния и пошатнувшейся веры в ВЛКСМ, однако очень скоро растаявший в синеве лайнер вернулся, предположительно приняв плот за рубку вражеской субмарины и желая угостить ее порцией глубинных бомб. К счастью для «Варяга», трагической ошибки не произошло.
Вскоре над резиновым «Варягом» нависли большущие крылья со значками ВМФ Советского Союза.
Тяжело было дружному экипажу прощаться со своим крейсером, тяжело было перечеркивать планы помощи лесным партизанам Вьетнама, но долг и присяга звали вперед. Следуя традиции, капитан судна покинул «Варяг» последним, произнеся историческую фразу: «Открыть кингстоны».
38. Плановая работа в лесу
Ближе к селению тропический лес внезапно обрывался, переходя в поля, – они вступили в зону экономического базиса коммунизма. Сегодня они действовали без предварительной обработки объекта атаки с воздуха – план базировался на неожиданности, на стремлении взять партизан «тепленькими». Теперь быстрый и одновременно осторожный шаг они сменили на бег. Их фигуры несколько пригибались к земле, как будто уже находились под обстрелом, да и вся их тяжелая амуниция – бронежилеты, магазины с патронами, гранаты, санитарные пакеты – тянула книзу. А взору их открылась ближняя часть деревни: людей или какой-либо техники здесь не наблюдалось.
Руди Ладлоу, которого в отряде именовали Кегля, пригибался сильнее других, он был как-никак гранатометчиком и груз имел помассивнее обычного. Когда он с напарником очутился у крайних домишек, из-за угла резво выскочил невооруженный мужчина, может, даже старик, кто мог разобрать с ходу этих желтолицых. Бегущий слева от Руди сержант Пак Галад тут же взял его на мушку. У лаосца отвалилась челюсть от удивления, и, вероятно, он наложил в штаны со страха. Пробегая мимо него, Руди сделал своей тяжелой железякой быстрое движение справа налево – скорее всего, он расколол бедняге череп, тот рухнул, не успев даже ойкнуть. Сосед Пак поздравил Кеглю, задрав большой палец вверх. Затем Пак влетел в хижину, снеся по дороге легкую бамбуковую дверь. Руди Ладлоу немного подождал, однако никаких выстрелов изнутри не донеслось. Только приглушенные крики и тяжелая возня. Прошли долгие сорок секунд, Руди даже присел на корточки в ожидании. Затем появился довольный, в темных пятнах Пак – винтовка висела у него на плече, а сам он, ухмыляясь, прятал в ножны большущий тесак. Убрав с глаз свою любимую игрушку, Пак продемонстрировал Руди три растопыренных пальца – количество зарезанных менее минуты назад.
Они двинулись дальше. Вокруг все еще было тихо. Сплошная сельско-тропическая идиллия. Затем слева, впереди, прозвучали две короткие – по три патрона, не более – очереди из «М-16». У кого-то из группы возникли осложнения. Идиллия завершилась, и сразу стало шумно и весело.
Словно из-под земли, откуда-то высыпали скопища вьетконговцев. Это, конечно, был Лаос – не Вьетнам, но название подходило и здесь. Внешне ничем эти людишки, да и их деревенька, от соседней страны не отличались. Руди Ладлоу действовал не спеша. Он спокойно пронаблюдал, как целое семейство из пяти человек проскочило в стоящий поблизости дом – наивные, они желали укрыться от его гранатомета. Он даже не стал присаживаться на колено, просто растопырил пошире ноги и послал два заряда сквозь занавешенное цветастой тряпкой окно. Хижина разлетелась, как новогодняя хлопушка. А они с Паком уже бежали дальше. Конечно, можно было дожидаться целей не сходя с места, но правила безопасности советовали почаще менять позицию, дабы не сделать себя мишенью Вьетконга.
