Смертник (СИ) - Булгакова Ирина Е.

   Пока он метался, эхо откуда-то донесло звук человеческого голоса.

– …да… да… да.

   Грек повернулся на голос и увидел в той стороне, откуда только что появился, провал в стене. Кафель был отбит, и в бетонном перекрытии зияла дыра. Он полез туда, мысленно попросив Зону о том, чтобы злополучный ход вел только в одну сторону. То ли Зона откликнулась на его зов, то ли Перец все рассчитал заранее, но с левой стороны ход перегораживала вбитая в земляной пол дверь, верхним концом упирающаяся в трубы. Проводник повернул направо, высвечивая себе путь фонариком.

   Краб все-таки успел его догнать. В последний момент перед тем, как Греку шагнуть в дыру, выводящую из хода в соседнее помещение, сзади раздался отчаянный крик.

– Грек! Ты где, Грек?!

   Долгую секунду стояла тишина.

– Посмотри сзади, Краб! Там дыра в стене! – крикнул проводник и шагнул в комнату.

   Очередной коридор соединенный коротким переходом какой-то комнаты сменился себе подобным. Грек бежал и не мог отделаться от мысли, что перестает верить сам себе. Он представлял примерно тот размах, с которым строился подземный бункер в советскую эпоху. Он сам бывал здесь несколько раз, спасаясь от выброса. Так далеко, правда, не заходил никогда, не его территория. Да, он слышал разные истории о ширине и высоте подземных казематов, о лабораториях, в которых проводились чудовищные опыты, о реакторах, спрятанных глубоко под землей. Но пуская вскачь собственную безудержную фантазию, невозможно было себе представить, что строительство достигло таких колоссальных размеров!

   Скитаясь по подземным переходам, проводник невольно задался вопросом: для чего столько всего? Для каких таких нужд? Это же целый подземный город, рассчитанный на то, чтобы многотысячному населению пережить ядерный апокалипсис.

   Мать честная. Сколько же оружия, неприкосновенных запасов, медицинских препаратов… да мало ли чего, можно разместить под землей в самом чреве Зоны! Не может быть, чтобы все, что здесь было, растащили сталкеры, пусть даже целыми группами. Такое добро вывозить надо было не грузовиками, а поездами, самолетами.

   Нет, верилось в такое с трудом. Скорее всего, многое, за редким исключением, осталось в хранилищах. Перец, облазивший подземелье, больше, чем кто-либо другой, в курсе относительно нетронутых складов. Тогда многое становится ясным. Например: незачем Перцу гоняться за артефактами. Зачем ему мелочиться, когда реальный шанс приподняться у тебя под рукой? Достаточно наладить торговлю оружием. Тут тебе не жалкие три тысячи баксов светят – миллионами пахнет. И главное, мало того, что заплатят, так еще и беречь станут как зеницу ока. Где по нынешним временам найдешь придурка, согласного пусть и за большие бабки слоняться под землей, на пару со снорками?

   Конечно, смешно думать, чтобы в техногенных катакомбах обитал один Перец. Наверняка найдется с десяток – другой, любителей ползать по подземным норам. Только пойди – найди их сначала. Грек был наслышан… Кстати, от самого Перца и наслышан, о том, что он любит бывать под землей. Однако проводник и представить не мог, насколько он тут освоился.

   Сами сталкеры о своих приоритетах распространяться не любят. Предпочитают держать при себе. Кому понравится быть разменной монетой в будущей большой игре – в нее-то как раз верилось легче, чем в пресловутую стычку мутантов и патриотовцев. Идеи идеями, а кушать хочется всегда.

   В густых тенях прятались мертвецы. Грек сбился со счета на цифре десять. В одном помещении возвышался завал из мертвых тел, сложенных друг на друга. Белели отполированные до зеркального блеска черепа, слепо таращились черные дыры глазных провалов.

   Одно из наблюдений, сделанных мимоходом, подтвердило догадку Грека – он не заметил возле трупов и намека на оружие. Ни рюкзаков, ни пистолетов, ни тем более безотказного помощника в исключительных ситуациях автомата Калашникова. Складывалось впечатление, что сталкеры решились прогуляться налегке. Отсутствие оружия означало одно: кто-то должен был предусмотрительно собрать трофеи.

   Грек остановился на пороге, едва не завалившись вперед. В бывшую котельную вели ступеньки. Из разорванных труб хлестала вода. Скатываясь со ступеньки на ступеньку, она стекала вниз. Последняя ступенька тонула в воде.

   В грязной воде колыхался разнообразный деревянный мусор. Мигала одинокая лампа аварийного освещения. В тусклом свете Греку удалось разглядеть детали, которые его порадовали. Безусловно, он двигался правильным путем – кто-то недавно потревожил водную поверхность. Радужные разводы колыхались, стремясь вернуться к прежнему состоянию покоя. Поднималась и опускалась у стен мутная волна.

   Держась за шаткие поручни, Грек ступил на лестницу. И тут же поскользнулся на залитых водой ступенях. Он вцепился в железную ось что было сил, с трудом удержавшись на ногах.

   На последней ступени Грек остановился. Грязная вода, в которой не видно дна, вызывала смутное беспокойство. Время шло и молодняк, возглавляемый Перцем, с каждой секундой уходил все дальше. Грек осторожно сунул ногу в колыхающуюся муть, в любой момент ожидая, что дна не окажется и он с головой уйдет под воду. К его облегчению, нога погрузилась всего до щиколотки. Нащупав дно, проводник осторожно двинулся дальше.

   Трудно дался первый шаг, когда потребовалось отказаться от спасительной поддержки перил. Но дальше дело пошло.

   Грек поднимался по ступенькам, готовясь продолжать путь, ставший поперек горла, когда в котельную ворвался Краб. Он задыхался то ли от быстрого бега, то ли от страха. Восковое лицо блестело от пота.

– Грек! – голос его сорвался. – Долго еще?

   Проводник промолчал. Ему нечего было сказать парню, даже если бы он и знал ответ. Грек берег силы, и ни к чему тратить их на такого пустозвона как Краб. Он двинулся дальше, не обернувшись в сторону котельной.

– Во, блин, Грек, ты откуда? – У железной двери, снесенной с петель, его поджидал Перец. – Ты никак пикничок решил устроить? Так не торопился бы, мы б тебя подождали до утра.

   Перец стоял у порога и ухмылялся, подоткнув руками бока.

   Проводник постарался, чтобы вздох облегчения, вырвавшийся у него, не получился бы слишком шумным. Макс, стоявший поодаль, восстанавливал дыхание. Глаза его лихорадочно блестели. Самым стойким оказался Очкарик. По нему вообще было незаметно, что только что парень одолел нелегкий переход.

– А где этот? – вскинул голову Перец. – Потерялся по дороге?

– Идет.

– Добро.

– Думаешь, оторвались? – с надеждой спросил Грек.

– От снорков? С-час тебе, оторвались. У них здесь столько путей-дорожек, мама не горюй. На всех баррикады не устроишь. – Перец поднял указательный палец. – Слушай.

   Вместо того чтобы слушать, первым делом проводник осмотрелся.

   Половина слабо освещенного зала была забрана решеткой. Звенья уходили вверх, надежно прикрученные к потолку. Кое-где наверху зияли дыры. Все пространство за решеткой делили вольеры. В каждом таком отсеке в полу имелись металлические поддоны, наподобие тех, что применяют при разделке скота. Ржавые полосы покрывали дно желобов, ведущих к стоку.

   С первого взгляда Греку показалось, что выхода из зала нет. Вернее он существовал, но был завален рухлядью – громоздкими шкафами, отдаленно напоминающими старинные электронно-вычислительные машины.

   Что же, Перец хочет предложить быстренько разобрать весь этот хлам?

   Проводник обернулся на сталкера в поисках ответа и тут только услышал: грозное, хриплое, еще на грани слышимости, но с каждой секундой приближающееся рычание.

– Суки, – восхитился Перец. – Быстро стали передвигаться. Делать нечего, придется уходить еще глубже, на уровень вниз.

– Глубже? – вырвалось у Грека. – Еще глубже?

– А то, – усмехнулся Перец. – Нет больше выхода за заводом. Так бывает. Другой будем искать. – Он глянул за спину Греку и покачал головой. – Наконец-то. Парень, ты счастливчик. Еще минута, и нас бы здесь не было.