Василий Головачев - Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя
Этот голос будил воспоминания детства, воскрешал самые лучшие, счастливые и радостные моменты жизни, обещал удивительные переживания, воздаяние всем по справедливости, звал в будущее. От этого звучного бархатного баритона, полного внутренней силы и тепла, хотелось плакать и смеяться одновременно. От него задрожал остров, а по озеру побежали волны, складываясь в красивую интерференционную картину.
Максим взял высокую ноту:
– Све-е-ет сла-а-а-вый при-и-и-ди-и…
Голос оборвался, и люди шатнулись, как от удара.
Женщины всхлипнули.
Илья с удивлением обнаружил, что и его глаза полны влаги. Украдкой вытер слезы, встретил нестерпимо светлый взгляд Георгия.
– Устроение обретения веры, – проговорил Витязь странным хрупким голосом. – А я не верил… что мы дойдем живыми…
– Ты?! – изумился Илья.
Георгий кивнул, посмотрел за спину Пашина.
Илья оглянулся.
Светогор вдруг исчез. А из светового столба над рунным крестом шагнул на землю босоногий мальчишка в сияющей одежонке: белая рубашка, подпоясанная веревочкой, холщовые штаны… В руках – дудочка.
– Световид? – неуверенно произнес Влад.
Мальчик посмотрел на застывших землян светящимися голубыми глазами, улыбнулся. И они заулыбались в ответ, сбрасывая оцепенение, зашевелились, почуяв прилив сил, спокойствия и уверенности.
Остров под ногами людей вздрогнул.
Все снова замерли.
Мальчик прислушался к чему-то – Илья поймал себя на ощущении, что сквозь облик мальчика просматривается облик рыцаря в доспехах, – взмахнул дудочкой. Сорвавшееся с его ладошки световое перышко развернулось в туманную вуаль, которая за доли секунды превратилась в ладью без парусов. Мальчик вспрыгнул на низкую палубу эфемерного суденышка, сделал приглашающий жест.
– Садимся! – сказал Илья, не дождавшись команды Георгия.
Ходоки торопливо забрались на хрупкое с виду плавсредство, и ладья тут же поднялась в воздух, устремилась прочь от вздрагивающего и шатающегося острова, хотя тут же остановилась поодаль.
Остров начал изменять форму, плыть, превращаться в некое сооружение, в гигантский замок пирамидально-готических форм, напоминающий индуистский Бхитагаон. Цвет его тоже изменился с серо-серебристого, с бледными зеленоватыми разводами, до красного, багрового, фиолетового и черного.
– Боже мой! – прижала руку к груди Валерия.
Антон успокаивающе прижал ее к себе.
Замок окончательно оформился и вдруг посмо трелна ладью с пассажирами тяжело, угрюмо, недружелюбно.
Люди невольно сдвинулись плотнее, выразив этим движением единение и решимость отстаивать свое мировоззрение до конца.
– Что это?! – тихонько спросила Валерия.
– Черная Обитель! – пробормотал Влад.
– Что?!
– Знакомьтесь, Чернобог, – так же негромко ответил Георгий.
Мальчик со светящимися глазами, в которых играла и бурлила сила, оглянулся с улыбкой.
– Нет еще, это всего лишь виртуальная проекция Хлада.
– Морок, что ли? – поинтересовался Ратников.
– Очень близко.
– А вы… ты… кто?
Мальчик прижал к груди ладошку, слегка поклонился.
– Светич я, младший.
– Световид? – уточнил Антон.
– Лик его.
Замок вдруг плавно и быстро трансформировался в чудовище с налитыми тьмойглазами. Рядом с ним выросли две фигуры – волосатый гигант-медведь и женщина в черной вуали с прекрасным лицом богини. Чудовище разверзло огнедышащую пасть.
– Кто посмел меня потревожить?!
Ладья под ногами людей заходила ходуном от гулкого грохочущего баса. Землянам стало плохо. Ахнули Валерия и Владислава, пряча лица в ладонях.
Мальчик погрозил чудовищу пальцем.
– Не морочь голову, царь теней. Ты не смог остановить их там, в Яви, и здесь, в Нави, так что не надувай щеки.
Чудовище распростерло в стороны страшные лапы, угрожающе наклонилось над ладьей. Стало слышно, как Влад торопливо шепчет нечто вроде молитвы:
Поведися Чернобоже по наши надежды
Порядися Чернобоже во черны одежды
Опрядися Чернобоже могутой великой
Величайся Чернобоже гой тысячеликой…
Монстр замер… и исчез!
Ладья качнулась в последний раз и замерла.
Женщина и гигантский медведь исчезли мгновением позже.
Вокруг ладьи объявилась алая пустота, уходящая в бесконечность.
Антон прокашлялся, разжал кулаки.
– Я так и не понял, кто это был. Чернобог или Морок?
– Морок, разумеется, – пожал плечами мальчик.
– Но если это был только Морок… слуга его… каков же сам Господин?
– А каким вы его видите? – живо откликнулся мальчик.
Антон озадаченно посмотрел на Илью, пожал плечами.
– Абсолютное Зло?
– А вы что скажете? – обратился мальчик к остальным.
– В Родноверии существует несколько различных взглядов на Чернобога… – неуверенно начал Влад.
– А ваше собственное мнение?
– Чернобог – это не Зло, но отсутствие Добра…
– Замечательно! Еще?
– Это внешняя сила, – вставил слово Шурик, – противостоящая Ладу Всемирья.
– Тоже неплохо. Еще?
– Это Разрушение, – тихо сказала Валерия.
– Олицетворение Смерти, – добавила Валерия.
– Тайна Хаоса… – пробормотал Данила.
– Бог зимы и ночи, – сказал Максим робко.
Мальчик засмеялся белозубо, посмотрел на Георгия:
– Что молчишь, заступник?
– Чернобог не противостоит Белобогу, – негромко произнес Витязь. – Они дополняют друг друга. Зло, творимое Черным, равно как и Добро, творимое Белым, не более чем символы человеческого рассудка. В действительности не существует ни Абсолютного Зла, ни Абсолютного Добра. Эти понятия всегда относительны.
– Как же ты их различаешь?
– Мерою сердца, – просто ответил Георгий. – Мерою совести.
Илья шагнул к нему, обнял за плечи. С другой стороны Витязя обнял Антон. Ратников облапил всех троих.
Мальчик задумчиво склонил голову к плечу, поигрывая дудочкой, разглядывая мужчин и их спутников. Приложил дудочку к губам. Полилась тихая изумительно красивая мелодия.
Из сияющего багрового марева за ладьей вылетела такая же ладья, но – из черного тумана, на которой стоял сурового вида мужчина в черной струящейся одежде, седой, длинноволосый, с густыми бровями, усами и бородой. Чем-то он походил на Светогора.
