Евгений Логунов - Таулос. Книга первая. Северный ветер
Несмотря на то, что солнце уже село, на улице было еще не слишком темно, и Сенгтай решил задержаться на поверхности. Ему необходимо было подготовиться к разговору с Даргоном. Разговор назревал уже давно, и откладывать его больше не было причин. Сенгтай выполнил пожелание старика и остался, доверив ему свою судьбу. А взамен получил лишь равнодушие.
Сенгтай не забыл, что затевать разговор с Даргоном — дело непростое. Старик обладал удивительным даром вводить в заблуждение и рассказывать только то, что сам считает возможным. Своих секретов он не выдавал, и Сенгтай уже успел в этом убедиться.
Прислонившись к холодной стене, Сенгтай стал обдумывать план предстоящей беседы. Когда на улице совсем стемнело, он уже знал, как начать разговор, как его продолжить и — самое главное — он точно определил для себя, что хочет получить в итоге.
Спускаясь по темному коридору, Сенгтай твердо решил, что начнет разговор сразу же, как только увидит Даргона, пока старик не придумал отговорок. Однако стоило ему появиться на выступе у лестницы, как в нос ударил головокружительный запах готового ужина. Пустой желудок Сенгтая судорожно сжался в предвкушении скорой трапезы.
Не в силах сопротивляться инстинктам, Сенгтай, отложив серьезный разговор, удобно устроился возле костра. Даргон с улыбкой бросил взгляд на своего голодного соседа и протянул ему тарелку с дымящимся ужином.
Спустя четверть часа, когда голод отступил, Сенгтай смог произнести несколько слов.
— Как вкусно! — довольно проурчал он, словно кот, объевшийся сметаны.
Старик ничего не ответил. Когда его тарелка опустела, он принес плетеную корзину для грязной посуды, поставил напротив Сенгтая и положил туда свою тарелку и пустой котелок, в котором готовился ужин. Затем старик достал мешочек с травами, отнес его к костру и вернулся обратно. Положив свою тарелку в ту же корзину, Сенгтай отправился к источнику мыть посуду. Поднимаясь по темному коридору, он вспомнил о своем намерении серьезно поговорить со стариком. Неторопливо отмывая с тарелок и котелка остатки еды, Сенгтай вновь и вновь повторял про себя план разговора. Затем, подставив котелок под тонкую струйку воды, Сенгтай осторожно поднялся немного выше по туннелю. Остановившись, он прислушался: далеко, наверху в вершинах деревьев гудел ветер, то успокаиваясь, то вновь набирая силу. Скорее всего, там бушевала метель, потому что Сенгтай почувствовал, как несколько холодных снежинок, занесённых сюда сильным порывом ветра, коснулись его лица. Это означало, что завтра, с самого утра, ему вновь предстоит взяться за лопату и опять убирать снег, которому не было конца.
Возвращаясь обратно, он заставил себя собраться, чтобы выглядеть спокойным, когда шагнет в пещеру. Установив котелок с водой над очагом, Сенгтай подбросил в огонь еще немного дров, чтобы вода согрелась быстрее.
— Думаю, пора заваривать чай, — произнес старик.
Сенгтай промолчал, но тон ему очень не понравился. Даргон пытался убедить собеседника, что он весел и беззаботен и что ему нет никакого дела до того, что тревожит Сенгтая. Такое показное спокойствие не могло не затронуть самолюбия молодого человека. От негодования у Сенгтая даже лицо перекосило, и ему пришлось отвернуться, чтобы старик ничего не заметил. Когда же он справился со своими чувствами, то снова сел лицом к костру, стараясь выглядеть как можно более уверенным.
Даргон подошел к костру.
— Что же ты молчишь и молчишь, Сенгтай? Что-то задумал?
От неожиданности Сенгтай вздрогнул и поднял удивленный взгляд на старика, но Даргон даже не посмотрел в его сторону. Вместо этого он неторопливо пересыпал траву из мешочка в маленький металлический заварник. Отвернувшись, Сенгтай тяжело вздохнул — старик явно подготовился к разговору.
— Если ты хочешь мне что-то сказать, то говори, не стесняйся. Я готов тебя выслушать, к тому же чай сегодня будет особенно вкусным и с ним не жалко времени для интересной беседы, — подбодрил старик. — Может, ты хочешь о чем-нибудь спросить?
Обдумывая вопрос, Сенгтай нервно ерзал на месте. Между тем, старик снял с огня котелок с кипящей водой.
— Больше всего я хотел бы узнать, для чего вы оставили меня здесь? — произнес, наконец, Сенгтай.
— А разве ты не понял этого из наших прежних бесед? Мне кажется, я объяснил тебе это еще в тот день, когда предложил остаться, — ответил Даргон.
— Вот именно! — воскликнул Сенгтай. — Вы совершенно правы, это вы предложили мне остаться у вас! Я хочу узнать, зачем вы оставили меня, если не собираетесь ничему учить?
Даргон поставил заварник на каменный пол и стал аккуратно наливать в него кипяток из котелка. Негодование охватило Сенгтая. Он поднялся на ноги и стал нервно расхаживать по пещере. Заварив чай, Даргон поставил заварник ближе к огню и посмотрел на мечущегося Сенгтая.
— С чего ты взял, что я не собираюсь тебя учить? — спросил старик, удивленно подняв брови.
— А что тут думать?! — возмутился Сенгтай. — Я прожил у вас уже полгода, но вы не дали мне ни одного урока, не ответили ни на один вопрос.
— А ты не думал о том, что не на каждый вопрос ты должен знать ответ?
Сенгтай посмотрел в упор на Даргона, но тот глядел куда-то в сторону.
— Я не совсем вас понимаю, — произнес Сенгтай, нервно улыбаясь.
— Именно поэтому я и не отвечаю на твои вопросы, — сказал старик, — потому что ты не понимаешь.
— А что же тогда с тренировками?
— Ты тренируешься каждый день. Ты ведь хотел именно этого.
— Вы полагаете, чистить снег — это то, ради чего я здесь остался? — спросил Сенгтай, с возмущением глядя на Даргона.
— Тебе необходимо научиться терпению, потому что на все требуется время, — произнес старик сухо.
— О каком времени вы говорите, господин Даргон? Я живу здесь уже несколько месяцев. Разве этого не достаточно для того, чтобы начать что-нибудь делать.
— Мы начали, ты разве не заметил? — раздраженно спросил старик.
— Ничего мы не начали, — огрызнулся Сенгтай, — вы затянули меня в болото, которому нет ни конца, ни края. Сколько еще нужно времени?
— Очень много, — ответил старик.
— Но у меня нет времени, вы понимаете? Меня ждут! — Сенгтай в отчаянии махнул рукой.
— Помнишь, я предложил тебе выбор? — спросил Даргон. — Ты его сделал, чего же ты хочешь?
— Получить то, ради чего я здесь остался.
— Я уже говорил тебе: немного терпения — и ты все получишь. Доверься мне, — сказал старик и уже собирался было вернуться в свое кресло, как вдруг Сенгтай произнес то, что заставило его остановиться.
— Доверие?! О каком доверии может идти речь, если вы не выполняете своих обещаний? Как я могу доверять человеку, который за полгода ни разу не взглянул мне в глаза?
Старик медленно повернулся. Тихим шипящим голосом, с нескрываемым вызовом, Даргон спросил:
— Ты хочешь взглянуть мне в глаза?
— Да, — твёрдым голосом произнес Сенгтай, упрямо глядя в лицо Даргону, — я хочу взглянуть в ваши глаза.
Задумчиво посмотрев на пол, старик ответил.
— Что ж, пусть будет так.
Сенгтай продолжал испепелять взглядом стоящего перед ним Даргона, ожидая, когда тот, наконец, поднимет голову, как вдруг кто-то коснулся его спины. Сенгтай вздрогнул, резко обернулся и…
Глава 7
Утратившие силу пребывают в ожидании,
утратившие веру — в надежде.
И только утратившие разум ничего
не ждут и ни на что не надеются.
Они отрицают и силу, и веру.
Двадцать первый день месяца белой земли. 2852 год Четвертой Эпохи.
Проваливаясь по колено в сугробы, Ханами брел по ведущей в Таштак засыпанной снегом тропинке. Вот уже несколько дней он с невероятными усилиями пробивался сквозь снежные заносы. Неистовая вьюга пыталась остановить его, но Ханами был упрям.
На земле инаров зима бушевала в полную силу. Сильные морозы заставляли воздух звенеть как натянутая струна, а снегопады лишили леса дорог. Острые, словно заточенные каким-то неведомым существом снежинки впивались в лицо, стоило лишь ветру оторвать их от земли. К тому же вот уже четыре дня небо было затянуто серыми облаками, и хотя стало немного теплее, ночью в лесу было слишком темно без лунного света.
Но Ханами повезло — когда погода испортилась окончательно, его путешествие подходило к концу.
В ночь с двадцатого на двадцать первый день месяца белой земли Ханами, собрав последние силы, спешил в Таштак. То и дело он останавливался и вглядывался в темноту между деревьями: не стены ли Таштака возвышаются впереди? Однако после нескольких таких остановок он решил не терзать себя сомнениями и идти до тех пор, пока не уткнется лбом в городские ворота. Благо, что Ханами довольно хорошо знал дорогу и шел по ней уверенно даже в ночной темноте.
