Юрий Никитин - Рождение Контролера
– Ничего сенсационного, но все же стоит проверить, кто это решил попробовать нас на зуб… или на прочность. То ли это из вашего управления, то ли ФСБ ревнует… С новым оборудованием можем проследить все нити, звонки, эсэмэски и отыскать эту крысу. Если вы, конечно, ее еще не знаете.
Он спокойно проглотил намек, что попытка проникновения могла быть сделала по его приказу, ответил так же спокойно:
– Да, хорошо бы это сделать. Я рад, что компьютерная безопасность на высоте.
– Мы это сделаем, – пообещал я. – Хотя при нынешней сложной технике следы можно запутывать достаточно изощренно, однако при достаточной вычислительной мощи за день-два найти сумеем.
Ингрид робко проронила:
– А от того, кто атаку совершил, можно без всякого Интернета пройти к тому, кто атаку заказал.
– Сделайте, – сказал Мещерский. – Всегда важнее достать заказчика.
Ингрид посмотрела на меня с надеждой.
– У Владимира Алексеевича обычно получается…
Он внимательно посмотрел на меня, покачал головой.
– Теперь о сегодняшнем инциденте…
– Каком? – спросил я.
Он помолчал, всматриваясь в мое лицо.
– А что, нигде ничего не случилось?
– С нашим участием, – ответил я, – ничего. А что в городе где-то автокатастрофы, воровство и хулиганство… это точно не мы.
Он покачал головой, не спуская с меня взгляда.
– Вы снова… удивили.
– Чем? – спросил я.
– Умением действовать быстро и жестко.
– Всего лишь оптимально, – уточнил я. – Научный подход. Кратчайший путь между двумя точками – прямая линия.
Он кивнул.
– Надо рассказать генералу Кременеву, ему понравится. Он все еще сомневается, надо ли такое ответственное дело возглавлять именно вам…
Я двинул плечами.
– Мне вообще-то важнее всего довести до победы свои исследования по редактированию генома человека. К сожалению, любые глобальные катастрофы наверняка помешают. И не только моим исследованиям.
– Вы рациональный человек, – заметил он. – К вам только одна просьба…
– Да?
– Теперь вы руководитель, – напомнил он. – Посылайте крепких ребят чинить суд и расправу, но самому следует смотреть, как Наполеону, с вершины далекого холма. Сами не лезьте.
– Так и будет, – заверил я. – Но я был не на холме, напали на улице… Пришлось как-то отмахиваться. Импровизировать.
– Вы хорошо отмахнулись, – согласился он. – Здание все еще горит. Уже все внутри выгорело, но еще полыхает. Пять пожарных расчетов прибыло. Там вашего ничего не осталось? Я имею в виду, следов?
Ингрид ответила за меня:
– И чужого тоже. У Владимира Алексеевича повадки настоящего ученого!
Он криво усмехнулся.
– Капитан, я ученых тоже представлял несколько иначе. Все-таки, Владимир Алексеевич…
Голос его чуть стал строже, я ответил дисциплинированно:
– Слушаю, Аркадий Валентинович.
– Вы новичок в наших делах, – произнес он, – о многом знаете по фильмам… в основном штатовским. Там подвиги преувеличены, как и самостоятельность. На самом деле все скучнее, бегать с пистолетом даже полевым агентам приходится редко. И, главное, подотчетность. Самостоятельность, знаете ли, это… наркотик. Опасный.
– Аркадий Валентинович, – сказал я самым искренним голосом, – от вас никаких тайн не будет. А вы уже сами смотрите, о чем доложить наверх, а что оставить. Конечно, чем меньше наверху будут знать, тем лучше. Даже президент страны может проговориться. Как, читал, проговорился однажды расхваставшийся Хрущев, из-за чего две ракетные базы пришлось переносить в другие места.
Ингрид сказала уязвленно:
– Нынешний не проговорится!
Мещерский заверил:
– Наверх будем сообщать разные мелочи, только для того, чтобы там знали – работаем, а не по Мальдивам на курортах отдыхаем. Но я должен знать все! Понимаете? Все. И для того, чтобы прикрыть, если просто понадобится.
– Спасибо, – сказал я. – Теперь хорошо бы в деле обеспечения безопасности человечества… да-да, мы работать уже начали!.. сеть видеокамер нужно не просто устанавливать, но и вводить в моду!
Даже Ингрид удивилась при слове «мода», а Мещерский взглянул с новым интересом.
– Это… в каком смысле?
– Самом прямом, – ответил я. – Добиться ассигнования на расширение сети видеокамер по всему городу, включая дома и квартиры. Протесты подавлять быстро и жестко! Любыми путями. Где силой, где дискредитацией, где шантажом. Но, конечно, лучше всего ввести видеокамеры в тренд.
– Это… как?
– Человек с видеокамерами в доме, – пояснил я, – должен быть объявлен модным, продвинутым, успешным и красивым. Писать о таких. Брать у них интервью. Публиковать в СМИ как примеры…
– Благополучных граждан?
Я покачал головой.
– Нет. Мы же, блин, духовная страна, никак не избавимся от этой дури… Напротив, они должны выглядеть как некие революционеры! Бунтари. Корсары, чтоб они передохли, как же достали…
Он сказал ошалело:
– Но как… можно подать… какие же это бунтари…
– А вот так, – отрезал я. – Простые тупые обыватели боятся, а самые продвинутые и следящие за модой – нет!.. Старичье всякое, вне зависимости от возраста, страшится продвинутых технологий, а они вот не боятся! И потому у них в каждой комнате видеокамеры. Даже на кухне, в спальне и туалете!.. Вот это вызов старомодному и косному обществу!.. Вот это писк!
– Гм, – сказал он все еще ошалело, – а это вообще-то… может и сработать…
– Запись ведется за счет бюджета, – добавил я, – но доступ к ним в режиме ридонли будет у каждого, так что в любой момент можно будет набрать свой пароль и пересмотреть записи хоть за прошлый год, хоть за все время с момента установки!.. Бесплатно.
Он посмотрел на меня внимательно.
– Как я понимаю, вы хотите эту моду распространить на весь мир?
– Естественно, – ответил я. – Сперва это будет мода, затем жесткая обязанность. Человек без камер в квартире сперва будет выглядеть просто подозрительным асоциальным элементом, а потом его можно смело за решетку за нарушение общественной безопасности и за угрозу теракта.
Глава 2
На обратном пути заметно повеселевшая Ингрид сама остановила машину возле кафе, заказала, не покидая сиденья, два больших бутерброда и по стаканчику кофе, раз уж ресторан пришлось покидать так срочно.
Как только ей подали в окно, мы некоторое время молча наслаждались покоем, пожирая бутерброды и прихлебывая из стаканчиков.
Ингрид наконец сказала тихонько:
– Вообще-то я побаивалась…
– Я тоже, – признался я. Она посмотрела в удивлении, я пояснил: – Бюрократия могла взять верх… Например, под предлогом, что нельзя оставлять силовые структуры без присмотра общественности, а то обнаглеем, такого натворим! И вообще устроим сталинизм и времена Ивана Грозного…
