Неоновый лабиринт (СИ) - Левин Александр Анатольевич

— В точку, парень, — кивнул офицер.

Сам лейтенант, как и его спутник, были в военной форме без знаков различия и войсковой принадлежности. Собственно, в Империи так ходят очень многие люди, особенно, отставники, что вернулись на гражданку и ещё не обзавелись обычной повседневной одеждой.

— У меня приказ — доставить вас в центр переподготовки СВР.

— Так поехали, — фыркнул Скотт.

— Садитесь, — махнул рукой на кар мужчина.

«Какой-то он странный, подумал лейтенант, идя к пассажирской двери, — Или это я уже отвык от уставщины за эти месяцы?»

После «Джефф-2», когда выяснилось, что их в родном подразделении списали в «груз двести» ещё до реальной смерти, да ещё и похоронки отправили родне, Скотт и его подчиненные оказались в подвешенном состоянии, из которого их выдернул Разумовский. Майор помог с восстановлением документов, не забыв сделать предложение, ответ на который может быть только один. С этого и началась карьера бывших десантников во внешней разведке Империи. Впрочем, назвать прошедшие месяцы чем-то выдающимся, язык бы не повернулся… До прилета в столицу. Тут тишина и покой, наступившие в жизни мужчин после «Джефф-2» сменились натуральной схваткой насмерть со спецназом СИБ. Причем, к своему удовольствию, Скотт потом узнал, что им удалось прикончить аж тридцать четыре боевика безопасников. По большому счету, втроем.

«А говорят — спецназ-спецназ, — мысленно передразнил некоторых бывших сослуживцев Скотт, — Десант круче, хоть и бывший!»

Омрачало финал того боя лишь одно — смерть Фирса.

Капрала Скотт уважал и ценил. Матерый, опытный боец, прошедший за свою долгую жить очень многое. Профессионал, отличающийся острым и гибким умом, отличнейшими навыками… Продолжать можно было бы очень долго. Однако, жизнь капрала оборвалась в плазменном взрыве, не оставив от него и горстки пепла. Годы совместной службы сделали офицера и его бойца если не друзьями, то хорошими приятелями, привыкшими поддерживать друг друга не только по службе, но и просто морально. Теперь же, когда Фирса не стало, Скотт периодически ловил себя на мысли, о том, что бы сказал, сделал или как бы прокомментировал всё происходящее его погибший товарищ.

Потери не проходят бесследно. Смерть не просто отнимает человека, оставляя на его месте глухую, колющую сердце, пустоту и тоску. Она покрывает душу шрамами. Незримыми, незаметными для окружающих, но очень болезненными.

Лейтенант за годы службы потерял много друзей и коллег. Кто-то, как Фирс, был с ним близок, кто-то — относился к числу отдаленных знакомых… Но с каждой смертью сердце Скотта становилось всё более холодным, черствело и замирало на миг, чтобы продолжить биться куда медленнее. Офицер подозревал, что рано или поздно он сойдет с ума, превратившись в бездушную машину для убийства. Это пугало его, заставляя как можно чаще анализировать свои суждения, слова и поступки.

— Скотт, — толкнул в бок командира Вейло, — Проснись. Мы подлетаем.

Благодарно кивнув сержанту, лейтенант посмотрел в окно, покрытое быстро стекающими каплями дождя. Машина подлетала к громадному зданию в виде пирамиды со срезанной вершиной, на месте которой находилось несколько десятков посадочных платформ. На некоторых стояли легкие звездолеты, нулевой и первой категорий, на других — кары разных видов, а на третьих — пассажирские и грузовые платформы.

— Неплохо они тут устроили, — покачал головой офицер.

— Как сказать, — фыркнул Вейло, — Да и на наше пополнение глянем… Больно мало нам майор людей выделил… Отделение…

— Видимо, у него больше нет, — усмехнулся Скотт, — Или боятся… Уж очень своеобразная репутация получается в нашего командира… Корабль потерял, команда погибла, потом мы тут повеселились…

— Как глянуть… Учитывая ситуацию, он везучий сучий потрох, — хмыкнул Данмер, — Выжить во всем этом дерьме, да ещё и умудриться себе девицу оторвать…

Тот факт, что Берроуз изначально не была в составе команды «Ночного полета» десантники поняли давно. Да и не сложить два и два, увидев как она утром выходила с помятым видом из его комнаты, было бы совсем глупостью. А в десанте дураков не водится — не выживают.

Кар приземлился в центре посадочной площадки, расположенной у одного из множества лифтов. Потому долго идти под дождем Скотту и Вейло не пришлось. Они, в отличии от многих, «зонтиком» не пользовались, прекрасно зная что бывает, если при включенном полет такого типа сдетанирует эми-граната. Фарш вместо человека. Потому мужчины предпочитали мокнуть, но быть живыми.

Спустившись на четыреста седьмой этаж, бойцы вышли в холл. Здесь они казались чем-то чужеродным и лишним. На фоне людей в достаточно дорогих деловых костюмах и оперативников в городском камуфляже, их черная форма выглядела… неуместной. Впрочем, что Вейло, что его командир, на такие вещи плевать хотели. Сейчас их обоих занимал другой вопрос — где дежурный?

За стойкой возле лифта оказалось пусто, а ходить по этажу в поисках нужного человека лейтенант считал ниже своего достоинства. Тем более, что это может затянуться, а уж про возможность разминуться и говорить не стоило.

— Лейтенант Скотт? — раздался из коридора, выходящего в холл, женский голос.

— Он самый, — повернулся офицер, ища глазами говорившую.

Ею оказалась мускулистая дама неопределенного возраста с забранными в хвост светло-русыми волосами. Офицерская форма облегала мужеподобную фигуру, демонстрируя далеко не женскую мускулатуру рук и ног, а мозолистые ладони, что было заметно издали, намекали, что это не чья-то любовница или штабистка, а человек матерый, привыкший работать в поле.

— Капитан Уайдер, — представилась женщина, — Я временно курирую вопрос кадровой политики по родианскому направлению СВР.

— Приятно познакомиться, капитан, — произнёс Скотт, пожав твердую что камень ладонь женщины, — Полагаю, что вы уже вызвали наших новичков?

— Да, они уже ждут вас, — кивнула Уайдер, — Следуйте за мной, лейтенант.

Идя вслед за капитаном, Скотт мысленно хмыкнул, оценив её фигуру. Женщина либо сапер, либо работает с чем-то тяжелым. Современная боевая броня, за счет искусственных мышц, позволяет мужчинам и женщинам действовать на поле боя почти на равных. Разница остается лишь в психологии. И, увы, но тут решить кто выделяется очень сложно. Что мужчины, что женщины, решившие связать свою жизнь с армией и войной, явно отличаются от нормы. Во всяком случае, назвать таковых психически здоровыми у самого лейтенанта язык бы не повернулся. И это он судил по себе, будучи вполне вменяемым.

Впрочем, офицеру попадались достаточно специфичные личности. Среди них были и откровенные маньяки, решившие пойти на службу не ради солидной зарплаты или из-за проблем в жизни, а просто потому, что им очень хотелось убивать безнаказанно. И простой охоты уже не хватало, а ВКС позволяло утолить жажду крови.

«Таким был и Фирс, — вдруг подумалось Скотту, — Он сам говорил и не раз, что кроме возможности убить, трахнуть красивую девицу и напиться, больше ничего не хочет в жизни. Капрал утверждал, что армия стала его домом просто потому, что больше ни где его дикий нрав и наклонности не могли раскрыться и не завести в тюрьму.»

— Вот и ваши новые подчинённые, лейтенант, — произнесла Уайдер, когда они вошли в одну из многочисленных комнат ожидания, — Прошу, — протянула женщина планшет с личными делами.

Посмотрев на двух мужчин и одну женщину, Скотт удивленно покосился на Уайдер.

— И это всё?

— Увы, — кивнула та, — Большего не ждите.

— Но мне сказали, что будет отделение, а не…

— Это неполное отделение, лейтенант Скотт, — вздохнула капитан, — Рядовой Уильямс сейчас в госпитале. После того, как он закончит лечение, то сразу же поступит в ваше распоряжение.

Покачав головой, Скотт взял планшет и спросил:

— Кхм… Допустим… А снабжение?

— Все вопросы к интенданту, — ответила Уайдер, — Я за это не отвечаю.

— Хорошо, я вас понял, — согласился Скотт, мрачнея на глазах.