Андрей Круз - Странники
— Персонально вам? — уточнил я. — Или анклаву?
— И анклаву, и мне.
Анклав он все же поставил первым.
— Анклаву я могу предложить знания, которых у него нет. Мой опыт. А лично вам… вы знаете, как Теренс избавился от рака?
— Более или менее. Мне сообщили из госпиталя.
— Ты не говорил? — спросил я у Теренса.
— Пока нет, — коротко ответил он, разглядывая меню.
Теперь уже кивнул я, после чего сказал Уоррену:
— Это работает не только с раком.
— А с чем еще?
— Со старостью, например. — Я посмотрел ему в глаза, ожидая реакции. — Намного моложе от такого лечения вы не станете, но мы сможем буквально заморозить вас в том состоянии, в котором вы сейчас.
— И сколько мне тогда останется?
Реакция получилась немного странной — почти никакого удивления, просто деловой подход. Думаю, что умение смотреть на вещи именно таким образом и сделало Уоррена тем, кто он есть. Не надо удивляться и всплескивать руками, столкнувшись с новым, нужно просто подумать, как это все можно использовать. И, как говорили в Одессе, «шо я смогу с этого иметь, кроме ничего?»
А насчет того, говорю ли я правду, — ну вот рядом с нами случай чудесного исцеления сидит, стейк выбирает, так почему бы и не верить, если врачи подтверждают?
— Много. Вам и так много остается, куда больше, чем местным. Равно как и мне, и моей жене, и Фицпатрику. — Я показал на охранника, сидящего за баром.
— Насколько больше?
— Если это место не отличается от того, в котором я уже был, — раз в десять.
Уоррен удивленно поднял брови — и все.
— В десять раз? То есть я могу иметь, в худшем случае, еще одну человеческую жизнь?
— Или больше.
— Или больше, — повторил он за мной, затем усмехнулся. — Вы знаете, эта новость стоит хорошего ланча, честное слово. Особенно если это правда. Изучайте меню, у нас еще будет время поговорить.
Меню пришлось изучать. Несмотря на не такое уж изобилие продуктов, оно было длинным, мясо предлагалось во всех видах. В конце концов я остановился на «Ти-бон» стейке и простом овощном салате в качестве стартера, Настя выбрала такой же салат и филе миньон. Официант, стоявший наготове, увидел, что мы закончили выбирать, подошел и принял заказ.
— Вы знаете, что вами интересовались федералы? — неожиданно спросил Уоррен. — Не надо удивляться, я все же организовывал этот анклав, так что мне сообщают обо всех новостях.
— Как раз этому я не удивляюсь, — усмехнулся я. — Удивлен, что они обращались официально.
— Полуофициально, скорей, через Вайоминг. Но да, уже обращались. В чем причина их интереса?
Через Вайоминг? Все же Пикетт, наверное.
— В этом самом, о чем мы здесь говорим, — сказала Настя.
— В наших знаниях. И в том, что мы не похожи на других чужих, — объяснил уже я.
— Чем не похожи?
Пришлось объяснять. Может, даже лишнего сказал, но Уоррен здесь по-настоящему главный, так что он решает все. Если заполучим его как союзника — добраться до нас станет сложней.
Он выслушал, время от времени кивая и ни разу не перебив, затем спросил:
— А если вы попадетесь федералам, чем вам это грозит?
— Жизнью взаперти и тем, что мы станем подопытными животными.
— А почему вы здесь ими не станете? — усмехнулся он. — Особенно теперь, когда сами все объяснили?
Провоцирует, хочет посмотреть на реакцию.
— А вам зачем? Что это даст?
— Ну… — Уоррен задумался, — можно потом продать информацию федералам.
— Проще нас самих продать.
— Может быть, и так, — кивнул он. — И что вы предлагаете анклаву конкретно?
— Анклаву я предлагаю быть готовым к тому, что придет настоящая Тьма. И мир изменится еще больше. Тьма займет великие пространства этого мира и станет тем, что следует учитывать в каждом своем решении. И Тьму придется изучать, придется за ней следить и бороться с ее порождениями.
— И на это место…
— Я предложу себя, — заявил я без всякой скромности.
Милославский изучал Тьму. Я убил Милославского. Почему бы мне не унаследовать его занятие? Понимаю, что глупо звучит, но зачем всему звучать умно? И Милославский был нужен.
К этому времени появился официант со стейками. Выглядели они на пять, и да, Уоррен не соврал, стейки здесь именно клеймили, выжигая на них тавром эмблему ресторана. И прожарены, как каждый просил, и гарнир вполне, и порции дай бог каждому. Правильное место, в общем, надо ходить.
— И что вы хотели услышать от меня? — спросил Уоррен, придвинув к себе свою тарелку и отрезая кусочек мяса.
— Я хотел бы услышать, на какую защиту могу рассчитывать, если федералы начнут настаивать.
«Ти-бон» резался легко, несмотря на сильную прожарку. Нет, точно умеют с мясом обращаться здесь. Пятерка повару, сразу.
— Я не знаю, — между тем вздохнул Уоррен. — Вы сами видите соотношение сил. И вы сами видите, насколько они сильней нас. И даже сменить имена… как вы думаете, сколько их агентов работает в анклаве?
— Думаю, что очень много.
— Вот именно. И если вы до сих пор никак не скрывались, то скрыться сейчас… — Уоррен поморщился. — Могу обещать одно: пока федералы держатся в рамках приличий — я буду вас защищать. Если станут… назойливы, так скажем, — я вас смогу предупредить. И дать возможность уехать. Это я могу гарантировать. Годится?
— Если бы я рассчитывал на большее — был бы идиотом.
— Приятно иметь дело с реалистом, — усмехнулся он. — А теперь расскажите про то, как я проживу еще много лет. Технологию, если угодно.
— Я бы все же начал с поиска путей обнаружения агентов. Должны быть какие-то тесты, которые определят, кто свой, а кто чужой. Федералы же ловят чужих по анализам, верно?
— Но мы понятия не имеем, как они это делают, — сказал Теренс.
— А нам, возможно, и не нужно повторять за ними. — Я пожал плечами. — Не знаю, я в этом ничего не понимаю, но… что-то там вроде срока жизни клетки? Или что-то подобное? Есть же врачи в анклаве, можно с ними посоветоваться. Советовались?
— Нет, — ответил Уоррен. — Не советовались. И это ошибка, пожалуй. Я сегодня же поговорю с доктором Харди. Он командует нашим госпиталем, — пояснил он для меня. — Может быть, у них и получится что-то создать. Я тоже в этом ничего не понимаю.
— И еще… — прожевав кусочек стейка, сказал я, — я думаю и о своей карьере. На будущее.
— Это разумно, — усмехнулся Уоррен.
— Сейчас я занят войной с бандами. Буду занят. Но в дальнейшем я все же хотел бы плотней заняться исследованием Тьмы. И не просто заняться, а возглавить это направление. Все равно я знаю о ней больше, чем кто бы то ни было в этих краях.
