Альфред Ван Вогт - Империя атома
Прошла минута, но экран оставался пустым. Две минуты — что это за звук? Он не был уверен, но казалось, что он доносится из динамика, приглушенное движение, как будто — так и есть — шаги! Они вдруг стихли, наступила тишина. Хедрук попытался представить человека, смотрящего с подозрением на экран, не решаясь ответить. Прошла третья минута, чувство поражения ощущалось все сильнее, ведь проходили бесценные минуты.
В конце пятой минуты хриплый мужской голос произнес:
— Да, в чем дело?
Холодок пробежал по телу Хедрука. У него была приготовлена версия, но, прежде чем он начал, голос раздался снова, более резко:
— Вы не по объявлению? Они сказали мне, что оно не появится до завтра. Почему они не позвонили мне и не сказали, что они сделали его сегодня?
Голос звучал рассерженно.
— Вы атомный инженер? — спросил он, не дожидаясь ответа.
— Да, — ответил Хедрук.
Собеседник так быстро пришел к неправильному заключению, что это позволило легко поменять версию, которую он сочинил. У него было намерение выдать себя за Дэна Нилана и объяснить, что он нашел адрес этой комнаты в личных вещах брата. Он хотел показать себя не столько расстроенным смертью брата, сколько заинтересованным в его наследстве.
Он подождал на этот раз недолго.
— Вы, должны быть, — произнес голос из пульта связи, — удивляетесь такому странному методу найма на работу?
Хедрук ощутил смутное чувство жалости. Человек был так уверен в необычности своих действий, что принимал как само собой разумеющееся точно такое же восприятие другими людьми. Лучшее, что можно придумать в этом случае, — это подыграть ему.
— Я удивился, — сказал он, — но решил попробовать.
Мужчина засмеялся не слишком приятным смехом.
— Рад слышать это. У меня имеется работа, которая займет около двух месяцев. Я буду платить вам восемьсот кредитов в неделю и не буду задавать никаких вопросов. Согласны?
Хедрук размышлял, все более и более приходя в изумление. Наступил момент, когда осторожность показалась бы уместной. Он сказал с расстановкой:
— Что вы хотите, чтобы я делал?
— Только то, что сказано в объявлении. Чинить атомные моторы. Ну, — властно добавил он, — что вы скажете?
Хедрук задал самый важный вопрос:
— Куда мне явиться?
Наступило молчание.
— Не так быстро, — наконец донесся ответ. — Я не собираюсь сообщать вам сразу много информации, чтобы затем вы отказались от работы. Вы понимаете, что я плачу вдвое больше обычного? Вы заинтересованы?
— Как раз такую работу я и ищу, — сказал Хедрук.
Голос произнес:
— Пять кварталов к северу вдоль улицы 131. Затем около девяти кварталов на восток к дому 1997, Авеню 232. Центр. Это высокое узкое серое здание. Вы не пропустите его. Позвоните и ждите ответа. Поняли?
Хедрук быстро записал драгоценный адрес.
— Понял, — сказал он наконец. — Когда мне прийти?
— Прямо сейчас. — В голосе появилась угроза. — Поймите, я не хочу, чтобы вы ходили куда — то еще. Если хотите получить эту работу, вы доберетесь общественным карпланом, а я знаю, сколько это займет времени, поэтому не пытайтесь обмануть меня. Жду вас здесь через десять минут.
Хедрук подумал: «Боже мой, я никак не попаду назад в свою лабораторию». И громко сказал:
— Я приеду.
Он подождал. Экран оставался пустым. Очевидно, собеседник не интересовался, как он выглядит. Раздался щелчок, и он понял, что связь отключилась.
Разговор закончился.
Он быстро воспользовался одним из своих колец, чтобы с пультом больше никто не мог работать, и повернулся к Нилану. Уверенный в себе мужчина, почти такой же высокий и стройный, как сам Хедрук, улыбался.
— Хорошая работа, — сказал он. — Это было чисто сделано. Какой он назвал адрес?
Но Хедрук лишь сказал:
— Идемте отсюда.
Пока они торопливо шли к лифту, он размышлял, что ему делать с Ниланом. Это был ценный человек, и мог оказаться чудесным союзником для такого одиночки, как он. Но еще слишком рано доверять ему. Кроме того, не было времени сочинять подробную легенду, которая нужна, чтобы получить поддержку Нилана.
Пока лифт поднимал их на крышу, Хедрук сказал:
— Я думаю, вам нужно вернуться назад в Линвудский магазин и забрать почту, в то время как я отправлюсь взглянуть на неприятную личность, с которой разговаривал. Потом снимите комнату в гостинице «Ишер» — я позвоню вам туда. Таким образом, мы поделим работу.
В уме он держал больше, чем сказал. Чем быстрее Нилан вернется в оружейный магазин, тем больше вероятность, что он опередит преследователей Хедрука. И если он будет ждать в гостинице, а не в своей комнате, его будет трудней обнаружить. То, что он не запомнил адрес, подвергало Хедрука меньшей опасности.
Нилан ответил:
— Вы можете высадить меня на первой остановке общественного карплана. Но как насчет адреса?
— Я напишу его вам, как только мы сядем в мою машину, — сказал Хедрук.
Они были уже на крыше, и на мгновение он почувствовал ужасное напряжение, когда несколько карпланов сели на крышу. Но мужчины и женщины, которые выбрались из них, не обратили никакого внимания на двух человек, направляющихся к машине у края площадки. Когда они были уже в воздухе, Хедрук заметил мигающий знак остановки общественного карплана. Он направился к ней и одновременно вытащил листок бумаги, на котором было написано «97 улица, 131».
Секундой позже они были на тротуаре. Он сложил листок бумаги и отдал его Нилану, выбравшемуся из машины. Они пожали друг другу руки.
— Счастливо, — сказал Нилан.
— Не возвращайтесь в комнату брата, — сказал Хедрук.
Он закрыл дверь и направил машину вверх. На экране заднего обзора он видел Нилана, садящегося в общественный карплан. Невозможно было понять, догадался ли он, что ему дали ложный адрес. Конечно, эксперты оружейных магазинов могли использовать ассоциативную технику, чтобы извлечь из него правильный адрес. Нилан, несомненно, помнит его на каком — то уровне подсознания. Но потребуется время, чтобы уговорить его сотрудничать, и время, чтобы добиться нужных ассоциаций. У Хедрука, в общем — то, не было возражений, чтобы магазины получили эту информацию. Пока машина медленно направлялась к нужному дому, он написал длинную записку с подлинным адресом. Поместил ее в конверт и подписал:
«Питеру Кадрону, Метеоритная корпорация, Королевский отель. Передать дневной почтой 6–го».
Это будет завтра.
При нормальных обстоятельствах он бы работал вместе с магазинами. Их цели были в основном такими же, как и у него, но, к несчастью, целый Совет позволил себе испугаться одного человека. Они допустили, чтобы эмоции помешали их работе. Сама их медлительность в деле Кершава доказывала это. У Хедрука не было сомнений по поводу того, что он делает. Во время кризиса он доверял только себе. Другие люди тоже могли быть умелыми и храбрыми, но у них не было его огромного опыта и его готовности к бесконечному риску.
Возможно, он был единственным, кто по — настоящему сознавал, что назревает большой кризис правления Иннельды Ишер. В конечном счете, несколько минут могут стереть все различие между успехом и неудачей. И никто лучше него не мог использовать эти минуты.
Его машина пересекла 232 Авеню. Хедрук быстро подошел к ближайшему углу и отцравил письмо, затем, удовлетворенный, двинулся к цели своего визита.
Прошло, как он заметил по своим часам, ровно одиннадцать минут со времени разговора с будущим нанимателем. Не слишком долго.
Вот это здание! Хедрук смотрел на него, нахмурившись. У него были неестественные пропорции, слишком большая высота для такой ширины. Подобно огромной серой тупой игле, оно втыкалось в небо на триста — четыреста футов — удивительно зловещее сооружение. С фасада никак нельзя было понять, что происходит внутри. Просто единственная непримечательная дверь, которая выходила на улицу. Он позвонил, пытаясь представить себе Гилберта Нилана, шагающего в день своей смерти по этой улице, подходящего к двери и исчезающего навечно.
Он все еще думал об этом, когда уже знакомый хриплый голос из скрытого динамика над дверью произнес:
— Вы прибыли вовремя.
Хедрук спокойно ответил:
— Я шел прямо сюда.
Наступило короткое молчание. Хедрук представил мужчину, прикидывающего в уме расстояние от Дома Треллиса. Должно быть, результат оказался удовлетворительным, так как он заговорил снова:
— Подождите минуту.
Дверь начала открываться. Хедрук увидел большой проход, причем он не видел потолка с того места, где стоял. Он забыл об этом, когда заметил перед собой еще одну толстую приоткрытую дверь из темного крапчатого металла. Внутренняя стена, в которой находилась эта дверь, была изготовлена из того же самого металла. Хедрук прошел через наружную дверь и остановился, поняв, в чем дело. Внутренняя стена состояла из фуршинга, структурного стального сплава, используемого исключительно для сверхпрочных корпусов космических кораблей.
